— Вернемся к вопросу о будущем, — продолжил он, — более близком будущем. Я не буду пытаться узнать о себе или состоянии волшебного мира, потому что это будет опасно для нас обоих.
Он щелкнул пальцами по чайнику, и тот начал наливать еще одну чашку чая.
— И все же мы должны разобраться с вашим положением сейчас. У меня есть к вам предложение. Я бы хотел, чтобы вы учились магии непосредственно у меня. Я бы передал вам то, чем никогда не делился. У меня есть достаточно весомые основания полагать, что вы достойны этих знаний. К тому же, даже я не могу жить вечно.
Ее глаза расширились, а профессор поймал себя на том, что хихикает уже второй раз за пару дней, в то время как она потеряла дар речи.
Гермиона пробормотала слова благодарности и заверила в том, что постарается оправдать его доверие. Это было первое настоящее проявление эмоций, которые она выразила за эти дни. Дамблдор подумал, как ужасно то время, раз в будущем девушка была такой серьезной и всегда собранной.
И за завтраком, который длился больше сорока минут, его мысли ни разу не обратились к человеку, которого он когда-то любил.
Подбросить в Министерство фальшивые документы о ее рождении оказалось на удивление легко. Или, по крайней мере, это было легко для кого-то с его мастерством и нынешним статусом знаменитости. Альбус с удивлением обнаружил, что на самом деле наслаждается этим маленьким приключением.
Он обратился к старому другу с просьбой предоставить ему документы. Затем потребовалась некоторая хитрость и всего один Конфундус, чтобы убедить мастера печати по рождению, что он поставил штамп на документ и переместил его в соответствующий отдел.
Так на свет появилась Гермиона Дирборн — рожденная 19 сентября 1925 года, родители — Сердик Дирборн и Кейли Лоуэлл.
Дамблдор аппарировал в отдаленный замок в Уэльсе на встречу со своим старым другом, и вернулся домой в сопровождении официального отца девушки. Сердик Дирборн был невероятно умным волшебником, который был не по годам развит, еще в то время, когда Дамблдор был совсем мальчишкой. Однако Сердик не выбрал ни один из тех блестящих карьерных путей, что ему предлагали. Вместо этого в возрасте сорока лет после многочисленных путешествий он заперся в своей лаборатории и посвятил жизнь алхимии.
Альбус относился к небольшому кругу волшебников, с кем Сердик поддерживал нерегулярный контакт. В молодости он не был особенно красивым мужчиной, но обладал обаянием, цепляющим женские взгляды. Ему не нужны были классические черты, чтобы поддерживать внимание дам. Теперь, когда ему было чуть меньше шестидесяти, он был выдающейся, хотя и эксцентричной фигурой в обществе. Его растрепанные блестящие волосы были все еще темно-каштановыми, а лицо более живым, чем можно было ожидать от человека, который, по сути, стал отшельником.
— Мой дорогой друг, — своим звонким голосом окутал весь экипаж Сердик, когда они пролетали над Бристольским каналом, — признаюсь, я с нетерпением жду встречи со своей новой дочерью! Ты же знаешь, я всегда мечтал завести ребенка, но как летит время. Мне уже под шестьдесят, и у меня нет потомства, когда мой младший брат уже женился я даже имел счастье наблюдать, как растет его первенец. Забавно получается. Я уверен, мне понравится эта девушка. Мне всегда нравились загадки. Я собираюсь отвезти ее обратно в Уэльс, пока не придет время поступать в Хогвартс. Единственное, что меня смущает во всем этом — так это та женщина, твоя кузина, которую ты назвал матерью девушки. Как ее звали? О, я знаю, Кэйли, она была скучной девчонкой. Наверное, довольно симпатичной, но я не уверен, что затащил бы ее в постель. Мне ведь не придется жениться на этой женщине, правда? — задал он вопрос с испугом.
— Нет-нет. Моя двоюродная сестра, которую, признаюсь, я сам едва знал, умерла пятнадцать лет назад. Она вышла замуж за магла и умерла при родах, что, боюсь, моя тетя считала вполне заслуженным. Гермионе было бы пять лет. Итак, тебе дали ребенка, о существовании которого ты ничего не знал, а затем вырастил и воспитал ее сам в Уэльсе. Как я уже говорил, Гермиона тебе понравится: она симпатичная, умная и, подозреваю, довольно обаятельная, если захочет. Я бы не доверил ее кому попало, Сердик, даже старому другу, — Альбус сделал паузу, а затем добавил, — хотя у нее твои волосы.
— Волосы — это главное, поговаривала моя мать. Ты хитрец, Альбус, и не ошибся. Вытащить меня из моего замка после стольких лет. Я не заметил, сколько прошло времени, но думаю, что уже шесть лет с тех пор, как я уехал так далеко из Уэльса. Хорошенькая, говоришь? Ну, я бы не стал держать страшную девчонку в своем доме, так что я рад этому. Дочь. Чудесно.
Сердик восполнял время, проведенное в одиночестве, постоянными разговорами в течение всего пути до дома Дамблдора. Темы поднимались разнообразные: от пустых сплетен о старых школьных товарищах до сложных алхимических теорий. Однако вскоре лошади приземлились на лужайке перед домом профессора.
Его дом был сделан из серого камня с довольно изящным фасадом и выступающими окнами. С одной стороны дома был небольшой огород, где росли овощи травы и растения, а также теплицы, в которых выращивались ингредиенты для зелий, а вокруг него раскинулся пышный сад.
Когда они прибыли, Гермиона была в библиотеке. Французские окна выходили на самую большую лужайку позади дома, с двух сторон от пола до потолка тянулись изящные резные белые книжные полки. С другой стороны был большой камин. Перед ним стояли кожаные кресла, которые идеально подходили для любителей почитать. Однако, даже с этой выгодной позиции, она не заметила приземления экипажа, пока громкий смех не отвлек ее внимание от книги.
Гермиона встала, едва не зацепившись ботинком за подол бледно-голубого платья, которое привезли накануне. Когда она впервые надела его и посмотрела в зеркало, то не сразу узнала девушку в отражении. Это стало напоминанием о том, что все изменилось, что она находится в пятидесяти пяти годах от того места, где должна быть и что она будет играть свою роль в течение многих недель, лет, возможно даже до конца своей жизни.
— А вот и Гермиона, — поприветствовал ее Дамблдор, когда она вышла из комнаты. — Могу я представить тебе Сердика Дирборна? Мой очень старый друг, а теперь еще и твой отец.
— Клянусь Мерлином, ты прав, старина, она похожа на Дирборнов! Посмотри на эти волосы! Что ж, дитя мое, это неожиданное удовольствие для меня. Я всегда хотел иметь дочь. Не сына, потому что он надоедлив в воспитании, но милая, умная девочка… и вот ты уже почти взрослая. Не то чтобы Альбус позволил мне отвезти тебя обратно в Уэльс, но кто знает. Возможно, ты решишь присоединиться ко мне.
Гермиона ни на секунду не поверила бы, что этот энергичный и по-странному обаятельный человек действительно отшельник, если бы не читала о нем, пока изучала информацию о Николосе Фламеле. Ей пришлось сильно прикусить язык, чтобы не воскликнуть, что он — тот самый Сердик Дирборн.
— Отец? Боже, я… ну, я не ожидала, не думала, что… вы уверены в этом? Это должно показаться вам очень странным… и рискованным, если кто-нибудь узнает… — она замолчала.
— Ну, давайте не будем болтаться на пороге, — прервал их Дамблдор.
Внезапно появился домовик.
— Джинго чувствует себя очень хорошо, благодаря господину Альбусу, она заставила девушку поспать и поесть. Может быть, хозяин и гости захотят выпить чаю на террасе? Джинго накрыла там, так как сегодня такой хороший солнечный день.
Гермиона была удивлена, увидев, что эльфийка мягко, но убедительно направила мысли своего хозяина так, как она направляла Гермиону в течение последних нескольких дней. Она определенно отличалась от Кричера с его рабской привязанностью. Но, возможно, Добби тоже делал так… Но нет, она не должна думать о таких вещах. Она должна сосредоточиться на настоящем.
— Отличная мысль, спасибо, Джинго.
— Джинго, если тебе когда-нибудь надоест Альбус, я с превеликим удовольствием предложу тебе место у меня в Уэльсе, — галантно предложил Сердик.
