Папа помолился перед трапезой, и мы взяли себе хлеба. По крайней мере, чай был горячим. Холодный чай даже в жаркий день всегда приводил меня в уныние.

По нелепому контрасту, хлеб и чай нам подавались на прекрасном фарфоре, внося подобие старой жизни в эту новую, грязную. Похоже на один из домашних спектаклей, который я ставила для семьи. Воображаемая принцесса ест на воображаемом фарфоре… в затхлой тюремной камере, лишенной солнечного света.

Мысленный образ заставил меня хихикнуть. Сценарий не казался забавным, слишком уж был близок к истине. Но я уже знала, что, когда мне хочется отчаяться, сил придает своевременное веселье. Впрочем, если я не проявлю осторожность, могу и расплакаться.

Сегодня утром я была осторожна и радовалась улыбке, которая переходила от меня к Алексею, Марии, Татьяне, папе. Она миновала только маму и Ольгу.

Стук сапог Авдеева перекликался со звоном маленьких ложечек по фарфоровым чашкам, помешивающих чай, хотя в нем не было ни сахара, ни лимона. Комендант остановился в дверях и некоторое время наблюдал за нами. Я перестала посмеиваться, но папа с улыбкой повернулся к Авдееву. Мы все последовали его примеру. Мы докажем, что новый режим не может ослабить узы нашей семьи.

Авдеев держал под мышкой сложенную газету. Его светлые волосы были растрепаны, как будто он плохо спал, а потом прошел мимо зеркала. Глаза снова красные. Авдеев был на пути к тому, чтобы отравить себя до смерти.

– А, спасибо, комендант, – встал папа из-за стола, чтобы взять газету.

Авдеев покачал головой, отчего на мгновение пошатнулся, но тут же ухватился за косяк.

– Нет, гражданин Николай. Вы больше не будете получать газет.

Налитый кровью взгляд Авдеева скользнул в мою сторону. Каким-то образом я поняла, что это связано с тем фактом, как два дня назад мы с папой вели тайный разговор за ней. Авдеев, должно быть, прочитал чувство вины на моем лице, потому что выпрямился. Его послание дошло.

– Тем не менее я позволю вам услышать сегодняшнее сообщение местных властей. – Он раскрыл газету. – Все арестованные будут взяты в заложники. – Авдеев поднял голову. Под арестованными имелись в виду Романовы. – Малейшая попытка контрреволюционной акции в городе приведет к немедленному расстрелу заложников. – Он сложил газету. Затем вошел в свой кабинет и включил граммофон, который раньше принадлежал нам.

Ни единого вздоха. Ни слова. Ни звона столового серебра о фарфор. Только трескучая пластинка предательски вращалась, воспроизводя музыку, которая раньше заставляла нас танцевать. Будто издеваясь над нами.

Потом хлопнула пробка, выдернутая из бутылки дешевой водки.

Нас казнят, если кто-нибудь попытается нас спасти. Если бы в Екатеринбурге скрывались солдаты Белой армии, это наверняка заставило бы их замолчать.

Я первой вернулась к черствому черному хлебу.

– Прости меня, папа, – прошептала я.

– Для чего мы живем, Настя? – Алексей лежал в постели, а остальные члены семьи вышли на улицу, чтобы совершить первую прогулку в саду. Я решила остаться дома и составить компанию брату – не потому что мне не нравился свежий воздух, а потому что хотела позаботиться о нем.

Я осторожно посадила Джой к нему на колени. Она лизнула игрушечных солдатиков, лежавших лицом вниз на его простыне.

– Что ты имеешь в виду?

Алексей пожал плечами и вытащил игрушку из пасти Джой, затем вытер ее чистым уголком простыни.

– Кто я теперь? Даже если нас отпустят и мы поселимся в какой-нибудь деревеньке, затерянной в России… Кто я такой? Я не буду царем. Я не могу быть солдатом из-за всего этого. – Он указал на свое тело. – Почему так важно выжить?

Я попыталась подобрать нужные слова, вместо того чтобы просто отчаиваться от его безнадежности. Вопрос брата был логичным. И был задан… спокойно. Самое меньшее, что я могла сделать, это ответить тем же.

– Я понимаю, почему тебе так тяжело.

Он потерял свой трон. Все, чему он учился, все навыки, обретенные в детстве, больше не имели отношения к его жизни.

– Но для чего живет твой народ, русский народ? У них нет тронов. Не все из них – солдаты. Так что же ты скажешь о цели их существования?

Он по-птичьи склонил голову набок.

– Очень проницательно, сестра. Я полагаю, они живут, чтобы заботиться о своих семьях. Следовать за мечтой.

Он потрепал Джой за ушами, и собака свернулась калачиком под одеялом рядом с ним.

– У меня все еще есть семья. И хотя я болен – всегда болен, – я могу думать о новой мечте. Если папа может, то и у меня получится.

– Цель папы – заботиться о русском народе… даже сейчас. Через любовь, прощение и смирение. Может быть, это и есть признак истинного царя. Вне зависимости от того, есть у него трон или нет.

– Вот почему ты моя любимая сестра. – Алексей подмигнул мне, и я рассмеялась. Он говорил то же самое каждой из нас, но мне нравилось думать, что в случае со мной он действительно был искренним. – О, и с днем рождения.

Я вздрогнула.

– День рождения?

– Ну… по старому стилю. – Он вытащил небольшой свиток бумаги, перевязанный полотняной лентой. – Полагаю, по новому григорианскому календарю тебе исполнится семнадцать только через тринадцать дней.

Я совсем забыла о своем дне рождения. Когда Ленин изменил календарь с юлианского на григорианский, я перестала следить за большинством дат. Но сегодня, пятого июня, мне исполнилось семнадцать.

Я так долго не брала свиток, что Алексей, наконец, бросил его мне на колени.

– Не думал, что ты когда-нибудь сможешь обойтись без глубокомысленного замечания.

Я приподняла бровь.

– Спасибо, дорогой брат, но я буду праздновать твой день рождения по григорианскому календарю, который теперь делает меня на тринадцать старше тебя. – Я сняла ленту с плотной бумаги, уже догадываясь о природе подарка, когда он развернулся. – Пьеса?

– Одну ты еще не ставила. Я стащил ее в наш первый день в Тобольске, чтобы приберечь ко дню твоего рождения.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.