– Ты говоришь о цикле… что ж, в библиотеках пирийского храма, где мы расположились, мы нашли литературу о цикле или нечто похожем. Если тебе интересно, то мы можем и поделиться с вами ею.

– Хм, – задумался Арантеаль, приложив руку к подбородку – О цикле говоришь. Но вы ведь предатели, и что мне с вами делать? Скажи, как можно предать Орден, как можно ради своих мелких целей отступиться от святого долга?

– Арантеаль, – устало начинаю я. – Мы можем вернуться сюда, дать вам наши знания о цикле, предоставить оружие, помогать вам. Или мы снова продолжим враждовать и это ни к чему хорошему не приведёт Эндерал.

– Что вы хотите взамен?

– Об этом тебе сообщит сам Велисарий. Мы придём сюда и всё обсудим. Как тебе такой вариант Арантеаль?

– А ты зачем здесь?

– Я пришёл сюда за тем, чтобы обо всём договориться. Чтобы, когда Велисарий сюда прибыл, в него не полетели стрелы.

На этот раз великий магистр ещё глубже задумался, и даже не думаю его отвлечь. Сейчас решается судьба целого города или континента, и не дай Боже сказать лишнее слово, ибо оно может стоить нам всего этого предприятия. От волнения я начинаю про себя молиться, чтобы успокоиться:

«Творче, помоги. Убеди этого человека, дабы он внял моим словам, и принял верное решение. Творец, не попусти того, чтобы народ Эндерала сгинул».

– Ладно, давай, – соглашается неуверенно и робко Арантеаль. – Только возьми с собой свитки телепортации в Храм. Чем быстрее мы всё это решим, тем лучше.

– Нет! – кричит один из хранителей. – Этого предателя надо было сжечь или повесить!

– Арантеаль, пойми, – раздаётся крепкий голос одной хранительницы из четвёртого сигила, которая три десятка лет правила железной рукой Эндералом до возвращению великого магистра. – Мальфас заповедовал нам изгонять отступников. Это – продолжение его дела. И мы, повинуясь его воле и заповедям, должны их перебить.

– Нет, Натара, мы не можем сейчас разбрасываться помощью, – тяжко сказал великий магистр, повернувшись в их сторону. – Нам сейчас нужна любая помощь, к тому же они… оправдали свои… подозрения насчёт Нерима.

– Арантеаль, маги из Нерима и теперь… приём этих мятежников? Это будет не слишком ли?

– Натара… я понимаю, это трудно принять. Но сейчас, мы должны объединиться перед лицом угрозы цикла.

Я опустил взгляд и увидел, как в серебряной миске покоится насыщенное красное сладкое яблоко. Долго не питавшись, чувствую голод в желудке, урчание и хватаюсь за него, подтягивая к себе:

– Простите, я не ел со вчерашнего дня. На острове жевали сухари и рыбу.

– Хранители, – осторожно заговорил Арантеаль. – Сегодня наши братья вернулись на путь истины. Не будем их строго смутить за отступничество, ибо в наше время нам нужна любая помощь.

Что могут ответить воины Святого ордена? Они молчаливо соглашаются с новой волей Арантеаля… проглотили и неримских магов, проглотят и это. Что ж, теперь мне пора покинуть это место и вернуться на остров, чтобы сообщить «радостную» новость. Но всё же напоследок меня пробирает благодарность, несмотря на то, что мне плохо от новости смерти Йеро.

– Спасибо, – кланяюсь я. – Вы сделали правильный выбор.

– Фриджидиэн, – раздалось грозное обращение, и я смотрю в глаза Великому магистру, находя в них только презрение к себе, – ты не думай, что вам тут будут рады. Наша задача – остановить цикл, а потом…

– Понимаю, – киваю я.

– И у тебя железная воля, если ты сюда пришёл. И, – Арантеаль отмахнулся от меня, – благословляю твой путь.

Я не обращаю внимания на эти слова, а стараюсь как можно быстрее покинуть это место. Выйдя за дверь я ощутил, как ветер бьёт в моё лицо, немного успокаивая. Теперь обратного пути нет, и мы ввязались в это… возможно, даже вопреки предначертанному.

«Святой орден – он защищает и правит с начала времен до сегодняшнего дня, твердо и нерушимо»

– Из книги «Святой орден».

Следующие сутки. Храм Солнца.

И снова стою тут, только ныне не солнечное время, нет… это ночь, не беспроглядные и оттого противные мне потёмки, а освещённые факелами и лампами, приятные для меня сумерки – прохладный ветер бьётся о подножья главного здания Арка, а с неба льётся дождь – ледяная промораживающая вода. Мне нравится эта картина – тяжёлые налитые облака, поливающие землю водой и холодный ветер. Всё это слишком тускло, но не темно, и поэтично, вдохновляет меня чем-то. Не знаю, может я просто расположенный к хмурой погоде человек?

Ладно, оставив мысли я взираю на тяжёлые ворота Храма Солнца и представляю, что с ними будет, если бы неримляне брали штурмом их… вряд ли бы они сумели даже повредить их. Слишком они толстые и массивные и тарану будет тяжело справиться с ними.

Но ничего, надеюсь, что Нерим не станет угрозой для Эндерала, и мы должны поспособствовать этому. Велисарий, когда услышал, что Арантеаль готов их принять, не сказать, что был слишком рад, но всё же доволен результатом. И после того, как я вернулся он отдал приказ собираться в путь – мы возвращаемся, чтобы послужить Эндералу.

Рад ли этому? Да, ибо теперь есть шанс того, что великий магистр к нам прислушается, и мы сможем предотвратить гибель родины. Я ведь не могу её просто так оставить. Мною дана клятва Ордену защищать Эндерал, не оставлять в беде родных и друзей, слабых и нищих, оберегать обычный народ от всякого отребья и нечисти. И мне было тяжко смотреть на то, как Орден предаёт это призвание, превращаясь в группировку противодействия надуманному апокалипсису. Что ж, теперь то он вернётся хоть отчасти к своему истинному предназначению.

Я прохожу дальше и ступаю на первую ступень лестницы, ведающую к воротам, как слышу глас презрения от одного из хранителей:

– О, мятежник. До сих пор не могу поверить, что Арантеаль тебя и твою шайку так легко простил. Вас надо было вздёрнуть.

– И тебя рад видеть, – говорю я, чувствуя, что сейчас в меня может полететь меч, но он остаётся в ножнах, а вместо него только слова, ранящие сердце:

– Ты предал клятву хранителя, ты – паршивый мятежник и нечего тебе делать на Святой земле, как и твоим дружкам.

– Тогда, почему ты меня терпишь?

– Так приказал Арантеаль. Если он считает, что вы нужны, значит так тому и быть… вас не тронут. Но только оступись, и мы будем рядом, чтобы покарать.

Я не обращаю внимания на это и иду дальше. Теперь для Святого ордена мы – собаки, которых можно пнуть. Иронично, мы всего лишь хотели выполнить роль защитников отечества, а нас за это обвиняют, потому что мы не стали слушать мифы и россказни, а хотели заниматься реальным делом.

И снова опустив голову, приложив максимум усилий отворяю эти ворота и прохожу за них, тут же уткнувшись в высокого роста девушку. Пылающий огонь факелов бросает на её слегка смуглую кожу, показывает из темноты одежду – плотно прилегающее к телу одеяние, состоящее из зелёной короткой обтягивающей куртки, выражающей её грудь, ремень с сумочками, высокие сапоги и несвободные штаны.

Остановившись возле неё, я подумал, что нужно как-то поприветствовать её. По крайней мере это будет культурно. Дрожащим от холода и лёгкого волнения голосом я заговариваю:

– Приветствую. О, как же вас… Лишари Пегаст, – вспоминаю имя девушки проходя мимо дамы, посмотрев в её слегка круглое лицо, обрамлённое чёрным промокшем волосом, – как поживаете?

Тут же услышал язвительное слово неприятности:

– Ох, сначала наёмники в Решенграде, потом вы… что за дерьмо творится вокруг? Кто же дальше к нам явится – чёрный страж? – явно девушка недовольна моим присутствием. – Только вашего возвращения для полной картины…, – я умело проступил нецензурную брань, вставленную под конец речи.

– Знаете, – я осторожно заговорил. – Может быть храмовники могли бы вам помочь. По крайне мере от нашей деятельности может зависеть то, что вас за исследованиями не порешили заморские гости.