Я бы их расстрелял, ибо это бандиты и мародёры с кровью кочевников и облачённые в белые мешковатые одежды, защищённые зерцальными доспехами. На их поясах сабли и мечи, глаза же пылают недоверием и злобой.

– Ну шо, ваш агент говорил, что вы несёте нам гостинец.

– Да, – вперёд делаю я шаг, – но у нас должна быть встреча с вашим командиром.

– Идёмте, – махнул кочевник бандит и куда-то нас повёл… и только потом заметил, что мы приближаемся к кованой калитке, выше роста человека, которая ведёт в какое-то ущелье.

Но это была бы не Пороховая пустыня, если бы не опасность, подстерегающая на каждом шагу. Сначала мы услышали дикий рёв, доносящийся сверху. Я нервно поднял оружие и краем глаза заметил, как спускается смерть – костолом – сгорбленная чешуйчатая тварь, с длинными передними лапами и мордой рептилии. Он молнией спрыгнул с выси и накинулся на дитя степей – его бритвенноострые когти растерзали бедолагу, разорвав доспех и оросив зелень кровью, после чего он кинулся на нас. Я поднял руку и сжал кусочек металла – запал проткнул и коснулся зачарованной на пламя иглой мешочек с порохом в трубке и раздался оглушительный взрыв. Костолом только собирался перейти в прыжок, как свинцовый шарик угодил ему в грудь и пробил сердце. Существо заскулило и рухнуло на четвереньки… багровая жидкость полилась по траве, тварь ослабла, и кочевые мародёры забили его саблями. Из трёх осталось двое, они только с недоверием посмотрели на меня, и мы двинулись дальше… кажется их не удивило моё оружие, но мне всё равно до этого.

Идя вместе с кочевниками, задумался о происходящем. Велисарий ведёт свою, тайную игру от глаз Арантеаля. Призвав бандитов на Солнечном берегу, он решил подкупить мародёров кочевого народа в Пороховой пустыни, чтобы обеспечить безопасность региона и вернуть хоть формальный контроль над главной пороховой шахтой и грести оттуда важный ресурс для артиллерии… да и воинов получит. И вместе с этим просто закидал письмами представителей Диких магов и горцев. Несколько дней он слал им бумаги, пока в один момент сам не отправился на север. И сейчас нас двое таких – я изливаюсь потом, а он стынет от холода и всё на благо Эндерала.

Что ж, пока Арантеаль занимается проблемой апокалипсиса, на нас легла задача любой ценой подготовится ко вторжению Нерима и повысить боеспособность страны. Это отрадно, хоть мне и приходится мириться с мыслью, что все эти люди – беззаконники, которые заслуживают эшафота… но если это нужно для родины, то пусть так и будет.

Пройдя мимо пирийских руин мы подошли к огромной стене, выложенной из серо-зелёного кирпича, зажатой скалами. У надвратного помещения возвышается статуя Мальфаса. Эти кочевники перебили стражу и заняли шахту, и статуя Рождённого светом тут словно насмешка над ситуацией. И оказавшись у самой стены, мы оказались в тени врат, откуда я увидел, что всё место кишит смуглыми людьми, в свободной одежде и зерцальных нагрудниках. Место нашей встречи – небольшая площадка из песка, где пара каменных плит; по левую руку от нас монументальные ворота, закрытые решётками, куда ведут деревянные настилы – вход в шахты, позади и справа высокие укрепления, а впереди продолжается покров золотистого песка и возвышаются пальмы. И тут же вижу разбросанные тела людей – это мужчины в красно-белой броне, бывшая стража Арка, перебитая новыми обладателями шахт. Сглатывая слюну, сдерживаю себя, чтобы не броситься на этих выродков с мечами.

«Творче, дай мне сил», – взмолился я.

– Вот вы и пришли, – раздались слова от среднего роста темноватого мужчины с чёрным волосом и квадратными чертами лица. – Ну что, как договаривались?

– Да, – киваю Гаспару, на котором так же доспех храмовника и который единственный может тащить ящик с деньгами, и мужик кидает под ноги кочевнику, и деревянная конструкция разбилась – отлетела крышка и на песок со звоном посыпались медяки, вызвавшие неподдельный интерес в глазах мародёров.

– Ха-хах! – рассмеялся глава кочевников. – А ты, малой хорош. Мудрость твоего патрона для нас непостижима. Он хочет, чтобы мы встали ему в подчинение, занимали старые укрепления и готовили их к хорошей драке. Что ж, за его деньги – любой каприз. Пока он платит, мы будем паиньками на его службе, – оскалился острой ухмылкой бандит. – Скажите, где только записаться в добропорядочные граждане Эндерала?

Мне кажется, что меня трясёт от одного присутствия этого подлеца. Он грабил караваны, уничтожил здешнюю стражу, и мне крайне неприятно стоять здесь.

– Аль-Хаббад, – называю имя кочевника, смотря на его пояс, где закреплён амулет – птица из серебра с распростёртыми крыльями, где на её груди есть углубление, под стеклом. – Вы же понимаете, что вы должны будете подчиняться всем нашим приказам?

– Мальчик, – с рыком начал бандит. – Вы платите, а мы исправно выполняем работу. Из грязи в князи, так сказать.

– Гаспар, – тихо говорю и мой друг молчаливо снимает вторую ношу – стальную трубку на деревянной подложке и целясь в рядом стоящий обычный ящик, стреляет; хватило полсекунды, чтобы множество маленьких свинцовых шариков ударились в древо и обратили его в щепки.

После того, как раздались всеобщие охи и вздохи, удивление и тревога, я решил продолжить речь, взяв оружие из рук Гаспара, потрясая им:

– Вот этим мы орудуем, Аль-Хаббад. Если станете ёрничать, то от наших огнивиц вас даже маги не спасут, – утвердительно говорю тому, в кого бы сейчас выстрелил из неё, но если Велисарий настаивает из них сделать наёмников ради спасения страны, то так тому и быть.

Но как только их главарь должен был ответить, какой-то паренёк на стене заверещал и его ор разнёсся по всей территории, прилегающей к шахте:

– Тута ворог! Страшные как коровье дерьмо! Наступают с севера! Целая куча!

Бандиты рассеялись разрозненными группами от шахты и до самой стены, создав рыхлую линию. Позади них, на высоком сооружении уже готовятся лучники. Я быстро отдал Гаспару огневицу и резким движением обнажил клинок. Под палящим солнцем будет трудно сражаться, потно и изнурительно. Прежде врага раздался страшный смрад разлагающейся плоти, от которой скрутило желудок.

– Судя по всему нежить к нам идёт, – трудно выговорил я, поднимая широкий овальный щит, который нёс для меня один из храмовников.

– Парень, чую сделка наша срывается, – усмехнулся Аль-Хаббад. – Ты уж тут потрудись, чтобы мы поняли насколько вы ребята резкие.

Я ничему ему не говорю, только отдаю команду:

– Храмовники, в строй!

Мы втроём встали плотной группой пока Гаспар не приготовил огневицу в ожидании врага. Мой щит, опершись на голень плотно лежит, а за ним поднят меч, скрытый за «укрытием».

Наконец-то враг показался со стороны открытого подхода – это разношёрстная группа восставших из плена смерти – тут и скелеты, лишённые плоти, и воины с недавних похорон в меховой чуть подгнившей броне и полуразложившиеся твари в напрочь ржавых доспехах. Всех их объединяет адский синий огонь в глазах и единая воля – уничтожить живых, а также название, коим их именуют – заблудшие. Бандиты дрогнули от одного вида противника и Аль-Хаббаду пришлось их «подбодрить»:

– Стоять псы безродные, а не то самолично как рыб распотрошу!

Нежить мгновенно сблизилась с нами, и ощутил, как о наши щиты столкнулась груда ходящих мертвяков. Резким движением уколол скелета в область шеи и клинок разбил позвонки и существо осыпалось костьми. Вторым движением оттолкнул группу существо и резким выпадом попытался задеть недавно похороненного бандита, но мой меч скользнул мимо. Однако обратным движением приложил лезвие к его бедру и резко заставил осесть тварь.

Бандиты вокруг нас разрозненно встретились с врагом, и кто-то тут же обагрил песок кровью, не совладав с живыми мертвецами с оружием. Лучники спустили поток стрел на нежить, выкосив последние ряды.

Тем временем Гаспар дал залп из огневицы – дуло маленькой пушки на древесном ложе увенчалось ослепительной вспышкой огня и картечь, которой был забит ствол вылетела со страшной скоростью. Крепкие свинцовые шарики со свистом прошили десяток тел из орды навечно их уложив на багровый песок.