Игорь заставил лицевые мышцы растянуться в улыбке. Улыбка вышла донельзя фальшивой, но Ленкин чуткий прибор, фальшифометр, работающий на женской интуиции, кажется, дал сбой.

   - Пацан присмотрит. Помнишь, вы же с ним договаривались об этом? Мы будем присматривать друг за другом, только и всего.

   - Ладно, - сказала Ленка. - Делай что хочешь. Я останусь тут и буду ждать, пока вы не вернётесь.

   - Ты нас отпускаешь?

   Игорь вмиг почувствовал как на плечи и нижние шейные позвонки опустилась тяжесть.

   - Ты прав. Ты взрослый мужик, Гошик, - Ленка поднесла к его ноздрям склянку с его любимыми духами - Сарказмусом. - Конечно, я тебя отпускаю.

   Тем не менее она была чертовски бледна, когда Игорь, в сапогах, куртке и шапке, взвалив на себя столь ответственную миссию, отпер дверь. Кирилл в верхней одежде казался космонавтом, который готовится ступить на поверхность луны, движения его так же неуклюжи, а обувь шаркала по полу, будто мальчик разучился в ней ходить. Помпон на шапке болтался как приманка рыбы-удильщика, и следом за этой приманкой, бросив последний взгляд на жену, выплыл Игорь.

   Что ж, вот он и остался в одиночестве. Кирилла, пожалуй, можно не считать. Мужчина сделал несколько глубоких вдохов и сказал:

   - Ну, пацан, веди. Куда бы ты не направлялся, я обещал твоей мамке быть за тобой.

   И, постояв немного на лестничной площадке, Кирюха пошёл. Он освоился с ботинками, перчатки, похоже, тоже перестали доставлять неудобства. С каждой ступенькой - совершенно неожиданно он пошёл не вниз по лестнице, а вверх - шаг мальчика всё убыстрялся. Они с Кириллом преодолели уже семь пролётов. За всё это время ни разу не зажужжал в шахте лифт - возможно, со вчерашнего дня им не пользовались. Игорь хотел было на очередной площадке вызвать лифт, дёрнуть Кирилла вправо, затолкать его в кабину и подняться сразу на последний этаж, но побоялся прерывать медитативное его движение наверх. Было в этом что-то от сонма мировых религий, от пения ангелов и бормотания монахов в затерянных в азиатских горах монастырях. Апофиз духовного развития человека - трудный, размеренный, постоянный, без пауз и передышек, путь наверх...

   Кирилл остановился только на последнем этаже. Здесь был небольшой балкончик - открытый, и потому почти полностью занесённый снегом. Буквально в нескольких метрах над головой, не встречая никакого препятствия, вопил ветер. Иногда он под крутым углом устремлялся вниз, и тогда мимо лиц Кирилла и Игоря плыли целые волны мелкого, сыпучего снега.

   Кирилл даже не думал моргать, когда порыв ветра налетал и трепал торчащие из-под шапки волосы. Игорь жмурился, скалился, держал сына за капюшон, на случай если ему в голову вдруг взбредёт прыгнуть вниз. Перед глазами всё ещё стояло лицо Семёныча. Интересно, где он сейчас?

   Хотелось высказаться, и Игорь не смог отказать себе в этом навязчивом желании.

   - Ты, пацан, сильно расстраиваешь мать. Меня-то можешь расстраивать сколько угодно, я тебя никогда не радовал... но Ленка - она всегда искренне пыталась тебя понять. Она говорила, что в тебе есть что-то особенное, и что я теряю многое, упуская это... я не спорю, наверное, так оно и есть. И прямо сейчас мы должны расставить с тобой все чёрточки над "Й". Выяснить, кто из нас кем является.

   Игорь прокашлялся: ветер теребил беззащитное горло, как будто там, как в мягкой глинистой почве, свили себе гнёзда тысячи ласточек. Тронул Кирилла за плечо.

   - Давай сначала я скажу всё что думаю, а потом ты, хорошо? Так вот. Я привык держать, всё что могу, под контролем, а тебя я контролировать не мог - с самого начала, с того дня как ты появился в животе у Лены. Наверное, с этого момента я начал себе воображать, что тебя и вовсе нет на свете. Не спорю, несколько эгоистично, но по-другому я не мог, - Игорь подумал с полминуты и возмутился: - Я же не из пластилина, в конце концов, чтобы быстренько поменяться, когда нужно! Я как железный дровосек из той книжки про Дороти и её щенка, которую ты читал.

   Во всяком случае, Игорь тешил себя надеждой, что не набит соломой и не отягощён отсутствием у себя мозгов.

   Кирилл не собирался никуда прыгать. Не думал он, похоже, и высказывать свою точку зрения. Он стоял и смотрел вверх, как будто там вместо небес был разукрашенный синей краской картон, в котором можно проглядеть дыру. Рот кривился, как будто хотел оторваться от хозяина и отправиться гулять сам по себе, прыгая как лягушка.

   Игорь моргнул. Здание напротив, казалось, качается, как спичечный коробок, который двигают с другой стороны пальцем. И там, на крыше, был человек. Он, так же как и Кирилл, смотрел, задрав голову в небеса. На мгновение его видно было так ясно, как прямоугольники машин далеко внизу. Этого человека Игорь мог закрыть пальцем - настолько тот казался маленьким.

   - Эй! - заорал Игорь, но ветер подхватил его крик и затолкал обратно в глотку.

   Человек скрылся из глаз и больше не появлялся, оставив после себя стойкую мысль, что они только что видели ещё одного ребёнка. Кирилла-то Игорь держал за капюшон, а того малыша кто подержит?..

   Когда ногти на пальцах (Игорь забыл взять перчатки) превратились в ледышки, Кирилл, наконец, развернулся и пошёл туда, откуда пришёл. На площадку перед последним этажом, потом - вниз по лестнице.

   - Ну что, нагулялся? - хмуро спросил Игорь, вытирая сопли. - Теперь можем идти отчитываться матери?

   На восьмом этаже загремел замок, дверь приоткрылась, явив чьё-то морщинистое лицо. До поры, пока оно не заговорило, Игорь не мог понять, какого пола человека он видит перед собой.

   - Это ходячий, - прошамкала старуха, разглядывая блестящими собачьими глазками Кирилла.

   - Да уж не лежачий, к сожалению, - буркнул Игорь.

   - У них теперь в голове ползают улитки, - дверь приоткрылась шире, и Игорь, хмуря брови, повернулся к старухе. Её морщинистый палец шатко поднялся и ткнулся в висок. - Такие же, как у меня. Он слышит их голоса. Спроси его - он ответит. Там ходит человек с топором, только к нему нынче малышня прислушивается. Вовсе не к телевизору.