- Я думаю, что расследование убийства Шумина, необходимо передать кому-то другому. Наше расследование идет своим чередом, мы в любом случае будем касаться и этого убийства тоже. Но…

     - То есть, вы не хотите его расследовать?

     - Речь не о том, чего хочу я... Просто, это другой случай, и по нему необходимо проводить отдельное расследование. Мы здесь не по этому делу.

     - Да, конечно, но вас же двое – может быть, и этим займетесь тоже? – Бикетов просто напросто издевался, прекрасно понимая, что ему придется передать расследование, о котором говорит Городовая, местному следователю, но не спешил этого признавать.

     - Нет. Это не наше дело. Меня вызвали для расследования одного дела, но мы не можем работать здесь по всем вашим делам бесконечно… - голос Городовой выдавал ее отвратительное самочувствие. – Если мы поняли друг друга, я пойду, мне сегодня не здоровится.

     - Да, я заметил, - чуть ли не радостно ответил Бикетов, - а что с вами, кстати? Кишечный грипп или отравление?

     - Не знаю, но я пойду… - Городовая выскочила из кабинета Бикетова, под аккомпанемент его, якобы, сочувственных замечаний, хотя, в какой-то момент она расслышала его хохот.

                   Через десять минут, с пользой для желудка проведенных в туалете, Городовой стало немного лучше, и она нашла в себе силы дойти до предоставленного ей кабинета. Там ее ждал Крашников, выглядевший немногим лучше, чем она. Алену и вовсе растолкать не удалось и поэтому пришлось оставить отсыпаться.

     - Ну, как ты? – участливо задал вопрос Крашников.

     - Как это ни банально - вчера было лучше… - Городовая тяжело уселась на стул и уронила голову на руки. – Наверное, надо выспаться.

     - Да, желательно. Но не сейчас. Какой у нас план действий?

     - Я не знаю, какой у нас план… Не знаю, что искать и куда двигаться.

                   Помолчав некоторое время, Крашников высказал свое предложение:

     - Послушай, пора признать, что изучая документы и фотографии, мы дальше не продвинемся. Мы ведь изучили все их вдоль и поперек…

     - Не согласна. Меня что-то беспокоит в этих фотографиях, - Городовая подняла голову с рук и отрицательно покачала ею. – Мы смотрим, но не видим.

     - Возможно. Но… я думаю, работа с людьми может что-то прояснить.

     - Что ты предлагаешь? Снова опросить всех, кого уже опрашивала Алена, а после – Максим и мы сами?

     - Ну, мы можем опросить только тех, кого опрашивали Алена и Максим…

     - Не знаю. Дай мне минуту.

                   Городовая попыталась сосредоточиться и решить, что же им делать дальше, но похмелье и недосып невероятно отвлекали. Для начала было необходимо прийти в себя: Городовая достала из сумочки таблетки от головных болей и проглотила сразу две штуки, запив водой из бутылки, которую все утро держал при себе Крашников.

                   Через пятнадцать минут, в течение которых следователи вяло перебрасываясь короткими фразами, снова перебирали имеющиеся документы и фотографии, так и не решив – в каком направлении им двигаться дальше, раздался звонок телефона Городовой. Звонила Алена.

     - Привет… Я так понимаю, я на вашей съемной квартире?

     - Правильно понимаешь. Привет.

     - Слушай… мне так неудобно… Как вы… как я…?

     - Ален, все нормально. Я уверяю тебя, ничего страшного не произошло. И, кстати, мы с Дмитрием рады, что ты вообще жива…

                   Алена нервно хохотнула, однако было понятно, что в ближайшее время ей будет крайне неловко в присутствии следователей.