6

                   Часы над стойкой бара, в который привел Городовую Максим – так звали сержанта, с которым она несколько раз сталкивалась  дня, но к вечеру с трудом вспомнила его имя – показывали ровно девять часов, когда они заказали по говяжьему стейку и кружке темного пива. Бар оказался довольно приличным, и все столики к этому времени были уже заняты гостями, так что Городовой и ее новому знакомому ничего не оставалось, как ужинать прямо за барной стойкой.

                    В следующий раз, когда Городовая взглянула на часы, они показывали уже одиннадцать часов вечера. Это обстоятельство повергло ее в самый настоящий шок, потому что два часа пролетели словно несколько минут. Благодаря обаянию сержанта, его чувству юмора и таланту рассказывать истории, Городовая провела время так хорошо, как не проводила его очень давно, ни разу не вспомнив ни о чем, что могло бы омрачить ее настроение. Следователь уже забыла, как приятно проводить время в компании интересного и симпатичного мужчины, в добавок,  этот вечер напомнил ей о том, что она все еще может быть вполне приятной в общении женщиной и способна произвести впечатление. За эти два часа они с Максимом так много говорили, и настолько были заняты друг другом, что заказанные ими стейки остыли почти не тронутыми, а пиво так и осталось не допитым. Они говорили обо всем на свете, смеялись над шутками друг друга, при этом, только вскользь коснувшись обстоятельств, которые привели к этой встрече. Городовая так привыкла к тому, что ее мысли всегда были заняты тяжелыми размышлениями, сожалениями или какими-либо проблемами, что она была бесконечно благодарна Максиму за этот легкий, светлый, необычный и волнительный вечер, и ей хотелось, чтобы он длился как можно дольше.

                   Максим тоже чувствовал себя с Городовой уверенно, свободно и спокойно, как ни с кем другим, и ему совершенно не хотелось расставаться с ней. Однако, в полночь следователя стало явно клонить ко сну и Максиму все же пришлось проводить ее до дома.

                   Во время расставания возле подъезда дома, в котором снимала квартиру Городовая, между ними не возникло никакой напряженности или неловкости и они просто расстались, договорившись обязательно повторить совместный ужин, как-нибудь в скором времени.

                    Поднявшись к себе, Городовая приняла душ и, сварив себе кофе, немного посидела за столом, вдыхая терпкий, бодрящий и такой приятный аромат напитка, размышляя над тем, кого же пришлет ей на помощь Владимир Анатольевич. Утром ее коллега будет на месте, об этом начальник сообщил ей в электронном письме, не уточнив, однако, кого именно решил отправить. Это было не так уж и важно. Городовая отлично знала и любила всех своих коллег, без исключения, но, ни с кем из них не была в напарниках, поэтому, в любом случае, опыт совместной работы будет новым для них обоих. Ее успокаивало только то, что все они давно работали вместе, знали о недостатках, особенностях и тараканах в голове друг друга, они были почти семьей, так что вряд ли могут возникнуть серьезные проблемы во взаимодействии.

                     С этой мыслью Городовая улеглась в постель, заведя будильник на половину седьмого утра, и через несколько минут заснула.

                     Следователя разбудил стук в дверь, вырвавший ее из тревожного сна, где они с Бикетовым выкапывали из земли огромную красную морковь, и солнце, отражаясь от залысин начальника местного отделения полиции, солнечными зайчиками разбрызгивалось на фотографии жертв преступлений, разбросанных повсюду на траве.

                     Взглянув на часы в телефоне, Городовая увидела, что еще только три часа ночи, и чертыхнувшись отправилась открывать дверь, уверенная в том, что какой-нибудь забулдыга просто напросто ошибся адресом. Включив свет в коридоре, и взглянув в глазок, Городовая разглядела знакомый мужской силуэт и, будучи уверенной в том, что это Максим, в недоумении распахнула дверь. Оксане хватило всего пары секунд, чтобы понять, кто стоит перед ней, благодаря аромату дорогого парфюма с древесными нотами. В круг света, перешагнув через порог, вступил Крашников Дмитрий Сергеевич.

     7

                   - Э… привет, - Городовая до сих пор не упала в обморок лишь потому, что была уверена в том, что все еще спит и видит сон.

     - Привет, рад тебя видеть, - от этой простой фразы, произнесенной тихим, с хрипотцой голосом, который она слышала в последнее время только во снах, и от серьезного, проникновенного взгляда таких родных, карих, обрамленных густыми черными ресницами, глаз, Городовую бросило в жар. Она поняла, что не спит, и каменная стена, которую она старательно воздвигала месяцами, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу, в одночасье рухнула.

     - О, Боже…как… - только и успела произнести она, прежде чем слезы градом полились из ее глаз. Она развернулась и, прикрыв дверь в комнату, бросилась на диван, больше не сдерживая себя. Она плакала впервые с того времени, когда виделась с Дмитрием в последний раз, и сейчас не могла остановиться. Эти слезы давно необходимо было выплакать, все до последней капли, потому что они отравляли, разъедали ее душу все это время. Но до сегодняшней ночи она не позволяла эмоциям прорваться наружу, не давала себе погружаться в раздумья по поводу расставания с Крашниковым. Его совершенно неожиданное появление привело к тому, что все блокируемые мысли и воспоминания нахлынули на нее разом, сминая воздвигнутые ею преграды, и теперь ее сердце разрывалось от любви и от боли.