Алена закончила свой доклад, в процессе которого документы и фотографии жертв расползлись по всему рабочему столу. К сожалению, в кабинете не имелось специальной доски, которой для наглядности, пользуются полицейские во время расследования – на ней вывешивают фотографии и выписывают, тезисами, всю имеющуюся информацию, появляющуюся в ходе расследования. В данном случае, такой доской служил письменный стол. В кабинете воцарилась тишина, которую нарушало лишь шуршание бумаг, поправляемых криминалистом. Городовая молча разглядывала фотографии, пытаясь ухватиться за что-нибудь, способное помочь им в расследовании. Она почерпнула из рассказа криминалиста почти все, что считала важным. Теперь ей необходимо было изучить все письменные материалы, и подумать обо всем в одиночестве. Алена, словно прочитав мысли следователя, сказала:

     - О, уже почти шесть, мне нужно кое – что закончить в лаборатории до ухода домой. Я оставляю тебе все документы. Если будут какие-то вопросы – звони.

     - Спасибо тебе, надеюсь, ты понимаешь – как помогла мне, - Городовая была искренне благодарна Алене за ту работу, которую она проделала. Безусловно, ее профессиональные качества заслуживали уважения. – Я обязательно позвоню позже. И еще, - Городовая сделала паузу, обдумывая – стоит ли говорить то, что собиралась, и, решившись, в последний момент произнесла, – будь осторожна, в городе орудует очень опасный убийца.

                   Алена кивнула, серьезно глядя в глаза Городовой, и сняв свою косуху с вешалки, молча вышла из кабинета.

                  Городовая встала из-за стола и подошла к одному из окон, выходившему на улицу, где, через дорогу, находилась ее временная квартира. Несколько трехэтажных домов, окруженных старыми тополями, сиротливо жались друг к дружке, а сосновый лес, начинавшийся сразу за домами, словно подчеркивал их одиночество. Следователь обратила внимание на то, что верхушки сосен довольно сильно раскачиваются, а по небу бегут серые дождевые облака. В воздухе, прямо перед окном, кружило несколько пожелтевших листьев, подхваченных ветром и уносимых туда, куда они совсем не собирались. Вот так в настоящий момент, чувствовала себя и Городовая – она не знала, куда ее несет, только чувствовала, что ветер относит ее совсем не в том направлении, в котором она всей душой хотела бы нестись. Засмотревшись на листья, она позволила себе немного подумать о том, о чем обычно думать себе не позволяла. Она осторожно впустила в сознание мысли о следователе Крашникове и их взаимных чувствах, впервые за очень долгое время. Они были такими сильными и настоящими – их чувства… даже пугающими. Да, именно. Оксана предположила, что просто испугалась тогда, и потому поспешила закончить эти отношения. Чего именно она боялась, сложно было вот так сразу понять, однако она чувствовала, что уже готова попробовать с этим разобраться.  Но не сейчас. У нее будет время подумать об этом позднее.

                   Следователь вернулась к столу с разложенными на нем фотографиями и документами, и сосредоточилась на деле.

                   Почти три часа Городовая  посвятила изучению всех имеющихся материалов по делам, а так же успела поучаствовать в допросе девушки, являвшейся подругой найденной утром мертвой девушки, Марины. Этот допрос ничего не дал, подруга не обеспокоилась отсутствием девушки лишь потому, что в этом не было ничего необычного – не пришла, ну и Бог с ней. Тем более, что поздно вечером к ней заявился ее дружок и думать о подруге ей было недосуг. Нет, подруга не причастна к убийству Марины, это было очевидно.

                    Городовая чувствовала себя немного опустошенной к концу дня, как всегда после нескольких часов напряженной работы. В документах Алены она нашла ответы почти на все вопросы, интересовавшие ее на данном этапе и это не могло не радовать. Следователь пока не знала в каком направлении в расследовании двигаться дальше, но чувствовала, что приближался момент, когда можно будет приступать к выводам. Однако, с этим спешить не стоило. Во-первых, кроме чашки кофе в обеденное время, в ее желудке ничего не было, а это не способствовало повышению эффективности работоспособности следователя. Во-вторых, нужно некоторое время, чтобы разложить полученную информацию в голове, дать ей там обосноваться, «переспать с ней», чтобы либо обнаружить ее полноту, либо понять, чего не хватает. Это был очень важный этап в расследовании и Городовая никогда им не пренебрегала. Она аккуратно передвинула разложенные на столе фотографии и бумаги, в том порядке, который был ей удобен, потратив на это еще несколько минут, после чего вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

                  Проходя мимо дежурной части Городовая как раз размышляла о том, где ей поужинать, или хотя бы найти более – менее приличный продуктовый магазин, когда перед ней возник тот самый сержант, ранее предлагавший обращаться к нему, в случае чего. Сейчас на нем была гражданская одежда и выглядел он совсем иначе, нежели в форме, так что Городовая не сразу сообразила, кто перед ней. Кожаная черная куртка и синие джинсы подходили ему гораздо больше, чем полицейская форма, которая скрывала стройную крепкую фигуру мужчины. Улыбнувшись знакомому, Городовая уже проходила мимо, когда он остановил ее:

     - Добрый вечер! Я смотрю, вы засиделись допоздна? Могу я вас проводить?

                    Городовая подумала, что глупо отказывать себе в общении с обаятельным мужчиной, тем более, что ей просто необходим кто-то из местных, который подскажет, где можно поужинать, поэтому она ответила:

     - Если вы скажете мне, где в этом городе можно поесть, буду вам очень благодарна.

     - Без проблем, - полицейский выглядел и вел себя намного увереннее, чем во время их предыдущей встречи, и таким он нравился Городовой гораздо больше.