С нарастающим успехом пластинки группа стала чаще выходить на сцену. Один из первых важных концертов состоялся в феврале 1979 года на арене шеффилдского политехнического колледжа, весьма престижной площадке, на которой в том же месяце играли Иэн Гиллан и Cheap Trick. Народу собралось много – слухи о новых местных молодых талантах сделали свое дело. По ходу шоу ребятам пришлось преодолевать волнение, но постепенно они освоились за стеной плотного звука и приняли подобающие героические позы, ставшие их фирменным знаком. В программе выступления собственные треки чередовались с каверами Tih n Lizzy. Само собой, по окончании концерта группа приобрела очередную порцию фэнов на зависть местным нью-вейв-группам.

Продолжение банкета последовало в марте в клубе Working Mens в Вумвелле, в 12 милях от Шеффилда. Площадка считалась убежищем групп, терявших последние остатки былой популярности, но для Leppard и такой шанс был очень кстати. Для 15-летнего Рика Аллена игра в питейном заведении была особо тяжким испытанием – ему пришлось отсиживаться в гримерке до самого начала сета. Остальные покинули бар минут за 20 до выхода на сцену, чтобы облачиться в причудливые сценические костюмы, вопреки новой моде играть в обычной одежде. Немногочисленная публика повскакивала с мест после традиционных «Boys are Back in Town» и «Jail Break» Tih n Lizzy, «Doctor, Doctor» UFO и, разумеется, оригинального материала. После концерта гримерка группы была открыта для желающих пообщаться – музыканты не стеснялись заводить новых друзей и знакомых.

Знакомые не заставили себя ждать. На выступления группы зачастили представители лейблов. Группа подогревала интерес, предпочитая держаться подальше от Лондона и ограничиваясь севером Англии в расчете на то, что корпоративный Магомет сам пойдет к горе. Лейблам было за чем ехать: мода на панк схлынула так же быстро, как и появилась, и нужно было чем-то заполнить вакуум.

Очень ценного знакомого из Лондона группа обрела в лице Джеффа Бартона из газеты Sounds – журналиста, которому приписывают изобретение Новой волны британского хеви-метала. Он был выписан менеджерами из MSB на очередной сейшн в Шеффилде, пришел в полный восторг, напился и остался ночевать в доме у Джо и его предков:

«Чай с сэндвичами – мы оказали ему достойный прием. И взамен получили роскошные отзывы. И, конечно, лейблы подумали: раз мы можем попасть на обложку Sounds без контракта, в этом что-то есть».

В глазах Бартона Def Leppard были не просто представителями нового жанра, а его основной ударной силой. Разогревая интерес публики, журналист подчас мог переусердствовать. Читая интервью, Сэвидж порой не мог вспомнить, когда он говорил то, что вышло в печать от его имени. Как вспоминал Стив Друри, при выходе первого интервью Сэв негодовал: «Словно мы – гребаные позеры и выделываемся, как наглые ублюдки. Как я покажу это матушке!» При этом басист еще пытался справляться с работой на железной дороге. Вернувшись после концерта к будням, на вопрос про очередные достижения он мог лишь пробормотать сквозь сон: «А, Ньюкасл, о’кей…»

Несмотря на успехи в раскрутке и продаже EP, переговоры с лейблами не двигались с мертвой точки. Первая проба была на Arista. Невзирая на интерес, на лейбле не спешили с решением. В ответ группа в апреле записала вещи для второго сингла в той же студии Fairview в Халле. Была заготовлена обложка с фото работы Друри и дизайном студента школы искусств Энди Ройстона. В июне обложку утвердили, но место для треклиста предусмотрительно оставили пустым, ведь переговоры с лейблами шли полным ходом.

5 августа наступил прорыв: группа подписала контракт с Phonogram. Подготовить его помог младший представитель компании по артистам и репертуару Дэвид Бейтс, посетивший концерт 7 июля в Ретфорде, и фигура более крупного калибра из Нью-Йорка – менеджер по артистам и репертуару американской части холдинга – Mercury Records – Клифф Бернштейн. Послушав EP, он разглядел в ней такой потенциал, что стал упрашивать британский офис Phonogram ускорить подписание контракта с Leppard.

Контракт пришлось оформлять дома у несовершеннолетнего Рика Аллена, за которого подписался отец, а группа примчалась решать свою судьбу с фестиваля в Небуорте, куда музыканты вырвались поглазеть на Led Zeppelin.

Первым результатом подписания контракта стала отмена выпуска второго сингла со старой обложкой. При этом первый EP был переиздан на новом лейбле, теперь с белым яблоком и другим порядком вещей: ставшая главным хитом группы в то время «Getcha Rock Off» отныне шла первой.

Что более важно, музыканты наконец смогли уйти с работы и сконцентрироваться на основном занятии. Условия выглядели заманчивыми: шестизначная сумма аванса. Однако от прессы скрыли факт, что эта сумма рассчитана на несколько лет. Денег хватало на ближайшие планы и переоснащение, но почивать на лаврах было рано.

Рику Аллену пришлось бросить школу, причем по настоянию родителей. Как вспоминал позже сам Рик: «Мать с отцом посоветовали мне уйти из школы, и вряд ли когда-нибудь еще мне подвернулась бы такая возможность. И я ушел. Меня не волновало, умею ли я считать! Мать воспринимала мое увлечение всерьез. Она пришла в школу и сказала: „Вы знаете, что у него есть работа, и, наверно, мне придется забрать его из школы“. Я стал заниматься с частным репетитором».

Итак, первая высота была взята. Впоследствии Сэв подвел итог этому беспокойному периоду: «Был момент, когда все шло слишком быстро. Не думаю, что мы рано подписались на лейбл: мы были готовы. Но с момента подписания контракта кое-что вышло из-под контроля. Мы собирались в турне, записывали синглы, и все это требовало профессионального подхода. Такое случается, когда ты попадаешь на лейбл, ведь они управляют всем, что ты делаешь. Мы были очень молоды, четверо тинейджеров, и только Джо было 20. Мы были наивными и неопытными. Потребовалась пара лет, чтобы прийти в себя».

Новоявленные лидеры Новой волны британского металла отыграли на фестивале в Хиллсборо-парке в рамках ежегодного Шеффилд-шоу, недели города, учрежденной городским советом. Играть им пришлось между двумя более попсовыми группами, Dollar и The Dooleys, на счету которых были синглы из первой пятерки.

Вслед за контрактом пришли первые критические уколы прессы. New Musical Express заклеймили группу за «узколобый регрессивный хеви-металлический подход», наглядно проиллюстрированный подготовленным на лейбле фото с живым леопардом. Впрочем, от NME вряд ли стоило ждать чего-то другого, ведь Новую волну британского металла там считали плодом больного воображения Sounds.

16 сентября 1979 года группа впервые отыграла в Лондоне на разогреве у Сэмми Хагара в Hammersmith Odeon. Джефф Бартон не скупился на похвалы:

«Они развеяли все упреки в скороспелости, показав класс, что отразилось даже на сценических костюмах: певец Эллиотт вышел в куртке с леопардовым принтом. Они отказались от каверов Thin Lizzy и сделали ставку на ряд потрясающих оригинальных вещей: „Sorrow is a Woman“, „Wasted“ (с классной текстовкой о бутылке вина с таблетками на закуску и роскошной подпевкой „Wastid“) и новый номер „Rock Brigade“.

Наконечник копья Новой волны британского хеви-метала, у которого большое будущее. Следите за ними, станьте свидетелями их становления, не упустите ни одного случая на них посмотреть. Так держать, „Леопарды“, за вами история успеха следующего десятилетия. И это не сиюминутный прогноз».