У меня даже слюнки потекли – наконец-то не лапша и не тосты! К тому же мне совершенно не хотелось возвращаться в мою холодную, одинокую хижину.

– Если только я тоже приму участие в готовке.

– Вот это было бы здорово! На гриле я запросто сделаю стейк средней прожарки, картошку тоже сумею испечь, но, пожалуй, и все. Зато я отлично умею заказывать пиццу.

– Стейк у меня всякий раз почему-то подгорает, но в остальном практически все удается, так что из нас получится настоящая команда.

Поверить не могу – я буду ужинать с нереально красивым парнем! Конечно, я заявилась в гости самовольно и мы оба соскучились по общению, но все равно я была приятно взволнована (правда, ключевое слово «взволнована»: меня буквально трясло).

У меня появился новый друг, который без рубашки выглядит так, что я и думать забыла о вспотевших ладонях и колотящемся сердце.

Когда Лейни извинилась и вышла в туалет, я побежал наверх и натянул футболку. Гостья, конечно, предложила мне самому выбрать, как мне удобнее, но ходить по дому полуголым – такой дешевый приемчик…

Я спустился на кухню и налил ей новый бокал, прежде чем Лейни вернулась.

– Как я могу помочь с готовкой? – спросила она, вешая свой свитер на спинку стула.

И во рту у меня пересохло, будто я сожрал целую упаковку соленых крекеров и ложку соли вдобавок. Я видел Лейни только в необъятной парке и чересчур просторном свитере, а между тем фигура у нее оказалась невероятная. Сейчас гостья стояла передо мной в простой белой тунике, подчеркивавшей ее формы, а темные джинсы-скинни облегали подтянутые ноги.

Я привык, что на меня бросаются девицы, причем нередко одиозной степени оголенности, и уже давно перестал реагировать на мини-юбки и мини-маечки. Есть нечто бесконечно более сексуальное в женщине, которая умеет показать свое тело, не выставляя его напоказ.

Лейни наклонила голову. Зубы впились в полную нижнюю губку. Я сам хотел бы это сделать – втянуть эту пухлую губку между зубами и укусить. Вообще я хотел сделать много других, куда более откровенных вещей, но поцелуй казался подходящим началом.

– Эр Джей, все в порядке? – спросила она, поглядывая на мою грудь. Я был в футболке, оставшейся от одной из моих личных рекламных кампаний (сделавшей возможной полную реновацию этого дома несколько лет назад).

– А? – очнулся я. – Да, все хорошо. Прости, замечтался.

Лейни улыбнулась и приподнялась на мысках. В ее глазах заплясали веселые искры, отчего они словно засветились, а тело буквально завибрировало от сдерживаемой радости – груди у нее, например, затряслись. Я старался смотреть Лейни в лицо, но это было нелегко.

– Ой, со мной это постоянно случается! Иногда я так ухожу в свои мысли, что пропускаю целый разговор! С тобой такое бывало?

Я улыбнулся. Мне нравилось, как Лейни выкладывает все, что у нее на уме.

– Постоянно.

– Вообще это полезное умение: когда тебе читают нотации, можно обдумывать что-нибудь полезное. Но когда научный руководитель объясняет тебе ошибки в твоем дипломе, эта особенность может и помешать… – Она перекинула волосы через плечо и принялась расчесывать пальцами.

– Личный опыт?

– Ага. К счастью, куратор прислал замечания мне на почту, поэтому серьезных последствий моя сосредоточенность не имела… – Разделив волосы на три части, Лейни ловко заплела косу, ни разу на нее не взглянув. Это произвело на меня впечатление: мне даже захотелось распустить ей косу и снова понаблюдать за процессом. – Ну, ладно, хватит об этом. Приступим, что ли. – Лейни отодвинула меня с дороги, чтобы вымыть руки. Вытерев их о джинсы, она направилась к холодильнику ревизовать содержимое.

Мне даже понравилось, что она ведет себя как дома. Я привык к женщинам, которых нужно обслуживать и суетиться. Оказалось очень приятно встретить девушку, которая не ждет, чтобы я плясал вокруг нее. Я начал доставать из холодильника то, что называла Лейни, и выкладывать на стол. Мне удалось найти почти все, что она попросила.

– А чеснок? У тебя есть чеснок? – Она наклонилась, вглядываясь в недра холодильника вместе со мной. Коса соскользнула с плеча, проехавшись по моей руке.

– Гм, может, обойдемся без чеснока?

– О, у тебя аллергия? Моего самого старшего брата пучит после чеснока. Мы много лет не могли выяснить причину. Иногда я все-таки кладу немного в еду, когда он приезжает на обед: очень смешно смотреть на его мину: «Ну вот, я так и знал»… – Она наклонила голову: – Или ты просто не любишь чеснок?

– Иногда люблю, но это зависит от ситуации.

Ее брови сошлись на переносице.

– От какой?

– Смотря в какой компании я ужинаю. Если мы куда-нибудь идем с приятелями, я закажу крылышки с медом и чесноком, или хлеб с сыром и чесноком, или пасту с соусом «Альфредо», но если я ужинаю с красивой девушкой, я лучше воздержусь от чеснока.

– Оу. – Лейни начала навивать кончик косы на палец.

Черт, надеюсь, я правильно понял ситуацию и не смутил ее?

– То есть я красивая?

В ее голосе звучало искреннее любопытство, словно она не ожидала таких слов.

– Ты же каждый день смотришься в зеркало. Как ты сама думаешь?

Она отвела глаза, все еще играя с косой.

– Глаза у меня слишком большие, будто я постоянно чему-то удивляюсь, нос маловат, а губы слишком полные, поэтому рот непропорционально велик для моего лица…

– Ого! По-моему, тебе нужно новое зеркало, потому что я вижу поразительную красоту.

Лейни рассмеялась и махнула рукой:

– На уроке рисования нас учили рисовать портреты и рассказывали о пропорциях и симметрии лица. Я перечислила свои недостатки согласно существующим канонам.

– Значит, я большой поклонник твоих недостатков и считаю, что они делают тебя еще красивее.

– Спасибо. Я тоже считаю тебя красивым… – она поморщилась. – В смысле привлекательным. На тебя приятно смотреть как в рубашке, так и без. Когда в самолете я шлепнулась тебе на колени, помню, я подумала: «Ну, хоть красавец попался».

– Правда?

– Угу. – Она открыла ящик – может, чтобы не глядеть на меня. – Я ужасно смутилась, когда в «Цессне» ты сел рядом, но не могла пожаловаться на вид ни на борту, ни за бортом… А потом ты оказался удивительно милым, да еще и заботливым – невероятный бонус… – Она подала мне рулон фольги. – На, оборачивай картофелины. Они долго пекутся, поэтому начинать надо с них.

Я разложил картошку на решетке и продолжал выполнять указания Лейни. На кухне она чувствовала себя как рыба в воде. Когда я рос, готовила в основном мама, но отец умел сообразить приличный субботний бранч. А еще он пек очень вкусный хлеб, до сих пор такого нигде не найду.

Через час мы сидели за столом перед тарелками со стейком, фаршированной печеной картошкой и хрустящей брюссельской капустой, поджаренной на сале. Я открыл бутылку красного вина и предложил Лейни.

– Немного, ладно? Я не знаю, понравится ли мне красное вино.

– Может, ты его просто не пробовала?

И я налил ей вина.

Она взяла бокал, покрутила и понюхала.

– Я видела, как это делают в кино, но не понимаю зачем, – призналась она, поднесла бокал к губам и осторожно попробовала. На лице ее появилась задумчивость, и она сделала новый, уже более смелый глоток.

– А вообще приятно. Вкусно. Наверное, то вино, которое я пила, было плохим.

– Возможно. Иногда дешевое вино на вкус просто гадость. – Я налил еще вина ей, затем себе. Подняв бокал, я подождал, пока Лейни поднимет свой: – За случайные встречи!

– За новые приключения и хорошую компанию!

Мы чокнулись и отпили вина, улыбаясь друг другу над ободком бокалов.

Ужин оказался изумительным. Я могу и сам что- нибудь сварганить, но дома мне готовит специально обученный человек, потому что в разгар сезона у меня мало времени и жесткая диета. Ничто не сравнится с хорошим ужином, приготовленным тем, кто знает толк в кулинарии!