– Ты самое замечательное существо на свете, ты это знаешь?

По телу разлилось приятное тепло – еще никто не делал мне такого комплимента. В мире много замечательного, и то, что Эр Джей причисляет меня к лучшим представителям замечательных существ, явилось неожиданностью. Поэтому я выпалила:

– Я нервная и неуклюжая.

– А мне это нравится, и даже очень. – Спустя несколько секунд многозначительного молчания он показал на диван: – Посиди со мной немного. Вместе побудем неуклюжими и нервными.

– Какой же ты неуклюжий?

Эр Джей пожал плечами:

– Отчего же, иногда бываю. Мы все бываем неуклюжими в разном контексте и ситуациях.

– Ну, если с этой точки зрения… – Я прошла за ним в гостиную.

Дом Эр Джея был открытой планировки – гигантские отшлифованные стволы деревьев служили колоннами, и никакие стены не делили весь этот простор. Потолки были высокими, а многочисленные окна в фасадной стене позволяли без помех любоваться прекрасным видом на озеро.

В камине у дальней стены потрескивал огонь – жар волнами распространялся по комнате. Наверное, поэтому Эр Джей был без рубашки – дома у него было, безусловно, жарко.

На стене висела большая фотография Эр Джея с двумя мужчинами (один наверняка его отец) и с невероятной рыбиной в руках. Рядом фотография двух женщин; судя по знакомой ямочке на щеке у женщины помоложе, матери и сестры Эр Джея. Интерьер был выдержан в ощутимо спортивном стиле, главным образом в хоккейном: диванные подушки с надписями «Шайбу! Шайбу!», торшер на ножке из хоккейной клюшки, и даже подставками под бокалы служили старые хоккейные шайбы.

– Ого, ты, похоже, очень любишь спорт, – я взяла одну из шайб-подставок и повертела в руках.

Эр Джей почесал в затылке:

– Так заметно?

– Напоминает папину берлогу в подвале, только у него бейсбольная тема, а не хоккейная.

– А ты когда-нибудь занималась спортом?

Я помотала головой.

– Нет-нет, я очень неспортивная. Папа и братья азартно смотрели бейсбол и учили меня играть, но до меня не доходят правила. Я вечно носом в книжку… – Я держалась за свой бокал обеими руками, чтобы не начать выкручивать их от волнения, или грызть ногти, или еще что-нибудь, по моему обыкновению. – У тебя очень красивый дом.

– Мой отец нашел его много лет назад и сразу решил, что лучше места проводить отпуск не найти. У меня есть младшая сестра Стиви, но они с мамой не жалуют рыбалку, поэтому они оставались в Нью-Йорке, а мы приезжали на Аляску сугубо мужской компанией, что очень сплачивало нас с отцом…

– Но в этом году твой брат не приехал? – вспомнила я.

– У него жена на восьмом месяце, и у нее возникли осложнения. Какая уж тут рыбалка…

Улыбка Эр Джея показалась мне напряженной, словно он что-то недоговаривал.

– О боже, надеюсь, ничего серьезного?

– У Джой диабет беременных – насколько я знаю, это не редкость, но на всякий случай ее положили под наблюдение. Брат клянется, что все под контролем, и я склонен поверить ему на слово.

– А ваш отец по-прежнему сюда приезжает?

Наша-то семья скорее домоседы: мама боится летать и не любит долгих поездок из-за всевозможных опасностей, вообще недолюбливает машины, поэтому мы почти никуда не ездили.

– Папа скончался два года назад, – ответил Эр Джей, глядя в свой бокал.

Я отставила пиво на столик и тронула Эр Джея за колено.

– Мои соболезнования. Это тяжелая утрата.

У меня живы все родственники, включая дедушек и бабушек, поэтому я могу только представлять, насколько болезненна подобная потеря.

– Спасибо. Да, мы с трудом это пережили. Отпуска и дни рождения до сих пор… не такие, как были. Папы по-прежнему очень не хватает.

– Он ведь, по-моему, ушел совсем не старым. – Я начала отодвигаться, спохватившись, что делаю ситуацию неловкой своим затянувшимся прикосновением, но Эр Джей накрыл мою руку ладонью.

– Да, ему не было и шестидесяти. У отца был диабет первого типа. Он соблюдал все, что положено, но иногда организм просто сыплется, и все. Начались осложнения. Отец ослеп, затем начали отказывать один орган за другим. Основная тяжесть легла на маму – ей пришлось смотреть, как он постепенно сдает. Два года назад, летом, когда ему стало совсем худо, мы с Кайлом решили не ездить на Аляску, но через год приехали сюда вдвоем. А в этом году я, к сожалению, один, – Эр Джей грустно улыбнулся, убрал руку и запрокинул бокал, сделав несколько больших глотков. – А у тебя дружная семья?

Я снова взяла бокал, чтобы занять руки.

– О, очень дружная.

– У тебя есть братья или сестры? – Эр Джей с явной готовностью сменил тему, что абсолютно понятно.

– Да, в нашей семье восемь детей.

Он чуть не подавился пивом:

– Сколько?!

– Восемь, и я младшая. Четыре старших брата… Обед в нашем доме напоминал контактный спорт.

Эр Джей засмеялся:

– Могу себе представить! У тебя большая разница с самым старшим?

– Тринадцать лет. У нас две пары близнецов.

– Ничего себе! И каково было расти в такой семье? – Эр Джей подпер щеку кулаком, словно находил меня интересной.

Я едва не начала ерзать на месте под пристальным взглядом красивого мужчины. Кроме того, я то и дело невольно поглядывала на его голый торс, теряя нить разговора. Только не подумайте, что я жалуюсь: мне всегда нравились задачи повышенной сложности.

– Ну, это как иметь несколько пар родителей, которые не упускают возможности поддеть друг дружку. В принципе, хорошо, когда рядом всегда есть надежное плечо, но порой мне остро не хватало уединения. Старшие вечно вмешивались в мои дела.

Эр Джей изогнул бровь.

– Весело, должно быть, было бегать на свидания?

– Вот уж ничего подобного!

Он снова засмеялся – густым грудным смехом.

– Или в старших классах тебе это запрещали?

– Мы учились дома, поэтому у меня все происходило несколько иначе.

Брови Эр Джея взмыли вверх.

– Ты была на домашнем обучении? А тебе это нравилось или нет?

– Ну, это не какая-то изоляция, вокруг домашнего обучения возникают целые общины. У нас бывали и танцы, и разные мероприятия…

Только не подумайте, что я увлекалась танцами: я вечно жалась у стенки, стараясь не поддаваться паническому страху при виде такой толпы в одном помещении.

– С братьями и сестрами?

Не выдержав, я засмеялась над его встревоженной миной.

– Отчего же, не только. К тому же они намного старше и давно учились в колледже, когда я заканчивала школу. Со всей округи собирались семьи, где детей учили дома. У нас и соревнования спортивные проходили. У меня обычно было всего три урока в день, но училась я быстро, к пятнадцати годам освоила школьную программу и сдала вступительные тесты в колледж. Результаты оказались хорошими, но родители сочли – я слишком юна, чтобы уезжать, поэтому я пару лет проучилась на онлайн-курсах.

– Получается, ты вундеркинд? – уточнил Эр Джей.

Смутившись, я пожала плечами и уставилась в свой бокал.

– Просто я быстро схватываю материал. Учеба мне дается легко – я понятливая, и у меня хорошая память…

– Острый ум – это сексуально, Лейни.

Я подняла глаза. Эр Джей улыбался, но взгляд у него был такой, что ладони у меня вспотели и под ложечкой что-то затрепетало: будто я само очарование, вот какой.

– А ты-то сам? У тебя, должно быть, очень активная физическая нагрузка, раз ты так выглядишь, – я показала на рельефные линии его торса.

На щеках Эр Джея появились две ямочки:

– Это комплимент?

– Ну, если тебя это не задевает, то да.

Я не хотела низводить его до уровня сексуального объекта.

– Абсолютно не задевает, так что спасибо.

– Пожалуйста. – Я сделала еще глоток и удивилась, обнаружив, что все допила. Эр Джей взял у меня бокал и встал.

– Дай-ка я тебе еще налью. Или хочешь чего-то другого? В доме найдется вино и виски.

– А можно? Не хочу узурпировать твое время…

– Смеешься? Ты первый человек, с которым я говорю за два дня! Оказывается, рыбачить одному и вполовину не так здорово, как с братом. Может, останешься на ужин? Я хотел пожарить стейк и испечь картошку, а готовить на двоих легче, чем на одного.