Гнат чувствовал дикую усталость от суматошного дня, от укрощения летающего животного, от полета в неизвестность. Возникло непреодолимое желание закрыть глаза, отключится от всего, встать, размяться и... В голове мощно прогудел колокол и Гнат снова оказался в кабине. Панели, стекло, горизонт... Свободен! Он тут же вскочил с кресла и оглянулся. Позади виднелась узкая полоса - земля, откуда началось путешествие.
Гнат выбрался из застекленной коробки наружу. Холодный ветер полоснул по серой коже и тут же потеплел. Непонятно как такое получилось, но зато стало очень комфортно. Похоже, что павший на плечи Гната паразит был не так уж и плох - он прекрасно справлялся с регулированием температуры. И еще... Он как-то позволял...наедаться, что ли. Есть не хотелось совсем, хотя совсем недавно живот подводило. Возможно, серая кожа преобразует тепло в еду, хотя и не факт. Интересно, а что взамен? Вряд ли симбиот столь уж альтруистичен, он наверняка получает чего-то взамен. Только что?
Но Гнат вскоре оставил эти мысли. Он подошел к поручням лестницы и увидел, что вслед за неведомой машиной летят и деревянные мостки. Их прочно удерживал привязанный канат. Он был натянут, как струна, а потому создавалось впечатление, что мостки эти и не летят вовсе, а плывут. Гнат спустился вниз и подергал привязь - она пружинила. Казалось, будто кто-то тянет мостки назад с большой силой. Может быть внизу все же вода, только какая-то невидимая? Гнат добрался до последней ступеньки, изогнулся и опустил руку. И немедленно почувствовал, как ее увлекает течение. Но это было единственное ощущение: ни тепла, ни холодка пальцы не ощутили, хотя и не были защищены живой одежкой.
Странная жидкость. Ее не получалось зачерпнуть, от нее не мокла кожа. Больше всего субстанция походила на сжатый, нет, не сжатый - сгущенный воздух. Возможно, что так оно и было. А вот эта самая "кастрюля" - своеобразная помесь лодки с повозкой. И еще есть какой-то зверь, к спине которого машину и прикрутили. Невидимое, но большое и сильное существо.
Гнат поднялся наверх. Судя по всему, курс не поменялся, да и скорость, если верить ветру, тоже. Но почему-то казалось, что совсем не лишним будет заглянуть в кабину и посидеть некоторое время в кресле, а то примется зверюга буйствовать тут, посреди океана сгущенного воздуха, и пиши пропало. Очень Гнату не хотелось проверять на себе, можно ли утонуть в нижнем "воздухе".
Он рухнул в кресло и сосредоточился на своем желании двигаться. Переход произошел мгновенно. Снова крылья и лапы, только на этот раз уже полностью "свои", не требовавшие приручения. Все отлично! Все, кроме одного: в сознании иного существа пульсировал страх. Явный, тяжелый, мощный, он вызывал дрожь. Из-за этого чешуя топорщилась, притормаживая движение. Зверь смотрел по сторонам, а человек, видевший окружающее его глазами, не мог понять, что тот ищет. Вероятнее всего, тварь чувствовала нечто такое, что никак не отзывалось в человеческом сознании. Оставалось только положиться на инстинкты зверя и лишь отслеживать движения.
Воздух внизу помутнел, наползли облака. С сухим треском ударила молния, на чешуйках запрыгали голубоватые огоньки электрических разрядов. Гнат почувствовал, как его крылья затряслись, словно их дергали невидимые силачи. Он влетал в ураган. Ясное ощущение беды мобилизовало силы зверя. И в первую очередь он попытался изгнать из своего разума чужеродный. Гнат почувствовал, как его сознание тонет в первобытном ужасе животного, и контратаковал. Раз почуявший силу "наездника" зверь долго не сопротивлялся. Бунт сменился покорностью. Но буквально через минут человек отступил, предоставив коренному обитателю разбираться с бушующей стихией, и только следил за тем, чтобы не потерять контроль совсем.
Едва Гнат подавил попытку очередного бунта, как буря ударила во всю силу. Ураган трепал огромное тело так, словно это была соломинка. Ветер ревел со всех сторон. Гнат давно бы потерял в этой кутерьме верх и низ, если бы не инстинкты его подопечного.
Справа внизу сверкнула молния, затем другая, слева. А вскоре удары стали следовать один за другим. Огненная феерия грозила спалить то, что не смогла разметать буря. Гнат чувствовал, куда и когда ударит следующий разряд. Точнее, он перехватывал то, что ощущал зверь. Они то ныряли глубоко в сгущенный воздух, то стремительно взмывали с одним из смерчей. Их забрасывало высоко в ледяную голубизну неба.
Внезапно животное перестало сопротивляться. Словно новичок-шофер, бросающий в критический момент руль, оно превратилось во влекомый стихией листок. Пришлось человеку брать управление на себя. Гнат боролся со стихией отчаянно, хотя и не слишком успешно. Он все еще пользовался способностями подопечного и предугадывал опасность, но делал это неуклюже. А одно слишком резкое движение заставило лапы существа погрузиться в тяжелый газ. Скорость тут же упала, а буря развернула массивное тело боком к ветру, выгибая крыло. Маневрировать стало невозможно. В тело попали две молнии. Превозмогая боль, Гнат бил крыльями по упругой поверхности сгущенного воздуха и разворачивался лицом к ветру. Но ему катастрофически не хватало навыков полета! А зверь совсем забился в угол разума и отчаянно скулил, не делая даже малейшей попытки помочь. Он целиком и полностью положился на своего хозяина.
Гнат сделал еще несколько отчаянных взмахов и ощутил такую резкую боль в левом предплечье, что в глазах потемнело. Зверь, словно проснувшись, забился в панике. Гнат чуть отступил в тень: вдруг тому что-то удастся сделать. А через секунду парня буквально выбросило в кресло. Кабину трясло и раскачивало. За стеклом творился кромешный ад, в котором не существовало ни единого ориентира. Гнат до боли в пальцах вцепился в поручни, стараясь удержаться на немыслимых виражах, при этом машинально отметив, что предплечье не болит. И только спустя некоторое время он понял, что боль принадлежала зверю. Получалось, это у него, бедолаги, вывихнуто плечо. Нет, крыло.
Внезапно что-то громко взревело и резкое ускорение вжало Гната в кресло. От навалившейся тяжести стало трудно дышать, но полет теперь стал ровным. Скорость все возрастала. Появилась мелкая вибрация, от которой заныли зубы. Когда на горизонте возникла тонкая черная полоса - гул на мгновение стих, а затем вновь все взревело с удвоенной силой. От резкого торможения Гната бросило на стекло...
Пришел в себя он довольно быстро. Тошнило, саднило лоб, во рту стоял противный привкус крови - сильно ударился Гнат встал на четвереньки и сплюнул на пол тяжелый кровавый сгусток.
- Вот, ведь, черт!
Он тряхнул головой и поморщился. Ему показалось, что от этого движения внутри заплескалась расплавленная боль. Все вокруг качалось. Да, без сомнения он здорово приложился. Гнат поднялся, держась за кресло и уселся. Стало полегче, но кабине не прекратила раскачиваться.
