Он сел на диван. За окном поднимался ветер, несколько мокрых капелек ударили по стеклу, стало быстро темнеть. Андрей Николаевич даже не заметил, как заснул. Проснулся он от сильных раскатов грома. Посмотрел на часы. Было около часа ночи. Значит, он проспал почти четыре часа. Голова была тяжёлой, шея болела, он сделал несколько упражнений, чтобы размять её. Пошёл сильный дождь, моментально превратившийся в ливень. Окна как – будто поливали из ведра.

Флора! Он вспомнил разговор в столовой, ему стало неприятно оттого, что он затеял его. Надо было немного подождать, а не лезть так обескураживающее со своими признаниями. Может быть, у него ещё появится шанс. Чувство к ней только усиливалось, он ощущал это физически. Через мокрое окно он посмотрел в глубину сада. Там, в маленьком домике, где жила Флора, мерцал свет. Она не спит? Почему? Или же это просто ночник. Но вдруг свет выключился и зажёгся снова. Флора там была одна, Тамара Константиновна уехала. Ещё раз замигала лампа. Господи, может быть, она его зовёт? Он протёр сонные глаза и снова уставился в ночную даль. Бушующий ветер, шум прогибающихся деревьев и падающей воды создавали сюрреалистическую картину ночи. Наверное, ему всё это показалось. Или это снова его воспалённое воображение. Снова стало темно. Показалось. Конечно, показалось.

Но нет, лампа замигала опять, как далёкая упавшая звезда и он уже не стал гадать. Быстро бросился из дома в сад. Рявкнули собаки из укрытия, но, узнав его, замолчали, не рискнув выбежать под проливной дождь. Прошло не больше минуты, а он уже был весь мокрый. Он взялся за ручку двери садового домика и тихо нажал на неё. Дверь была открыта. Он осторожно вошёл в дом. Свет уже не горел, было темно, но уличные фонари бросали жёлто-сиреневые блики на потолок и на стены.

– Флора, – тихо позвал он её. Она не ответила, он медленно пошёл по коридору. Дверь спальни была слегка приоткрыта. Он легко толкнул её. Флора стояла у окна. Она даже не шелохнулась.

– Флора, – ещё раз позвал он её. Она обернулась и посмотрела на него. Ночной сиреневый свет из окон делал её красивое лицо похожим на фантастическое изваяние.

– Что? – спокойно спросила она.

– Я не могу жить без тебя, Флора. Не прогоняй меня.

– Я думала, что ты уже не придёшь. Я зову тебя третий час.

– Я люблю тебя, Флора.

Андрей Николаевич никогда не думал о том, что это может произойти с ним. Он был влюблён во Флору. Любовь к ней окутала его всего с ног до головы, перевернула всю его душу и заставила по-новому посмотреть на мир. Он хотел быть с ней всегда, ему нравилось в ней всё, он мог часами любоваться ею. В любви она была бесподобна, сдержанная и даже сжатая в обществе, оставаясь наедине с ним, она превращалась в вольную птицу. И не было видно конца её любовных фантазий. Одним словом, одним взглядом, одним движением она легко могла снять с него любое напряжение, нервозность. Думая о ней, он чувствовал, как бурлит кровь в его венах, он чувствовал, как они набухают и как кровь жаждет выхода. Такого с ним не было никогда. Флора была восхитительна, он был невероятно счастлив, что встретил её.

Но любовь была взаимной. И она любила его, может быть, её чувство к нему было немного другим, не слабым, а другим. Она видела в нём надёжного друга, преданного ей. Хотя он был старше ёё почти на двадцать лет, она не признавала за ним менторства и стремилась, чтобы их отношения были абсолютно равноправными. Но вся беда была в том, что виделись они очень редко. Встречи приходилось подготавливать долго, тяжёло. Очень часто намеченные встречи вдруг неожиданно отменялись. Иногда их свидания были настолько короткими, что им обоим было неудобно оттого, что они не могут пользоваться своей любовью. Пока вопрос о будущем они старались не поднимать, но оба думали об этом. Для Андрея это была неразрешимая проблема, а о том, чтобы разойтись со Светланой не могло быть и речи. И дело было не только в том, что он ещё испытывал к ней какие-то чувства. Так получилось, что все финансовые дела семьи вела она. Они никогда не обсуждали ничего раздельно. Бюджет и накопления были общими. Но по документам получалось, что у него почти ничего нет. Он иногда думал об этом. Начинать передел семейного бюджета сейчас было невозможно, объяснение этому найти было трудно. Поэтому он просто ждал. Чего, он сам не знал. Может быть, просто дальнейшего развития событий. И ей тоже оставалось только ждать. Впрочем, больших неудобств она от своего положения не испытывала, она была им удовлетворена. Пока. Но оба чувствовали, что так долго продолжаться не может. Всё тайное когда-нибудь становится явным. Это только вопрос времени.

Как-то он подумал о том, что может быть ей оставить службу. Но когда он сказал ей об этом, она категорически запротестовала. В принципе, она была права. Почти все их свидания проходили в Полбино. Тамара Константиновна часто навещала свою племянницу без ведома хозяйки. Сама Светлана всё чаще оставалась у матери. Все знали, что Андрею Николаевичу хорошо работается за городом, старались не мешать. Конечно, такой идеальной возможности встречаться могло бы больше и не быть. Здесь, в своём доме он был вне всяких подозрений. И Флора была предельно осторожна не только в своём поведении. Даже в приватных беседах с Тамарой Константиновной она старалась не сболтнуть лишнего и надо сказать ей это прекрасно удавалось. Прошло почти полгода, но об их истинных отношениях не знал никто. Это было невероятно.

В начале осени Андрей Николаевич получил приглашение на международную встречу крупных азиатских банковских ассоциаций в Малайзии. Сначала разговор шёл о целой делегации из России, но неожиданно изменился формат встречи, понизился её представительский уровень. Однако Андрея Николаевича это не смутило, наоборот представилась возможность немного развеяться. И вот тогда у него созрел план.

– Тебе ничего не надо делать. Всего три дня. У меня один день уйдёт на разную деловую ерунду и почти два дня мы с тобой свободны…– он решил взять с собой Флору.

– У тебя загранпаспорт в порядке? Я закажу тебе билет, я всё узнал. Твой рейс ровно через сутки, я встречу тебя в аэропорту Куала-Лумпур. У тебя будет приглашение на встречу и обратный билет. Никаких проблем на границе. Через два дня мы вернёмся также разными рейсами.

– Наше отсутствие совпадёт, это может вызвать подозрения.

– Нет. Не такие уж мы важные персоны. Если соблюдать элементарную осторожность, то ничего не случится. Светлана сейчас сильно занята очень важным проектом, она в Полбино почти не приезжает. Тебе надо будет просто что-нибудь придумать для Тамары Константиновны.

– А что я ей скажу?

– Это тоже не проблема. Я скажу тебе, о чём надо будет ей напомнить. Она будет держать язык за зубами. Она постоянно ездит к своей племяннице и не ставит Светлану в известность. Я не думаю, что она будет довольна этим. Ну как? Едем?

Флора, конечно, очень хотела поехать. Кто бы отказался от такого приглашения. Но вот что делать с Тамарой Константиновной?

– Это так неожиданно, Флора. Неужели нельзя было заранее? – вдруг резко встретила её просьбу Тамара Константиновна.

– Как? Как прогнозировать болезнь? Я обернусь очень быстро, меня не будет всего-навсего два дня. Этого даже никто и не заметит, Тамара Константиновна. И потом, у меня же есть отгулы. Вы мне сами говорили, что я смогу ими воспользоваться. Я всегда работала сверхурочно, когда вы меня об этом просили. Я прошу вас.

– Да я же не против, Флора. Но я должна поставить в известность Светлану Васильевну. Я не имею права отпускать тебя без ее ведома, – экономка была достаточно настойчива.

– Господи, Тамара Константиновна, я прошу у вас всего-навсего два дня, чтобы навестить больную мать. Неужели для этого, я должна ползать на коленях перед хозяйкой?! – чуть не сорвалась на грубость Флора. Её поразила неуместная, как она считала, принципиальность Тамары Константиновны.

– Никто не говорит тебе, чтобы ты ползала на коленях. Что это с тобой? Никто здесь никого не заставляет ползать на коленях. Просто есть правила и им принято подчиняться. Ты ведь знала о них.