- А который ты?
- Слева.
- Вы очень похожи с братом.
- Нас даже как-то за близнецов приняли. Но он младше на три года.
- А есть ещё фотографии?
- Конечно. Так... я ведь совсем недавно их пересматривал... София убрала куда-то. А возьми ноут со стола, там тоже много.
Наверно, они забылись и заговорили слишком громко, потому что София проснулась и мгновенно оттеснила Оксану от кровати.
Оксана воспользовалась моментом и взяла ноутбук. Паролей никаких там не было, но лично Оксане и без них было не разобраться. На каком языке тут говорят? На хинди? Или нет?..
Да, сегодня ночью она видела Жуана. Что ж, тут привидения толпами слоняются, и никого это не смущает?
София снова забралась с ногами в кресло и, кажется, что-то вязала. Наконец-то на человека похожа, подумала Оксана. Может, зря они с ней так? Нормальная вроде...
<p>
***</p>
Оксана спустилась в гостиную, громко всхлипывая и вытирая нос, и стала исследовать стены в поисках картин и фотографий. Обычно ей было наплевать, что у кого украшает стены или маскирует пятна на обоях - но сегодня проснулся энтузиазм.
Слева от каминной полки, так, чтобы мягкий искусственный свет не бликовал на стекле, а естественный и вовсе не касался, обитал чёрно-белый портрет танцовщицы фламенко. Её лицо было Оксане уже знакомо: мать многодетного семейства - наверное, в своём концертном наряде, в котором выступала в ресторанчике у пристани, где за кулисами её ждали сыновья и дочка.
Оксана сняла фотографию со стены. На обратной стороне подписано: Консуэло М. И в нижнем углу - совсем мелко - цифры: 1982.
Оксана вернула портрет на место. Она ведь тоже одно время носила такие платья: на третьем курсе торкнуло позаниматься танцами. Дома даже где-то завалялись кастаньеты.
Она вышла на середину гостиной, ударила по паркету воображаемым каблуком, раскрыла над головой несуществующий веер и вскинула подбородок. Верхняя галерея смотрела на танцовщицу. Оксана постучала босоножками по половицам, как будто высекая искру, и ощутила, как по спине пробежал заряд.
Старая вилла отвечала эхом.
Она могла бы видеть первых колонистов, эта вилла. Не колонистов - конкистадоров. Конечно, португальцев, а фламенко - детище Испании. Но у Оксаны уже всё смешалось в голове. И вот уже каблуки бьют вильянсико, турдион или фолию, под полосатой юбкой качаются обручи, кружевная косынка прикрывает декольте от знойного солнца, а веер порхает огромной бабочкой - выше собратьев-опахал, что приручили темнокожие слуги.
Зал полон людей - во всей пестроте сословий и каст. Португальцы, индусы, арабы, фламандцы, ланкийцы в саронгах и сикхи в стальных браслетах, магометане и католики. И с галереи наблюдают знатные сеньоры - в чёрном бархате, золоте и ослепительных кружевах. Попирая ногами тигровую шкуру, купаясь в прохладе опахал и блеске парадных ножен, наблюдает за танцем чета хозяев - холодными и светлыми глазами истинных грандов. И рядом - блистая самоцветами, равными целой вице-королевской казне - прекрасная дочь Индии. Притворно опуская бездонные очи долу, она торжествует над благородной сеньорой: ей, дочери брахмана, позволено гораздо больше. Позволено жить с женатым мужчиной. Позволено не разлучаться с ним после смерти на погребальном костре. Позволено тешить и тешиться искусством любви, а не продолжением рода. Огни свечей подмигивают в такт - подтверждая её правоту.
Все смотрят на танцовщицу из ниоткуда: и пожилая дуэнья, и молодой корсар с лангуром на плече и ятаганом на поясе, и маленькая смуглая рабыня в браслетах с колокольцами, и обе госпожи, успевая пепелить друг друга из-под кружевной мантильи и шёлковой дупатты, и господин, меж двух огней занятый мыслями о старых ранах... Танцовщица смотрит на них и клянётся себе, что скоро и она вытрет подошвы разбитых туфель о полосатую шкуру...
Стук в окно уничтожил весь морок. Оксана застыла посреди пустой гостиной. Ну конечно. Старый знакомый. Бьётся перепончатыми крыльями в плотно закрытое окно и стремится высадить стекло когтистыми лапами.
"Кыш!" - машет Оксана.
Призрак отдаляется, делает кульбит в воздухе, ударяет всей тушей в стекло (кто там говорил, что привидения бесплотны?), терпит фиаско, взмывает ввысь... дом слегка сотрясается - и вот уже в дымоходе воют, бьются, скребутся и извергают вниз клубы сажи.
Оксана подбирает потерянную босоножку и бежит за помощью.
<p>
***</p>
Артур взялся за дверной молоток, предвкушая, как похвастается новым орнаментом, но выражение лица Амриты, впустившей его, отбило всяческие тщеславные мысли. А когда он увидел всех остальных, столпившихся вокруг камина, даже не понадобилось спрашивать, что случилось.
- А может, всё-таки пожарных? - настаивала Дивьяни.
- Чтобы их с инфарктом увезли? - возражал Итан.
- А может, его поджарить, и сам выскочит? - кровожадно тянулась за каминными спичками Оксана.
- У тебя крыша поехала? - отбирала спички София.
- Точно, может, попробовать с крыши? - предлагал Ахмад.
- Ну залезешь ты на крышу, а дальше что? - ворчала Мария. - Будешь тыкать тросом для прочистки труб?
- А может, его пристрелить, чтоб не мучился? - задумался Итан.
