Торопливый шаг заставил Леонеллу вздрогнуть: то был Марсилио Фичино, семейный врач. Он прямо-таки влетел в библиотеку и принялся рыться в её нескончаемых недрах с таким видом, как будто от этого зависела чья-то жизнь. Леонелла хотела подсказать, где только что видела лечебники, но дон Фичино оказался расторопней на язык и сам спросил:
- Где Государство? Где Государство?
- Сказала бы я, где, - меланхолично откликнулась горничная, - да сквернословить, знаете ли, грех...
- "Государство" Платона! - нетерпеливо взмахнул руками Марсилио.
- Не знаю, - пожала плечами Леонелла.
- Да я не с тобой разговариваю! - отмахнулся врач и продолжил яростный диалог с самим собой.
Леонелла пожала плечами и стала избавлять от пыли стол.
Хлопнул дверью Лоренцо.
- Дон Фичино! У дедушки мигрень, а вы тут прохлаждаетесь под сенью муз!
- У него разыгралась мигрень, оттого что мы поругались. А поругались мы из-за Платона, и мне срочно нужно "Государство", чтоб уточнить разночтения в переводе. Вопрос жизни и смерти, знаете ли, - прозвучала тирада из глубин сундука. - Лучше помогите отыскать книгу.
Лоренцо вздохнул и опустился на колени напротив Марсилио. Каждый со своего конца сундука, они принялись вытаскивать всё содержимое, перебирать по одной вещи и раскладывать на полу.
"Тьфу! Только прибралась", - подумала Леонелла, аккуратно прокладывая себе путь между книгами.
Навстречу ей попался Энцо:
- Осла моего не видала?
- Где? В доме?
- Он только что с чёрного хода забежал. Сам видел. Клянусь...
- Ой, не надо... - отстранилась Леонелла. От Энцо пахло погребом. - Иди лучше проспись. Опять там с Бруно заседали... Совет приоров, тоже мне.
- Да, я там был. Но не за этим. Мы осла искали...
- Чё ты мне объясняешь-то? Пошла я.
- Нет, подожди. Ты правда его не видела?
Энцо продолжал идти за Леонеллой, пока пропажа сама не попалась ему на глаза. Ослик промчался, с ужасом во взоре оборачиваясь на погоню. В зубах он держал книгу. Видимо, отдельные страницы уже не удовлетворяли его аппетит. Не выпуская изо рта кладезь мудрости, воришка скрылся в кустах, и выбрался на свет Божий со стороны мостовой, и припустил к парадному входу.
Чем закончилась погоня, Леонелла так и не узнала, но Козимо весь вечер пребывал в скверном расположении духа, а наутро весь коридор заняла шеренга служанок, которых Контессина, Лукреция и Джиневра трёхголосьем отчитывали за следы подков на полу.
- Уж если шастает тут скотина, так хотя бы копыта ей вымойте! - грозно заключила Контессина и отвратила очи от виновных.
Полдня Леонелла ходила сама не своя и наконец проболталась Филиппо об этой истории. Художник долго ей не верил - пока она не привела его за руку в библиотеку и они вместе не спрятались за шпалеру. Филиппо чуть дара речи не лишился, когда наблюдал, как важно гарцует ослик вокруг сундука, бодает его крышку, извлекает из тьмы "Государство" Платона и убегает с ним в неизвестном направлении.
Едва супруги выбрались из засады и вернулись в коридор перевести дух - вор возвратился на место преступления и нагло завладел чернильницей и перьями.
- Эй! Бумагу забыл! - рассмеялся Филиппо. И тут же был сбит с ног суровым Энцо. Тот поднял художника за шиворот, поставил на ноги и попросил о помощи. Леонеллу в погоню не взяли: быстро бегать она пока не была способна.
Но Леонелла пошла в обход - через заднюю дверь. В галерее она встретила Лукрецию, ошеломлённую зрелищем охоты на ишака. Лукреция позвала Лоренцо, Лоренцо потащил за собой своего камердинера, они в два счёта настигли Филиппо и Энцо и вчетвером принялись радовать омрачённых зимними невзгодами прохожих.
Люди - конные или пешие - не преминули благоговейно сторониться, точно знали, что беглеца преследуют во имя высокой цели. Лишь одна молодая дама замешкалась, и резвый Лоренцо едва не сбил её с ног.
- Простите, синьора! - только успел крикнуть он, унося в памяти образ её милого раскрасневшегося лица.
Синьора и вправду зарделась, закрылась вуалью и едва слышно обратилась к сопровождавшим её служанкам:
- Ах... кто этот отважный юноша?
- Ох, синьора Донати, зачем он вам? - отвечали вопросом служанки, что были вдвое старше и опытнее госпожи. - Это Лоренцо из семейства Медичи, тот ещё шалопай. Забудьте вы о нём, синьора Лукреция.
Но юная Лукреция Донати засмотрелась ему вслед, точно пытаясь запечатлеть, как ловко Лоренцо перепрыгивает через попавшийся на пути прилавок. И чуть не потеряла равновесие из-за троих его спутников, что не решились прыгать, а обошли препятствие, и последний, в пестреющей пятнами краски одежде, прихватил с прилавка свежую булку.
Обрызганная зимней грязью, юная Лукреция Донати не огорчилась. Она отчего-то знала, что не раз ещё встретит доблестного синьора Медичи - он, верно, часто прогуливается по этой улице...
Не успели преследователи отконвоировать ослика обратно, как с балкона свесились, грозя вывалиться на мостовую, сёстры Медичи и принялись в цветах и красках вслух описывать происходящее. Из комнаты им отвечал отец, сокрушаясь, что из-за болезни жизнь проходит мимо.
Но Пьетро поспешил со своей печалью, потому что неоднократно ещё становился свидетелем недюжинного ослиного упрямства. Ослик каждый день проникал в палаццо в поисках "Государства" Платона, а если книгу от него прятали, принимался жалобно кричать и крушить домашнюю библиотеку.
