Соседи немного понаблюдали за ними и в обнимку пошли домой.
Где-то на заднем дворе грустно завыли. И голос явно не подходил небольшому сеттеру. Какой-нибудь волкодав, не иначе.
"Интересно, здесь водятся волки?" - подумала Вера.
"Интересно, сколько же у них собак?" - подумала Марисоль.
<p>
III. Апельсиновый сок и кофе</p>
Затащить свои вещи наверх стоило немалых усилий. И деревянная лестница своим скрипом выражала согласие, что Вере пора провести ревизию гардероба.
Если честно, вещи собирала мама - просто утрамбовала в чемоданы всё, что находилось в Верином шкафу. Даже концертные платья.
Вера занималась в студии вокала - этот предмет был единственным, который она не пропускала. Связки у неё всегда были лужёные, а после сами-знаете-чего в тембре появилась интригующая хрипотца, и диапазон расширился до гроула. На всех конкурсах в универе она брала призовые места, только однажды сознательно упустила удачу: отказалась исполнять песню "Cranberries" "Zombie", которую заботливо приберегла для неё педагог. Вообще-то всем было давно известно, что поётся там не о живых мертвецах, а о террористах с промытыми мозгами, но Вера пошла на принцип и выбрала гораздо менее выигрышную песню.
Весь вечер она расхаживала между чемоданами по своей комнате, доставала по одной вещи и прикладывала к себе перед трюмо, напевая "I thought love was only true in fairy-tales...". Трёхстворчатое зеркало стало решающим фактором в выборе комнаты, причём у обеих женщин, но Марисоль спустя пару минут всё-таки уступила. Теперь она на цыпочках кралась мимо приоткрытой двери дочерней спальни и с улыбкой наблюдала за хорошим настроением Веры. Кралась она несколько раз туда и обратно - на кухню и с кухни. За пирожками. Похоже, придётся начать бегать по утрам...
Вещи в сумках закончились, и с пустотой материальной пришла опустошённость душевная. К тому же, Вера осознала, что здесь, в Календе, негде будет заниматься пением. И не с кем. Девушка вновь загрустила - и за ужином - над булочками с корицей и шоколадной глазурью, ведь пирожков уже не осталось - посетовала на злой рок. Мама попыталась её утешить, отметив, что петь можно где угодно и когда угодно - вон какая вокруг акустика, лес и горы - и даже вернула конфискованный ноутбук.
Чтоб успокоиться окончательно, Вера отыскала на одном из подоконников горшок с засохшим растением и выковыряла из него немножко земли. Фикусу это уже не повредит, а ей поможет вернуть душевное равновесие и не впасть в священную ярость - то бишь взбеситься и возжелать человечинки на нервной почве. Вера часто думала: какое оно на вкус, сырое человеческое мясо? Она читала, что ей самой вреда от этого не будет - плохо придётся тому, на кого она нападёт. Ну ладно, ладно, мы законопослушные.
Заглушив привкус плесени апельсиновым соком, Вера задержалась у окна. На улице стояла невообразимая тишина - в городе такое просто нереально - а на небе видны были звёзды... Вера не разбиралась в созвездиях, поэтому просто решила считать сияющие точки. Её быстро отвлекла луна, полная луна, как белый матовый фонарь, охранявшая покой над их улочкой, над посёлком, над лесом...
Фонарь рассыпался осколками. Треугольники белого света со звоном упали под окна соседнего дома. Дома Хуаны и Хулио.
Вера чуть не поперхнулась соком. И снова запустила руку в горшок с фикусом.
У соседей зажёгся свет. С его помощью стало понятно: разбилось окно на чердаке.
Среди осколков скулил огромный пёс. Попал он под обстрел случайно или сам приложил лапу, девушка не поняла. Тем более что из дома пулей вылетели хозяева и окончательно запутали картину преступления.
- Боже мой, боже мой, - шептала Хуана. - Как тебя угораздило?!
Зажёгся ещё один жёлтый огонь - фонарик в руке Хулио.
- Осторожно, тут одно стекло... Может, его оса укусила? Я сегодня заметил гнездо под крышей.
- Как она туда залетела? Окно закрыто.
- Да там одни щели... Потерпи, мой хороший... - Хулио положил фонарик на подоконник и обхватил собаку поперёк туловища.
- А я говорила: надо окна сначала менять!.. - завелась было супруга. - Стой! Вдруг он сломал что-нибудь?!
- Ну не оставлять же его здесь! Помогла бы лучше!
- Так. Надо вытащить жало. И найти антигистамины, - Хуана оставалась на своей волне. То есть сначала антигистамины... а потом жало...
- Всё равно это нужно делать дома.
Пёс подозрительно затих.
- Ну скорее же! Он без сознания! Вечно ты тормозишь! - Хуана отогнала мужа от собаки, подхватила её на руки и, прогибаясь назад от тяжести, засеменила в дом. Хулио едва успел открыть перед ней дверь. Потом вспомнил о фонарике, забрал его с подоконника и поозирался по сторонам.
Вера на всякий случай спряталась за занавеску.
- Хулио! - позвали в форточку.
- Иду, иду!
- Куда ты дел аптечку?!
Отдуваясь от досады и усталости, Хулио поспешил домой.
Полночи Вера провела глядя в потолок и боясь, что чья-нибудь невоспитанная собака разобьёт окно и им. Неудивительно, что утром она не спешила вставать.
Марисоль же проснулась рано и пошла варить кофе. Не успела она надорвать упаковку с кофейными зёрнами, как позвонили в дверь. Неужели опять соседи?
