Народ, забывший о недавнем страхе, граничившем с ужасом, успокоенный удивительным гостем и сопутствующими событиями, быстро оживал. Иван, убравший карабин в кабину, за закрытую дверь, суетился вместе с девушками, готовя чай и накрывая импровизированный стол. У него дело шло быстро и ладно, девушки же не вполне поспевали за ловким шофером, но не из-за отсутствия умения и навыков, а исключительно потому, что еще одно чудо, невидимое для многих, случилось в этот вечер и требовало теперь их постоянного внимания. Вот уже более четверти часа Платон и Настя о чем-то тихо беседовали, прохаживаясь в полумраке. Лика, будто лишившись важной опоры, и не зная чем себя занять в отсутствие подруги, выглядела растерянной и даже брошенной.
Вскоре всех позвали к чаю и рассевшись вокруг нехитрых угощений, участники приключения дружно переключили своё внимание на Алона, удобно расположившегося с персональной кружкой Антона совсем близко к костру. Многие включили смартфоны, рассчитывая записать фантастический рассказ фантастического гостя.
– Знаю, что совсем вас запутал, – начал Алон неожиданно просто и весело улыбаясь – но теперь постараюсь все пояснить, насколько смогу. Мне последнее время редко приходится говорить с людьми, тем более людьми городскими и образованными.
Акцент, который придавал его говору своеобразный и непривычный колорит, теперь куда-то пропал, фразы стали стройными и не такими краткими, слова произносились отчётливо и правильно. И хотя речь по-прежнему была по особому мелодичной, звучала она теперь заметно иначе, более привычно.
– Я принадлежу к очень древнему народу, точного названия которого, честно говоря, даже не могу назвать. Знаю лишь, что мои далекие предки обитали в горах, используя, а может и вырубая в скалах пещеры. В детстве все это не имело для меня особого значения, поскольку я рано лишился родителей и воспитывался у бабушки. Особое знание о предках и специальный интерес появился потом, когда меня взял к себе местный шаман. Кстати, именно он, – очень знающий, мудрый человек, – определил мою судьбу, сначала приобщив мальчишку к истории культуры древних народов Урала, а потом повлияв на выбор образования. Я закончил медицинский, затем изучал историю. Да-да, у меня два диплома: второго медицинского имени Пирогова и Челябинского гуманитарно-педагогического университета, где я учился на историческом факультете.
Алон умолк, видимо, предавшись воспоминаниям. На лице его сначала мелькнула улыбка, затем её сменило выражение озабоченности, и он продолжил рассказ:
– Несколько лет я жил в городе, – сначала в Москве, потом в Красноярске, – работал врачом. Затем снова учился, не оставляя медицинскую практику. Наука, защита в Москве… Потом перебрался в Челябинск, поближе к родным местам, надеясь отыскать своего первого наставника. И однажды, путешествуя по горам, я сам случайно набрёл на «место смысла». Так же как и вы, я поднялся на главный камень, в центре которого тогда ещё была красная плита, и впервые увидел и услышал древних.
Проведя за изучением изображений насколько часов, я незаметно заснул возле главного камня, а проснувшись утром, увидел сидящего возле меня с этим вот удивительным посохом своего учителя-шамана. Он был рад моему возвращению и особенно тому, как он выразился, что меня приняли древние. Это было для него очень важно, хотя в тот момент я ещё не понимал почему. Не поверите, но с тех пор я больше не возвращался к городской жизни. Вот уже несколько лет мой дом и мой город – эти горы. И я здесь, конечно, далеко не один… Ну, а теперь расскажу о более важном.
Алон взял двумя руками посох и повернул несколько раз, глядя внимательно на его поверхность, которая слабо светилась под руками, обнажив узкую полосу, похожую на геометрический орнамент. Затем проведя пальцами по линиям рисунка, он замер в ожидании. Послышались знакомые уже звуки, очень похожие на пение, но сам Алон молчал, и слышен был более низкий, чем у него, и тихий голос, или может это был какой-то музыкальный инструмент. Негромкий, но сильный звук проникал в сознание, создавая растущее эмоциональное напряжение и необъяснимое, пульсирующее предчувствие мысли, которая вот-вот обнажится, раскроется в своей пронзительной очевидности и простоте.
– Это приветственная песня древних, которую хранит посох. Расшифровать, понять смысл её пытались мудрецы и шаманы многих поколений нашего народа. Отдельные звукосочетания и фрагменты мелодии даже стали частями как живых, так и полузабытых теперь обрядов. Мой учитель тоже всю жизнь изучал песни посоха и многое из того, что мы слышали ему удалось по-своему перевести на наш язык, продолжив и существенно продвинув дело предшественников.
Учтите, что никаких письменных памятников нет, существуют лишь звуки и рисунки. Да, да! Рисунки, которые соотносятся с пением. Первая песня состоит из девяти частей и на жезле есть девять законченных графических изображений. Есть вторая песня из семи частей и тоже иллюстрации. И так все девять песен, в каждой из которых своё количество частей и соответствующее число графических сюжетов на посохе.
Впрочем, песни посоха это далеко не все, что он таит или на что способен. И я не знаю, сколько ещё потребуется лет, а главное мудрости, чтобы человек смог по-настоящему на него опереться. Сейчас он подобен супер компьютеру, который используется как калькулятор для арифметических действий. Мы знаем лишь, что он связан с местом смысла, точнее с красной плитой, которая не так давно исчезла, и с порталом, который вы тоже видели. Нашли посох в незапамятное время в глубинах какой-то пещеры. Но какой именно, и где – память народа не сохранила. Есть много фантастических версий, но они настолько противоречивы, что выявить рациональное зерно в их содержании не удаётся. Народ хранит посох уже много поколений, слушая его пение, а некоторые слышат и даже видят на главном камне древних. И все это заставляет людей думать, многое даже удаётся понять и это очень важно.
Теперь о портале. Это один из входов в сложную систему пещер, связанных между собой и занимающих огромную площадь на разной глубине. Когда земля опустилась портал обнажился, правда при этом земля завалила сам проход в пещеру, но это не проблема. Пещеры эти сами большая тайна, к разгадке которой мы даже не приступили. Ясно лишь, что многие пространства в подземельях, где сохранились различные изображения и всевозможные следы ритуальных действий прежних обитателей, связаны с жезлом. Он сам реагирует на такие места, оказавшись поблизости. На нем высвечиваются непонятные знаки, а иногда слышны какие-то звуки. С порталом они тоже связаны, только здесь звуков никогда не слышали, а вот пиктограммы какие-то появляются и тут же исчезают, когда кто-либо посещает одно из мест смысла. Портал такой, кстати, один. Есть много обычных входов в пещеры, но с ними подобной связи, конечно, нет.
В пещерах по-прежнему много людей. В основном это те, у кого есть обычное жильё на поверхности, а здесь находятся их святыни, источники силы, здоровья. Есть и такие, кто вообще редко выходит наверх. Этих совсем мало, либо их очень трудно повстречать. И у них трудный, практически не встречающийся на поверхности язык. Но это не язык жезла, – добавил Алон с улыбкой, – он им тоже не понятен. А наш язык многие из них знают».
Кирилл, знакомый с экспедиционной работой по тому времени, когда начинал свою деятельность в качестве геолога, с удивлением спросил:
– А как же так получилось, что много людей постоянно посещают пещеры, а археологи ничего о них не знают?
– Да, согласился Алон, это выглядит удивительно, особенно сегодня, когда все продается, включая чужие тайны. Но факт остается фактом, есть люди, обладающие знанием, передаваемом из поколения в поколение и следующие заветам и традициям. Это относится, в том числе, и к местам смысла. Да и о посохе и о портале многие знают. К тому же надо учитывать, что для кого-то это легенды, сказки, за которыми просто вымысел или почти забытые события древности, а для кого-то, как теперь для нас с вами, это реальность, хоть и по-разному понимаемая.
