Алоис переводит взгляд с часов на Фредера: альфа тоже смотрит вдаль.

А Фредер подает хороший пример для подражания: несмотря на работу и подработку, успевает и в спортзал и на дополнительные курсы по иностранному языку. Алоис всеми силами стремится быть похожим на друга. Хотя бы начать ходить в спортзал, как давно мечталось. Но его хватает только на мечты. График и так забит, после работы сразу по дому другая работа, все до пылинки вычистить, чтобы стерильно, приготовить ужин и обязательно вкусный. Он сам себя жалеет и за эту жалость терпеть себя не может.

Вот если бы Яр помогал ему по дому, если бы они делали все вместе… Но это еще более несбыточная мечта. Яр — альфа старой закалки: считает, что все, что касается дома — чисто омежьи заботы. Иной раз ручку не прикрутит. Хотя Алоис и понимает его: Яр слишком устает после работы, часто задерживаясь дополнительно, а то и до ночи. После ссор Алоис всегда находит в Яре миллион и один минус, но сразу же оправдывает его.

— Будет дождь, — говорит Фредер, кивая куда-то в сторону.

По небу и так понятно: тучи у горизонта темные-темные. Нависают, как чем тяжелым налиты: вот-вот выпустят содержимое на землю. Алоис представляет капли железа вместо воды и усмехается себе: вот это был бы переполох.

А солнце припекает по-летнему. Солнцу все равно, что октябрь на дворе и листья в позолоте. Странная погодка: то тепло, то дожди. Настоящая осень. Но эта — двадцать четвертая в его жизни — по-особенному печальная. Наверно, дело в частых скандалах дома. Или в том, что вместо кольца он получил браслет. Вместо доказательства серьезных намерений, ничего не значащую побрякушку. А ведь скоро придется вступать в брак: но Алоис хотел, чтобы Яр сам предложил, потому что любит, а не потому что у них будет ребенок.

«Процент омег-одиночек, воспитывающих детей, вырос почти вдвое за последний год…» — вспомнилось из какой-то статьи.

Именно в такие моменты ему становится страшно. Хочется хоть капельку верить, что Яр никуда не денется. Что не бросит, не оставит с ребенком на руках. Что не скажет самое страшное — «делай аборт». Что не выделит, скрипя зубами от скупости, из общей суммы денег на операцию, что не выставит за порог.

Алоис хотел в этот день получить кольцо. И вместе с ним уверенность в их общем счастливом будущем, как семьи. Вышло же… а ничего не вышло.

— Ну что ты, снова раскис? — слова Фредера застают врасплох.

Алоис вздрагивает, как пойманный воришка за краденным. Оглядывается на него бегло. Туда-обратно и взгляд в пол. Ему кажется, что если дольше посмотрит в глаза — Фредер сам догадается. Прочитает его мысли, как делал это всегда.

— Улыбнись, ну же, — подбадривает альфа, становясь перед ним и преграждая путь. Берет его ладонь в свою, переворачивая. Легонько пальцем по тыльной стороне — щекотно. Алоис невольно смеется, на автомате выдергивая руку, но Фред неожиданно удерживает.

— Смотри, насколько моя больше твоей, — альфа сравнивает их ладони, и Алоис ощущает себя маленьким омежкой против него, хоть знает, что ростом он далеко не «мелкий». Да и комплекцией тоже. Но куда ему до широкоплечего накачанного альфы?

Задумавшись, Алоис забывает убрать руку. Он никогда не допускал слишком долгого контакта между ними. Пусть это Фредер, но он альфа, а значит, при физическом контакте может оставить на Алоисе свой запах. Это нежелательно. Да, Алоис не видит ничего зазорного в «подержать за руку», но последствиями будет скандал от Яра.

Ему, конечно, приятно, что его любимый ревнует его. Но иногда ревность эта доходит до абсурда.

Алоис поднимает взгляд на лицо Фреда, натыкаясь на пристальный взгляд, наполненный блеском. Так смотрят только влюбленные люди. Алоис отворачивается, осторожно выдергивая руку. Неловко потирает ладони, переплетая пальцы в замок. Сжимает, и только тогда подводит взгляд.

— Извини, но… ты зря все это. Я люблю Яра.

— Знаю, — пожимает плечами Фредер и голос его не звучит обиженно. — Я не жду взаимности, — уже тише добавляет альфа и смотрит при этом в небо. Шею разминает, как-то сконфужено, будто ему неудобно все это говорить. — Скоро будет лить. Пойдем к машине? Я недалеко припарковал.

Алоис переводит взгляд с собственных сцепленных рук, расцепляет их. Фредер перевел тему, надо же.

— Ты же это несерьезно?

— Как? Вот за тем поворотом и припарковал, — альфа взмахивает рукой, направляясь туда же.

— Подожди, я не о том, о первом, — Алоис догоняет его в несколько шагов. Нелепо. Все нелепо. А в груди выстукивает волнение.

— Серьезно, — с вздохом говорит альфа и поворачивается. Выглядит он виноватым, с этой гримасой на лице и искривленными бровями. — Тебе это не нужно было знать. Это же ничего не испортит?

Алоис качает головой в знак отрицания, неосознанно. Не знает, что говорить. Он чувствует себя странно. Догадывался и сам, конечно, но теперь догадки подтвердились и он не знает, как должен отреагировать. У него не бывало случаев, когда он нравился кому-то невзаимно и знал об этом. Вместо возгордиться, Алоис сглатывает ком. Ему жаль Фредера. Что он вообще может ему сказать? «Прости»? «Прикольно»? «Забудь»?

Любые слова прозвучали бы, как выстрел. Алоис вспоминает, как мучился когда-то сам, когда только познакомился с Яром и думал, что любовь невзаимна. Наплакался, нагрустил на всю жизнь наперед. Это и правда разрывает.

Алоис с сочувствием протягивает руку, чтобы похлопать по плечу, но осознает, насколько это неуместно, и убирает. И прежде чем сказать хоть слово, обнимает со словами: «Все нормально». Без лишнего подтекста. Ощущает руки альфы на спине, прижимающие так бережно, будто он хрустальный и рассыпется. Фредер теплый. И взволнованный, ощутимо по запаху. Переливчатому, усиливающемуся рывками.

Алоис позволяет себе расслабиться. Подумать только: как такой сильный на вид альфа может настолько осторожно прикасаться, не причиняя неудобств и не сжимая? Это странно для него. Он окружен ореолом тепла и надежности. Ему так хорошо, что покидать этот мирок совсем не хочется.

Говорят, в объятиях — секрет хорошего настроения. Так и есть.

Он отстраняется, запоздало вспоминая, что может «подцепить» запах. Объятия для него не больше чем доверительный жест между друзьями, но что если Фред мог подумать иначе? Не нужно давать ему ложных надежд. Потом будет больнее.

Теперь придется следить за своими словами и действиями, чтобы не ранить его. Алоису не хочется, чтобы Фредер страдал, тем более, из-за него.

«Надеюсь, это обычная влюбленность и скоро он найдет другого омегу, в идеале истинного, Фред, как никто другой, достоин счастья. Он так давно поддерживает меня, даже если ничего не делает, одним взглядом, присутствием, незримой теплотой. Я очень сильно желаю ему счастья. Он родной для меня человек, почти как брат», — Алоис улыбается отстранено, слушая рассказ Фредера о каком-то там случае из новостей. В мыслях же далеко отсюда.

Они идут к машине, а за спиной слышен шум ветра и раскатистый гром. Долгий-долгий, далекий. Значит — примета — гроза будет затяжной. Небо хмурится, птицы кружат, монолог Фреда успокаивает. Хоть тема не самая для того располагающая: о банде грабителей, орудующих в городе. Альфа идет рядом. И с ним не страшно, что вдруг нападут грабители. Алоис чувствует, что Фред защитил бы его. От чего угодно.

— Так-так, закрой глаза-а, — Фредер приближается к машине. Его фраза так напоминает утреннюю фразу Яра, что по спине пробегают мурашки, но он послушно закрывает. Кажется, будто сейчас все повторится и его ждет такое же разочарование.

— Открывай, — альфа находится вблизи, и Алоис смотрит сначала на него, в лицо, и только после опускает взгляд на какую-то коробку. Коробка оказывается… кошачьей переноской. Алоис ощутимо переменяется в лице, заглядывая внутрь.

— Это же! — удивление сменяется восторгом и он не сдерживает вскрика, открывая дверцу дрожащими пальцами. — Как же! Ты… ты что, правда мне? Котенка?

Мягкий на ощупь комочек сам идет к рукам. Алоис осторожно вынимает котенка, еле сдерживая восторг. Серый. Вислоухий. Как он и мечтал! Алоис нежно поглаживает котенка, услышав сначала тихое, несмелое, после же перерастающее в громкое, мурчание. Бережно прижимает маленького к груди, гладя по короткой шерстке. Сердце полнится радостью. Он безудержно улыбается, рассматривая мордочку питомца и его глаза с расширенными зрачками.