— Возможно… Но у меня тут возник вопрос. Что тебе подарить на Новый год? Я не уверен, что найду девятую подушку.

— Подари себя, — шутит Арон. — То есть, свою компанию. Рей все равно будет праздновать с друзьями, так что квартира в нашем распоряжении.

— Я думал, буду сам…

— Серьезно? У тебя есть альфа, — Арон берет его лицо в ладони и наклоняется, но вместо ожидаемого и желанного поцелуя говорит: — Это семейный праздник, а ты, считай, уже моя семья.

Эти слова радуют сильнее любых других. Лир сам его целует, выражая чувства действиями вместо фраз. Ему все еще бывает сложно говорить вслух о том, что на душе: не привык.

***

Лир переводит взгляд с украшенной елки на календарь. До Нового года всего ничего — меньше недели, а он не уверен в выборе «подарка», хотя одна идея прочно засела в голове. Пока Арон на работе, а Рей доучивается последние дни перед зимними каникулами, Лир планирует пройтись по магазинам и немного потратиться. Подарки — это как традиция.

Он еще раз рассматривает елку, вспоминая, как вчера они все вместе ее украшали. Правда, Рей больше отвлекался на телефон, чем помогал… Под конец приехал Торвальд вместе с тем молодым омегой по имени Риналь. Отец Арона сообщил, что он договорился с родителями избранника и как только омеге исполнится восемнадцать, они вступят в брак. И причиной тому послужил не так договор, как неожиданное известие о беременности Риналя.

Вот так, скоро у Арона появится второй младший брат. А между тем, Торвальд так ясно намекнул, что он не против обзавестись и внуками.

«Куда вам внуков? У вас сын через восемь месяцев родится», — вспоминает свои слова Лир. Но тот факт, что Торвальд признал его, как омегу Арона, до сих пор греет.

— Надо бы и для них подарки подобрать, и для Сэдрика с Ориэллом… — шепчет он себе под нос, закрывая входную дверь квартиры и направляясь к лифту. В последнее время его жизнь становится все насыщеннее и насыщеннее. И Лир впервые за долгое время всерьез задумывается родить второго ребенка. Раньше он считал себя старым для этого — но ведь некоторые омеги и в сорок лет рожают.

Конечно, сначала нужно уверенно стать на ноги, чтобы знать, что этот ребенок получит все необходимое для комфортной жизни. Да и это не только его решение. И рано думать о детях, если у них с Ароном дальше поцелуев и мимолетных ласк не заходило. Может, альфа вообще против детей? Он ведь молод, а появление ребенка поменяет его привычную повседневность.

«Ох, и опять витаю в облаках», — Лир приходит в себя, когда чуть не падает на скользкой поверхности тротуара. Сегодня ужасный гололед. Но погодка неспособна испортить хорошее настроение.

Он добирается до торгового центра, где заходит в один из магазинов одежды. Точнее, красивого нижнего белья. Тут мало людей, а омеги-консультанты провожают его внимательным взглядом, от чего становится некомфортно. Лир быстро набирает номер Ориэлла. Вот вроде и взрослый, а все равно стыдится всего, что хоть немного касается тем секса.

— Да-да, дорогой, — друг зевает.

— Слушай, я тут в магазин зашел, глаза разбегаются, не знаю, что выбрать… — он отходит подальше от консультанта, ощущая максимальную неловкость. Раньше Лир не покупал себе такие вещи. Тем более, один.

— О-о, так ты все-таки решил прикупить бельишко? — ободряется Ориэлл. — Так, начнем с того, какой цвет нравится твоему альфе.

— Розовый, — говорит он и тут же выискивает глазами комплекты подобного цвета.

— Розовый тебе, рыжему, не очень подойдет, но… О, попробуй найти нежно-розовый, светлый-светлый. И чулочки, не забудь про них. И халатик шелковый…

— Вам что-то подсказать? — рядом возникает тот самый консультант.

— Это работник? — оживляется друг. — Дай-ка ему телефон, я сейчас ему быстренько поясню, а то зная тебя, ты сейчас засмущаешься и сбежишь оттуда без покупки.

— Возьмите, пожалуйста, — Лир подает телефон консультанту и следующие минут десять стоит и слушает, как эти двое обсуждают, что ему лучше подобрать. В итоге омега собирает нужный комплект, спрашивая, какие варианты ему нравятся больше. Лир расплачивается, благодарит и выходит оттуда с покупкой.

Он чувствует себя увереннее. В следующий раз Лир точно сможет сделать выбор сам. Арон ведь молодой, его попробуй впечатли — наверняка его бывшие омеги были куда красивее и смелее в постели. Лир боится, что альфа попросту разочаруется, особенно если заметит растяжки и целлюлит.

«Точно! Я погашу свет, а вместо него зажгу по комнате свечи. Освещения будет мало, чтобы заметить мои недостатки, да и атмосфера романтическая… Идеально!» — он радуется новой идее, уже предвкушая выражение лица Арона, когда тот увидит его во всем этом. И с лисьим хвостом…

«А если это его рассмешит? А что, если я буду смотреться нелепо?» — Лир начинает сомневаться, но тут же отбрасывает это, уверяя себя, что все пройдет лучше некуда.

***

Но все следующие до ожидаемого праздника дни он продолжает сомневаться.

Особенно, когда тренирует танец по видео, и вместо соблазнительных движений получаются деревянные. Он сам напоминает себе даже не бревно, а палку. Вытянутую, худую, с проглядывающими ребрами и впалым животом. Вот увидит его Арон голым — так все, что должно было стоять, сразу и упадет. И подъемным краном не поднимешь.

«Да я сойду с ума раньше, чем доучу этот гребаный танец!» — Лир уперто включает музыку и повторяет за проворным омежкой из видео. Вчера он так усердствовал, что потянул лодыжку и теперь она время от времени ноет. Но Лир не обращает внимания на боль: ради цели он готов вытерпеть любые муки и переступить через несмелость.

— Ты там зарядку делаешь? — Арон застает его врасплох выгибающимся на полу на четвереньках. Благо, «фоновая» музыка играет в наушниках. Но из-за нее Лир и не услышал, как хлопнула входная дверь.

— Ой… да, спину что-то заклинило, — он делает вид, что разминает поперек. — Старость не радость…

Арон только посмеивается, приседая рядом.

— Могу сделать массаж, — альфа подмигивает.

— Сделай лучше массаж отбивным, чтобы мясо помягче было, — Лир поднимается, продолжая притворяться, что у него побаливает спина. Минутой ранее он едва не выдал то, к чему готовился несколько дней. — Давай, массажист, пошли, поможешь мне на кухне.

— Так давай не будем много наготавливать, мы вдвоем столько не съедим, — альфа идет следом за ним.

— Завтра утром приедет Торвальд с женихом и вернется от друзей Рей. Их всех надо бы чем-то кормить, — возражает Лир. — И не думай отвертеться. Ты сам вчера грозился помогать мне, так что держи свое слово.

Он говорит это, а сам надеется, что Арон не наестся и не уснет на диване как откормленный кабанчик, почесывая живот. Хотя, скорее всего, так оно и будет. Если это произойдет — плану конец. Сытый Арон ни под каким предлогом не слезет с дивана, и в спальню его будет не заманить.

— А знаешь, ты прав, зачем нам много еды? Пусть Торвальд привозит с собой, заодно попробуем, как его будущий супруг готовит. А Рею с похмелья будет не до еды, я там ему рассола оставил в банке.

— И я о том же, — Арон от чего-то довольно усмехается. — А то замотаешься тут на кухне, устанешь, а вечером не дождешься полуночи и уснешь.

Лиру кажется, что альфа тоже что-то задумал. Он сканирует его взглядом, но подвоха так и не находит. Наверняка, Арон просто о нем заботится. Точнее, не хочет помогать на кухне, хитрый паршивец.

Лир знает, насколько его альфа не любит готовить, поэтому ценит моменты, когда Арон помогает ему или встает раньше, чтобы первым приготовить для него простой завтрак.

…Несколько часов спустя Лир жалеет, что попросил альфу ему помочь — большую часть процесса они дурачились и не уследили за мясом — оно подгорело. Но Арон уверил его, что съест и такое, поэтому переделывать не пришлось. Когда они доделали все и убрали устроенный беспорядок, за окном окончательно стемнело. А пока поставили на стол, то уже и девять вечера.

— Вино? — альфа открывает бутылку выдержанного алкоголя. Елка за его спиной переливается огнями.