— Ещё пара таких стаканов, и, когда Пэнси добьётся того, что она пытается сделать на протяжении последних десяти минут, потираясь задницей о твой пах, у тебя просто не встанет, — усмехнулся Забини, но Драко мог отчетливо слышать странные серьёзные нотки беспокойства. — Какого чёрта, чувак?

Это хороший вопрос, Блейз.

— Спасибо за беспокойство, Забини, кто б ещё позаботился о моём члене, если не ты, — ответил ему он, снабжая каждое слово сарказмом.

— Салазар, никогда больше не употребляй это выражение, не то меня вывернет, — скривился мулат и откинулся на спинку своего кресла, вникая в другой разговор, понимая, что Драко сейчас не настроен на ответы.

— Слушайте, у нас же здесь три чемпиона! — внезапно воскликнул кто-то.

— Вы уже разобрались что к чему с вашими подсказками? — спросила какая-то девушка, которую слизеринец не видел из-за спины Паркинсон. — Чего нам ждать в следующем испытании?

— Думаю, будет красочно, — коротко ответил Крам.

Думаю, он ещё нихера не разгадал загадку. Потому что вряд ли будет красочно, учитывая, что всё произойдёт под водой, а зрители всё это время будут дожидаться того, не сдохнет ли кто-то на дне. Да уж, Малфой видал представления и покрасочней.

— Гермиона, а ты помогаешь Виктору с заданием? — спросила Аманда Квинслет, болтая в бокале нечто красное. — Думаю, ты оказалась в весьма неудобном положении: с одной стороны друг, с другой... — пара девушек захихикали, и Драко перевёл на Грейнджер взгляд.

Она, бесспорно, заметила желание Аманды поддеть её этим вопросом, но непринуждённо отставила свой стакан с наполовину растаявшим льдом, чтобы спокойно ответить.

— Мы не общаемся с Виктором на темы Турнира, у нас и так достаточно тем для разговора.

В этом она всегда была хороша: острый язычок. Драко не мог вспомнить ни одну их перебранку, в которой Грейнджер бы спасовала, не ответив. За все эти годы — ни одной.

— Играем в правду или действие, — воскликнул Малфой, отодвигая опьяневшую Пэнси, которой всё, что было нужно — это его руки на её талии. — Тео, бутылку!

Девушки выдали возбужденное «о-о-о», вмиг заёрзав на местах, и начали переговариваться. Нотт достал пустую бутылку из-под рома и за считанные секунды поместил её в центр стола, движением палочки заставляя вращаться.

— Я не хочу играть в игры, — услышал Драко приглушённый голос Грейнджер.

— Трусливая гриффиндорка, — фыркнула Пэнси, усмехаясь.

Грейнджер бросила на неё взгляд, достойный главной сцены в самом кровавом спектакле.

— Это не есть хо'гошо, эта иг'га не подходит для достойных чисток'говных волшебниц, — сморщила свой напудренный носик Флёр, сидя рядом с Теодором и позволяя ему опоясывать своей рукой талию.

— О, Делакур, перестань быть ханжой, — прервал её какой-то дурмстранговец, и девушка сжала губы, но всё же молча покосилась на вращающуюся бутылку.

Наконец та остановилась, указывая на невзрачную блондинку из Когтеврана на соседнем диване.

— Так-так, как тебя... Эрика, верно? — уточнил Тео. — Да, Эрика, ну что, правда или действие?

— Действие? — больше спросила она, явно пытаясь впечатлить непривычную компанию.

— Расстегни ширинку Гойла зубами, — засмеялся Пьюси.

— Нет, блять, я не собираюсь на это смотреть, — скривился Малфой, дёрнув головой в сторону.

— Пусть она возьмет шот в рот, вот так, — сказал Блейз, призвав к себе стеклянную стопку невербальной магией, — и найдёт способ налить содержимое ему в рот.

Гойл хохотал, будучи явно в восторге от любого из этих действий. Эрика вздохнула и, сжав губы, взяла в руки стопку, щедро наполненную Теодором ромом. Ей явно было неприятно происходящее, но разве это не школа отбора в питейных играх подростков? Умей сказать нет, либо полезай в самое пекло.

Собравшись с духом, девушка откинула голову и, сжав зубы вокруг дна шота, залезла на колени Грегори и одним резким движением разлила ему на лицо алкоголь. Компания засмеялась, подбадривая её действия, и только Гойл закашлял, явно получив в нос больше, чем в рот. Эрика улыбнулась, усевшись на своё место, пока слизеринец применил простое заклинание очищения одежды. Бутылка крутанулась ещё раз, указав в сторону Драко и Пэнси.

— Ну и на кого она показывает? — вытянулся Флинт, чтобы понять угол. — На Малфоя или Пэнс?

— Пожалуйста, только не я, — нарочито по-детски захныкала Паркинсон, и Драко закатил глаза.

— Правда, — ему чертовски не хотелось никому ничего расстёгивать зубами.

Эрика прищурила глаза и задумалась.

— Согласно этой игре я должна спросить у тебя что-то провокационное, типа о сексе или о тайных грешках, но ты — Драко Малфой, так что вряд ли это будет проблемой. Так что... — она забросила ногу на ногу. — Ты обычно выглядишь как ледяная статуя. Ну, насколько можно судить со стороны, так...

— Это чертовски длинное предисловие, — простонал Блейз.

— Из-за чего тебе в последний раз было больно? — наконец выпалила когтевранка.

Впервые Драко вёл с этой девушкой диалог, если это вообще можно назвать диалогом. Малфой поднял брови, будто действительно сначала не понял вопроса.

— Раскрою тебе секрет, — он наклонился вперёд, рискуя скинуть с колен слизеринку. — Я действительно ледяная статуя. Нет чувств — нет боли.

— Но... Разве не предполагается, что на этот вопрос ты должен ответить правду? — неуверенно возразила девушка, не зная, стоит ли спорить.

— Я не вру, — фыркнул Драко.

Не вру. Последний раз он чувствовал боль... Драко даже не помнил. Наверное, когда свалился в пять лет с метлы и сломал руку. Тинки должна была исцелить её, пока он оставался в сознании, чтобы оценить, срослись ли кости правильно. Это, наверное, оказалась последняя физическая боль, которая плотно переплеталась с моральной. Драко было ужасно обидно за себя и за то, что ему запретили садиться на метлу, зачаровав все черенки в Мэноре. Затем он получал много физической боли. Воспитательные меры. Но постепенно она перестала являться чем-то настоящим. Будто просто часть рутины, часть процесса, часть школы, через которую он был обязан пройти, чтобы стать идеальным. Идеальным помощником, идеальным наследником, идеальным Малфоем. Драко давно не воспринимал эту боль как что-то настоящее. Обида, нехватка внимания, любви, чего-то там ещё перестали иметь значение задолго до его поступления в Хогвартс. Детские годы постепенно стирались, уступая место знаниям программы и сотням заклинаний в голове, так что он почти не врал. Почти.

— Ты сейчас испоганишь весёлую игру! — цокнула языком пуффендуйка, косясь на Эрику, когда все начали недовольно ворчать.

Драко взмахнул палочкой, заставляя бутылку вертеться. Тео.

— Действие, — улыбнулся Нотт, показывая свою смелость.

— Пусть станцует нам ст'гиптиз! — захлопала в ладоши Флёр, довольная своей выдумкой.

— А что же случилось с «неподходящей игрой для достойных волшебниц»? — язвительно поинтересовалась Астория, смотря на Делакур.

— Меня бы вы не заставили это делать, — дёрнула она плечом, перебросив белокурые волосы за спину и отведя взгляд.

Это было самое лёгкое задание в мире. Возможно, кого-то стриптиз заставил бы засмущаться, но не Теодора. Он прибавил громкости музыке, которая совершенно не соответствовала представлению, и начал медленно расстегивать на себе рубашку, время от времени сгибаясь пополам от смеха, пока остальные едва ли что-то соображали под воздействием алкоголя. Все как один жалели, что не взяли с собой фотоаппарат. Флёр хлопала в ладоши, веселясь. Пэнс опять пристрастилась к бокалу, нашёптывая Драко какие-то неприличности на ухо. Её абсолютно не интересовал Нотт.

Драко перевёл взгляд на Грейнджер. Она о чём-то переговаривалась с Крамом, делая вид, что происходящее её вовсе не касается, а дурмстранговец поддерживал беседу, будто и не замечал внутреннего напряжения своей спутницы. Будто не видел, что ей хочется отсюда уйти.

— Всё-всё, довольно, нет больше сил лицезреть это, — сказал Флинт, и Нотт бросил ему в лицо свою бабочку, смеясь от нелепости ситуации. — Фу, Салазар!