Больше всего, влетая в гостиную с кухни, Соул боялся увидеть ставшие явью кошмары про алые от крови хвостики и стеклянный взгляд зеленых глаз. Кошмары были частыми гостями маленькой квартиры в городе Смерти, и наведывались они к Маке с Соулом попеременно. Обсуждать плохие сны по негласному правилу было у них как-то не принято, поэтому парень не знал, от чего вскрикивает ночами Мака Албарн, зато в его кошмарах всегда присутствовали алые хвостики и тусклые безжизненные глаза, а еще ощущение вдруг навалившейся пустоты. И теперь эта пустота подступала к нему наяву.

Кровь в гостиной действительно была. На светлом ковре лежали два мертвых человека, раскрашивая ворс перед собой в карминово-красный. Это почему-то первое, что бросилось в глаза. К счастью, хвостики и зеленые глаза тоже оказались здесь, тут же заполнив своим пшеничным цветом и яростным зеленым блеском все внутри Соула, наполняя смыслом дальнейшее существование.

Распластанный на полу Бенджамин Сигел хрипя и дергаясь, пытался совладать с ладонью, сжимающей пистолет, но цепкие пальцы ведьмы крепко держали его руку (уже позже Соул понял, что она проткнула ее насквозь ледяным штырем) и не давали прицелиться в Маку. Рыжий каскад длинных волос Камиллы тугим канатом обвивался вокруг шеи гангстера и перетягивал вторую руку. Повелительница же, упершись в живот мужчины голыми коленками, со сжатыми от напряжения зубами всаживала в его грудь палку, а точнее — с остервенением вкручивала обеими руками импровизированный кол.

Они обе были заодно? Их такие разные по оттенку зеленые глаза теперь даже стали похожи; наверное, ярость так сблизила ведьму и повелительницу демонического оружия.

— Сказала же, что меня не убить из обычного пистолета, дура, — Камилла бросила исподлобья взгляд на Маку и только тут заметила вновь прибывших.

Соул молча подскочил к троице и схватился за кол выше рук своей повелительницы, надавливая изо всей силы, чтоб помочь не очень острому концу пробить ткани и добраться до сердца — прилагаемых Макой усилий было для этого недостаточно. Вдвоем это не составило труда, и палка тут же начала углубляться.

Спустя пару секунд все было кончено — Бенджамин в последний раз дернулся и замер, прекратив сопротивляться.

Тело мертвого вампира начало покрываться темными пятнами, будто он очень быстро обугливался или горел невидимым пламенем. И минуты не прошло, как от гангстера и вампира Бенджамина Багси Сигела осталась лишь горстка пепла и трепещущий огонек души, который видели лишь Мака с Соулом, насчет Камиллы парень был не уверен, а про Эванса вспомнил только сейчас.

Соул оглянулся и увидел, как их друг с ножом в руках — наверное, схватил по пути на кухне — медленно оседает по стене на пол, зажав рот рукой, то ли сдерживая крик, то ли позывы рвоты. Скорее второе, уж больно зеленовато-землистый цвет лица у него был. Ну это и понятно, на его глазах сейчас впервые убили человека. И пусть это был вампир, но выглядел-то он не как чужой или хищник, а человечнее некуда. Соул по себе помнил, насколько сложно принять факт, что облик — не главное; что совсем не внешность делает человека человеком. Главное — душа.

— Он всегда был мразью, — голос Камиллы был спокоен. — Надо же, я только что спасла тебе жизнь, дочурка.

— Спасибо, — глаза Маки продолжали пылать яростью, — но теперь ты отправишься за ним, ведьма!

Это стало неожиданностью для всех, даже Соул, знающий свою повелительницу, кажется, вдоль и поперек, не ожидал от нее такой молниеносной реакции и прыти. Ведьма действительно спасла ей только что жизнь, но, видимо, желание отомстить за убитую миссис Албарн от этого никуда не делось, и Мака одним резким выпадом всадила кол в грудь ведьмы, не успевшей предпринять хоть какие-то меры для собственной защиты.

С яростным воплем, переходящим в вой, Камилла начала распадаться на сотни черных летучих мышей, которые рвались вверх к потолку, но не тут-то было. Цепная реакция смерти запустилась от сердца — зараженная ядом-осиной летучая мышь выпорхнула из груди тающей черными тварями ведьмы и задела крыльями двух своих сестер, заражая их смертью, а уже в следующее мгновение рассыпалась в воздухе пеплом. Две летучие мыши, четыре, восемь, шестнадцать, тридцать две… и так далее. На Соула с Макой сыпался темный пепел, а вой вокруг все не стихал, медленно перетекая в визг на очень высокой частоте.

Кажется, двум или трем летучим мышам все же удалось спастись от смерти, и они устремились к потолку, задев кожистыми крыльями люстру. Нельзя было дать им уйти. Преодолевая желание заткнуть уши, Соул с Макой почти синхронно вскочили и бросились догонять тварей. Лезвие косы из руки рассекло воздух в нескольких сантиметрах от крохотного тельца — Соул промазал. Мака оказалась более меткой. Запрыгнув на диван, а с него на спинку она в каком-то изощренно-точном прыжке пригвоздила одну из мышей колом к потолку, хотя сама при этом чуть не врезалась носом в стену.

Визг перешел на еще более высокую частоту: еле слышную для человеческого уха, но почему-то до сих пор болезненно сверлящую мозг. А потом не выдержало стекло. Первой разлетелась на тысячи осколков ваза на подоконнике, затем, как показалось Соулу, стеклянными брызгами-осколками взорвался весь дом. Люстра, окна, дверцы шкафа с книгами, стакан на тумбочке…

Соул среагировал мгновенно.

Защитить.

Кажется, это у него уже было на уровне рефлексов спинного мозга: где-то между функцией дыхания и контроля мышц.

Он схватил Маку и практически впечатал ее в цветастые обои, и, если бы не обхватил девушку руками, чтобы смягчить удар, наверное, это могло бы быть больно. Прижался к своей повелительнице настолько плотно, насколько вообще было возможно, потому что это у него джинсы и толстовка, которые хоть немного, но защитят от летящих отовсюду осколков, а у нее голые ноги в коротких шортах, детские мягкие тапки в виде медведей и футболка, под которой, кажется, ничего нет, во всяком случае под рукой на спине никакого намека на присутствие нижнего белья. Хотя думать об этом сейчас не самое подходящее время, тем более, что эта дуреха — его дуреха, на которую зла не хватает — вместо того, чтобы укрыться и позволить уберечь ее, обвила его шею тонкими ручонками. И дело тут, конечно, не во внезапном порыве нежности, а в ее неугомонной дурости. Подставилась голыми руками под стекла, чтоб защитить шею своего оружия.

— Дурында, — рыкнул Соул ей на ухо. Хотелось со злостью, но получилось скорее обреченно.

Визг оборвался внезапно, и наступившую тишину нарушил вымученный голос Эванса сбоку:

— Вы два чертовых маньяка… Но главного босса, кажись, замочил я…

Соул повернул голову и увидел, как черная пыль осыпается под воткнутым в стену ножом, который их все еще зеленоватый на лицо друг сжимал в руке.

Последняя летучая мышь была мертва.

— Для первого раза просто отлично, — устало, но ободряюще улыбнулась Мака, освобождая шею Соула из захвата, после чего он смог выпустить ее из своих рук и отстраниться, чтоб стряхнуть с одежды и волос мелкие осколки.

Вроде никаких повреждений.

— Но меня все равно сейчас выр… Твою ж мать, Албарн! Рука! — Эванс тут же забыл про свои физиологические потребности.

Соул метнул взгляд на Маку и только теперь увидел осколок, торчащий из ее руки, и кровь из раны. Видимо, повелительница и сама только что заметила, что с рукой что-то не так, и тут же поморщилась, удивленно разглядывая порез. Адреналин еще не давал ей ощутить боль.

Соул склонился над раной:

— Мака! Ну кто тебя просил, а? — зло забормотал он.

— С целой шеей легче оставаться живым, — буркнула Мака в ответ, так ни разу и не подняв взгляд на напарника.

— Тебе надо в больницу, — Эванс нахмуренно смотрел на руку. — Я даже не знаю, стоит ли пытаться достать стекло самостоятельно. Мы можем его разломать и загнать осколки глубже.

— Но нам нужно в склеп за Макой Албарн! — заупрямилась Мака. — Она может очнуться после смерти Камиллы, или наоборот, ее состояние ухудшится!