Нет, милая! Не обманешь ты меня! Было бы тебе все равно, в глазах бы слезы не стояли сейчас.

Да и не сможешь ты одна. Будучи все жизнь под опекой сначала родителей, а затем обеспеченного мужа, ты и понятия, не имеешь каково это, выживать одной с ребенком, на максимум, двадцать пять тысяч в месяц.

Но потешиться, побаловаться, кусая меня, ты, право, конечно, имеешь.

— Я уйду, но ночевать буду здесь, на случай если он позвонит ночью. Я должен быть рядом. Я расположусь на диване.

Арина вдруг резко села в постели и схватилась за голову:

— А вдруг он не позвонит?! Вдруг он настолько зол, что просто убьет ее и все? — всхлипнула, затравленно смотря на меня.

— Да ты что? Ты ж сама говоришь, что он ее очень любит! Да ему такое даже и в голову не придет! И ты об этом не смей думать!

Арина утерла слезы, а я с тоской понял, что после такого ее предположения, хер посплю сегодня ночью, потому как, реально, хуй знает, что в башке у Гараева сейчас.

Убегая из больницы, он четырех, на глушняк упокоить умудрился! Свой канвой у дверей и еще двое, это охранники непосредственно больницы.

Ему крышу сейчас сорвать может просто на адреналине, мнимой вседозволенности. А еще, потому что он знает, что, убив четырех человек и похитив ребенка, он уже заработал на максимальный срок. И терять ему нечего.

Я принес Арине воды с успокоительным, но она категорически отказалась ее пить, боясь проспать звонок Вадима.

Так мы и проворочались всю ночь, в тщетных попытках отдохнуть.

Я несколько раз все же отключался, уже привычный ко всякого рода физическим и эмоциональным напрягам, но каждые полчаса, если не чаще, я просыпался от горестных всхлипов Арины.

Она не спала видимо и минуты. И когда ровно в шесть ноль — ноль зазвонил ее телефон, схватила его тут же.

И выпалила. Алло! — прежде чем я успел скомандовать ей подождать пару секунд, пока настрою прогу.

Я бросился к ноуту, открыл его. Одним щелчком запустил прогу, но не успел, их общение не длилось и двадцати секунд.

Арина замерла с телефоном в руках и была белее снега.

— Это был он? — кивнула, смотря в даль невидящим взглядом. — Что сказал?

— Что если я хочу еще раз увидеть Надю, то у тебя есть двенадцать часов, на то, чтобы он увидел в эфире федерального канала, как ты признаешься в том, что подбросил ему героин, из личной неприязни. После шести перезвонит. Это все. Он отключился очень быстро.

Я чуть не крякнул от наглости мерзавца!

Он, что, думает, что его это спасет после того, как он четверых упокоил??

— Думай, Арина! Думай! Кто может его прикрывать, защищать, прятать?!

Но бедняжку уже перемкнуло. Она уже не слушала меня.

— Ты сделаешь, что он просит? — спросила слишком уж безэмоционально.

Быстро одеваясь, ругался сквозь зубы.

Выйти в публичное пространство с таким заявлением — это считай, раз и навсегда закапать свою карьеру. И даже нет ни одной гарантии, что девочку мы увидим еще хоть раз!

— Игорь! Ты слышишь меня?! Слышишь?! — кричала Арина в нетерпение.

Несчастная мать, была в полушаге от истерики, чтобы отвлечь, подошел, резко привлек к себе и жадно захватил ее губы своими, пытаясь тут же пропихнуть язык ей в рот. И Черт! Даже в такой фатальной ситуации, я почувствовал, как у меня на нее встает. А по телу от одного только прикосновения к нежным губам разливается горячая волна возбуждения. Поэтому позволил ей себя оттолкнуть, но не выпустил из объятий. Хорошенько встряхнул и глядя в пылающие гневом глаза, спокойно и четко произнес:

— Я сделаю все, чтобы вернуть тебе дочь! Слышишь! Все! Нужно посоветоваться с коллегами! Нам нужно всем вместе решить, как быть.

Быстро оделся, умылся, бегом заглотил кофе с булочкой и поехал в управление. А там ждали мерзкие новости.

По результатам экспертиз выходило, что грохнул охранников совсем не Вадим, а эта ниндзя — няня.

— Что их связывает, черт возьми?! Что? — бесновался, я от неизвестности. Она порой хуже самой горькой правды. — Спецы уже вскрыли ее ноут?

— Да, — Витя неприязненно поморщился, — в переписке ничего. Вадима у нее нигде даже в друзьях нет.

— А почту? Почту просмотрели?

Естественно. Ничего.

— А удаленные файлы восстановили?

— За полгода. Тоже чисто.

— Блядство! — с досады стукнул кулаком по столу.

— Сюжет, мы, конечно, организовать можем, — вступил генерал Зимин, с тяжёлым вздохом, — но поднимется такая вонь, какую не одной спецоперацией не оправдаешь потом! Слишком громкая у людей фамилия. Полетит очень много голов, включая твою и мою, в первую очередь! Нас потом участковыми в отдаленный удмуртский аул и то вряд ли возьмут! Ты это понимаешь? — горячился седовласый мужик.

Он давно уже при заслуженной пенсии, но оставлять удобное, теплое кресло, а тем более, уходить столь бесславно, понятное дело, не хотел.

Я все это понимал. А потому, смотрел сейчас на генерала, которому был много чем обязан, с огромным чувством вины, но жизнь дочери, мне дороже всего на свете.

Арина.

Мне все не давали покоя слова Игоря, подумать о том, где может быть Вадим, кто его может укрывать?

Жили мы всегда довольно замкнуто.

Человека, которого можно было бы назвать громким словом друг, у Вадима точно нет.

Близко общались мы только с его семьёй. Матерью, отцом, сестрой и деверем. Слава был единственным, к кому Вадим относился именно тепло и дружески, но туда он сейчас точно не пойдет. Не дурак. Наверняка, ведь и их проверяют. Причем в первую очередь.

Хотя… Первые годы мы частенько ездили по выходным к дальнему родственнику Славы, к дяде Грише.

Его бревенчатый дом из пяти комнат и огромной кухни, находился так же, как и особняк Салынского, среди леса.

Дядя Гриша, был неофициальным егерем этих мест, но совсем не скажешь, что он был отшельником. У него всегда хватало гостей, охотников и туристов.

А три с половиной года спустя, дядя Гриша умер.

Мы ездили туда еще с год, но без радушного и заботливого хозяина, никакого настроения оставаться в лесу, который полнился кабанами и волками, уже не было.

Охотой мужчины не увлекались и поездки наши вскоре сошли на нет. А дом то, наверняка еще стоит. Крепкий, добротный. Дяди Гришина гордость. Он всякий раз напоминал, что своими руками его возвел, практически в одиночку. И ничего критического за пять лет простоя, с ним точно случиться не могло.

И как я сразу о домике том не вспомнила!

Первым порывом было поскорее позвонить Игорю, но подумав, отложила уже зажатый в руке телефон.

Он ведь меня с собой не возьмет.

Группу захвата возьмет, а меня нет! А я должна быть рядом с дочерью как можно скорее, чтобы успокоить и успокоиться. К тому же, они будут шуметь. Кричать и материться, врываясь, и насмерть перепугают мне и без того напуганного ребенка!

Не дай бог, разгневанный Игорь, еще и пристрелит Вадима на ее глазах. А это ведь травма на всю жизнь! Ей и одной такой, более чем достаточно.

Быть может, мне одной удастся лучше справиться? Я просто потихонечку выведу девочку из дома и все!

Точно помню, что там два выхода на улицу. Расположены они по разным сторонам дома так, что вполне можно вывести Наденьку и незаметно. При большой удаче, конечно.

Окрыленная безумной, по сути, идеей, я быстро одела удобные джинсы, кофту, кроссовки и прокралась в кабинет Салынского.

Он еще в самом начале сказал мне код от сейфа на случай, если мне срочно понадобятся деньги на хозяйственные нужды. Оказал мне, а за одно и сыну, высшую степень доверия, так сказать. А денег там было не мало, между прочим. За пять минут не сосчитаешь точно.

Но сейчас мне нужны были не деньги.

В самом углу сейфа, я сразу приметила пистолет. Который там лежал, неизвестно сколько, возможно на случай грабителей. А сейчас послужит мне. Очень надеюсь, что только как атрибут для пущей уверенности.