- Это не правда, я не такой.

- Такой Юрий Георгиевич, просто вы этого ещё не поняли. Но на всякий случай я вам всё же разъясню последствия шага, на который вы хотите решиться сгоряча. Из этого проекта можно устраниться двумя способами. Первый - это выполнить все поставленные перед вами задачи.

- А второй?

- Сомневаюсь, что вы хотите о нем узнать.

- Позвольте это решать мне.

- Будь по-вашему. Второй способ - это потеря трудоспособности. Поскольку вы работаете головой, то в вашем случае потеря трудоспособности может быть только одной - потеря головы. Вам всё понятно?

- Яснее некуда,- промолвил Юрий Георгиевич. Он только сейчас начал понимать во что ввязался. И если до сей поры профессор видел во всем этом проекте только научный интерес, то сейчас он предстал перед ним с новыми красками, окрашенными в темные тона. Он понял, что просто так его не отпустят, о чём ему только что убедительно дал понять Андрей Иванович.- Я могу идти?

- Да, вы можете вернуться к своим обязанностям. Поскольку вас не было сегодня на совещании довожу до вашего сведения, что завтра вы со мной и профессором Зельциным уезжаете на пару дней.

- Как на пару дней? У меня у сына будет игра. Я обещал, что приду.

- Значит скажите, что придти не получится. Не стоит начинать наш разговор сначала.

- Опять секреты от семьи? Сколько так можно?! Мне это нельзя, другое нельзя, ничего нельзя говорить. Что по вашему я скажу жене?

- Скажите, что вас отправляют в другой город, для обмена опытом между институтами. Или что-либо иное. Всё что угодно, кроме правды,- спокойным голосом ответил Андрей Иванович, словно речь шла о каком-то пустяке.

- А куда мы едем?

- Вы всё узнаете в свое время. А теперь можете идти. И последнее Юрий Георгиевич, так сказать совет на будущее. Не разочаруйте меня. Не стоит этого делать.

Юрий Георгиевич в бешенстве вышел из кабинета Андрея Ивановича. Всё внутри у него горело огнем. Он хотел тут же пойти к себе, собрать все вещи и бежать как можно дальше отсюда. И в сущее негодование его приводило то, что сделать этого он не мог.

Профессор всегда старался быть независимым от работы человеком. Он любил то, чем занимается, работа доставляла ему удовольствие. Но Юрий Георгиевич всегда предпочитал думать, что стоит ему только захотеть и он сможет работу отодвинуть на второй план, взять отпуск и уехать куда-нибудь с семьей или просто провести время дома. Он считал, что в отношении с работой занимает главенствующую позицию.

Сейчас же Андрей Иванович недвусмысленно дал ему понять, что он сам себе не хозяин. Что над ним есть работодатель, который волен распоряжаться его судьбой. А Юрию Георгиевичу остается только слепо подчиняться. Даже если из-за этого пострадают его отношения с женой.

Профессор зашел в кафетерий и попросил стакан холодной воды - от негодования его бросило в жар. Он пытался понять, когда же всё так изменилось. Вот он студент, практикант, аспирант, наконец, доктор. После он работает в институте, всегда веселый, жизнерадостный. Изобретает, преподает, становится профессором. И тут он становится подневольным работником, беспрекословно выполняющим приказы сверху. Когда он из свободного молодого человека превратился в раба средних лет? В какой момент работа взяла вверх над ним?

Раньше ему всё удавалось совмещать. Теперь же страдает либо семья, либо его научная деятельность. Неужели Михаил Петрович был прав, говоря о том, что истинному ученому невозможно совмещать работу и семью? Неужели нужно делать выбор?

Профессор был так поглощен своими размышлениями, что не заметил, как к нему подошла Елизавета Денисовна.

Елизавете, инженеру космостроения и доктору физических наук, недавно исполнилось тридцать два года. Она также, как и Юрий Георгиевич входила в группу профессора Зельцина. В последнее время между ними сложились теплые дружеские отношения.

- Привет Юра. Неприятный разговор с Котовым?- поинтересовалась она, кладя руку на его плечо.

Юрий Георгиевич не сразу ощутил касание, и не сразу понял, что обращались именно к нему. Словно пробуждаясь ото сна он ответил:

- Привет. Даже не представляешь насколько неприятный. Отчитал меня как провинившегося мальчишку.

- Я сама Котова как огня боюсь. Стороной обхожу его, если в коридоре замечу. Такое ощущение, что он прямо в душу смотрит и знает все, о чём я думаю. От одного взгляда мурашки по коже. Зря ты пропустил сегодняшнее совещание. Он был зол. Хотя по нему практически невозможно сказать, что он чувствует и способен ли что-нибудь чувствовать вообще. А почему ты не пришел?

- Я с Мариной и детьми уезжал на выходные загород. Чтобы никто не беспокоил отключил телефон.

- Это ты конечно зря. Всех в субботу оповестили о совещании. Что тебе Котов сказал?

- Сказал, что завтра я с ним и Зельциным уезжаю куда-то на несколько дней. Он на совещании про это ничего не говорил?

- Про поездку ничего. Интересно, куда это.

- Надеюсь не в тюрьму,- иронично улыбнулся Юрий Георгиевич.

- Не переживай Юра, всё обойдется,- успокаивающе погладила его по руке Елизавета Денисовна.- Может к начальству поедете. Он на совещании говорил, что руководство требует отчета о ходе строительства и подготовке корабля к старту.

- Уж лучше в тюрьму, чем к начальству Котова,- усмехнулся профессор.

- Ну вот, ты уже улыбаешься. Ко всему нужно относиться с позитивом.

- Не на всё можно смотреть через розовые очки Лиза. Не во всех вещах есть позитивные стороны. И кому как не тебе это знать. Что-то тут творится странное, нехорошее. Нутром чувствую что-то неладное. Сегодня у меня как пелена с глаз спала.

- Что ты имеешь в виду?

- Пока и сам не знаю. Поживем, увидим. Просто будь аккуратней.

- Обещаю, буду смотреть в оба,- улыбнулась Елизавета Денисовна.- Теперь расскажи, как отдохнул на выходных.

- Отдохнули великолепно. Но сегодняшнее утро всё перечеркнуло. До сих пор отойти не могу.

- Выброси это из головы. Как бы ты не переживал всё равно уже не изменишь тот факт, что сегодня не пришел на совещание. Так что зачем переживать по тому, что уже изменить нельзя. Просто не думай об этом.

- Тебе легко говорить, а мне вот завтра с ним ехать непонятно куда. А я даже в глаза не могу ему смотреть.

- А ты очки солнечные надень. С зеркальными стеклами. Пусть сам на себя смотрит. Может окаменеет как Медуза Горгона.

- Спасибо тебе,- обнял Юрий Георгиевич Елизавету Денисовну.- Разговор с тобой меня всегда успокаивает. Ладно, пойду я. Надо наверстывать упущенное время. Дел много.

*****

Глава 29

- Доложите генералу Париосту, что прибыл гонец из крепости Розенборг,- крикнул Максим на подходе к проходной военной администрации города Тарнара.

После получения приказа от Капитана Максим сразу же отправился в город за подкрепление. Он пытался добраться до Тарнары как можно быстрее, в связи с чем не жалел ни себя, ни свою лошадь. Весь в пыли, с взлохмаченными волосами и потрескавшимися от жажды губами, после безостановочной езды Максим наконец-то добрался до города.

- Куда прешь солдат?- огрызнулся на Максима постовой.- В таком виде тебе только под мостом наргон пить, а не на прием к генералу идти. А ну пошел вон отсюда.

- Ты как со старшим по званию разговариваешь?!- вспылил Максим.- Быстро доложи о моем прибытии генералу! Иначе дорого заплатишь за нарушение воинской дисциплины.

В этот момент к проходной подошел начальник караула:

- Что тут происходит?

- Да вот, сержант пытается к генералу пройти,- доложил постовой.- Ещё угрожает.

- Боец, это что за вид? Ты представляешь отечественную гвардию или притон пьяниц?

- Лейтенант,- обратился к нему Максим,- я только что прибыл из крепости Розенборг с посланием для генерала Париоста. У меня приказ от Капитана. И донести до генерала я должен его лично. Любое промедление грозит огромной бедой и как следствие большими проблемами для тех, кто препятствовал мне передать послание генералу.