– В первую очередь переправлять животных и награбленное добро вместе с женщинами и охранным отрядом. Остальным защищать переправу, приняв неравный бой. Пусть решит создатель «Кто останется жив, тому достанется и богатство и слава!»

Выбрав наиболее удобную позицию на береговой и лесистой возвышенности, вождь оставил неприятелю для наступления длинную и широкую ложбину. За которой находилась берёзовая роща. Таким образом, исключив массированную возможность стрельбы из лука. Кельтуки выстроились в боевую линию, обнажив длинные мечи, в ожидании неприятеля. И тот не заставил себя долго ждать. С диким, свирепым воем и свистом. Словно, внезапно появившаяся из ниоткуда буря. Рустоны, прикрываясь деревянными щитами обитыми железом, выставив вперёд копья, высыпали из берёзовой рощи, устремившись на противника. Всадников было так много, что балка за мгновение превратилась в кишащий людьми и животными муравейник. Но Келькуты, во главе с Тисо не испугались и не дрогнули. Завязался долгий и кровопролитный бой. Визги, крики раненых, лязг железа, всё смешалось в этой безудержной драке. Продолжавшейся, до заката солнца. Последнее, что увидел перед собой вождь, было обезображенное кровью лицо молодого Рустона, когда его самого мечом полоснули по спине. Тисо выпал из седла, но верные слуги не дали затоптать тело вождя копытами животных. И подхватив его, вынесли прочь из боя. После чего переправили на другой берег. В темноте последние Кельтуки, не сдавшись в плен, были повержены Рустонами. И Лертак, не нашедший среди убитых тело вождя, отметил его смекалку и храбрость, восхищённо воскликнув;

– Вот так делают настоящие полководцы! Он выиграл и время, и богатство, и жизнь!

Рустонам ничего не оставалось, как вернуться и разбить племена, оставшиеся у них в тылу. Благо, у них теперь на это было и время, и силы.

Исхудавший, осунувшийся вождь пришёл в себя на третьи сутки после боя. Перед обозом вдалеке маячили заснеженные горы его Родины. А у ног, на телеге, дремала его любимая, верная Шахран;

– Многие вырвались?

Чуть шевеля губами, спросил он. Глаза женщины тут же открылись и она спокойно ответила;

– Нет!

Тисо вновь закрыл веки и чуть погодя вымолвил;

– А где он?

Шахран поняла о ком речь и проговорила;

– Остался там, в Рустонии!

– Расскажи мне, как это произошло?

Нисколько не удивившись, попросил вождь. И женщина, собравшись с мыслями, начала свой рассказ:

«Мы готовились к переправе, когда к нашей повозке подошёл Рокон. Злобно глядя из под лба, он сквозь зубы процедил мне;

– Оставь нас женщина! Мне нужно поговорить наедине с этим оборванцем.

– Ты не можешь мне приказывать, когда Тисо рядом.

Ответила я. Но тот, не слушая меня, вымолвил;

– Очень скоро вождём племени стану я. Тисо осталось недолго ждать встречи с сыном.

Но тут в разговор вмешался Норман;

– Ты никогда не станешь вождём.

– Почему же? Не ты ли сможешь помешать этому?

Спросил удивлённо Рокон, поворачиваясь к мальчику.

– К сожалению нет.

Спокойно ответил он и тут же добавил;

– Хотя, наверное, не без моей помощи тебя настигнет кара.

Шаман громко расхохотался, поинтересовавшись;

– Что же это будет за кара и за что она мне?

– За смерть сына вождя!

Невозмутимо проговорил Норман;

– За обманутых тобой воинов этого племени. За зло, которое ядовитой змеёй сидит в твоём жадном сердце. Шальная стрела Рустона накажет тебя, убив эту змею.

В глазах Рокона блеснул неподдельный страх, но он нашёл в себе силы промолвить;

– Я чувствовал, что этот подкидыш слишком опасен, но медлил. Пришло время перерезать тебе горло за вызов брошенный мне.

– На твоём месте я предпочёл бы встретить смерть лицом, как воин. А не подставлять ей спину, как трусливый заяц!

Смело произнёс ребёнок. Шаман, возможно поняв его намёк, повернулся, и стрела Рустонов тут же вонзилась в его сердце. Он лишь успел громко крикнуть;

– Кто же ты?

Как упал бездыханно под телегу.

Я не могла сказать и слова. Так была удивлена и напугана произошедшим случаем. А Норман, словно сразу забыв о Роконе, вдруг по-детски пролепетал;

– Отпусти меня добрая женщина. Я ничего, кроме неприятностей не принесу твоему племени!

– Прости меня мой вождь! Прости меня мой муж! Я не стала удерживать его силой. Я не смогла ему отказать! На правах твоей жены я приказала охране выпустить Нормана из кольца обоза. Предварительно собрав ему в дорогу одежду и еду.

Женщина замолчала, опустив голову безропотно ожидая наказания за свой поступок. Но Тисо, сделав на лице подобие улыбки, промолвил;

– Ты всё сделала правильно Шахран. Орёл не должен сидеть в клетке. Он обещал мне, что мы встретимся. Я знаю, он однажды придёт и за мной.

Норман брёл в темноте по обрывистому берегу Весы, то и дело, натыкаясь на упавшие от ветра деревья. Не особо обращая на это внимание. В ушах ещё до сих пор стоял невообразимый гул. Даже там, в обозе, у реки были слышны жуткие крики раненых и звон лязгающего метала. А в мозгу неотступно возникала картина с бурлящей от высоких волн рекой, заглатывавшей деревянные плоты вместе с людьми и животными. Наконец он напоролся ногой на торчащий из земли сук и от острой боли пришёл в себя. Оглядевшись по сторонам, мальчик понял, что дальше идти не имеет смысла. Надо было ждать утра. Разыскав подходящее убежище для ночлега, он достал из котомки нехитрую провизию, собранную для него Шахран и, не спеша, перекусив, накрывшись с головой зипуном быстро заснул. То, что приснилось ему, он многие годы затем часто вспоминал. Настолько сон был похожим на явь.

– Ты напуган мой мальчик?

Норману показалось, что он вовсе не закрывал глаза. Рядом, на стволе упавшей берёзы сидел в белоснежном одеянии отец.

– Папа, ты жив?

Не ответив на вопрос, спросил ребёнок мужчину, протянув к нему руки.

– Я всегда буду с тобой, мой Норман! Я постараюсь помогать тебе в трудную минуту. Но ты не должен забывать, что ты мужчина. Ты понимаешь меня, сын?

– Да, отец! А где мама?

– Она тоже здесь.

Ответил отец и Норман увидел сидящую рядом с ним мать. В таком же белом и лёгком одеянии.

– Как вы нашли меня?

Поинтересовался мальчик, с трудом понимая происходящее.

– Ты сам позвал нас. И мы пришли.

Ответила женщина мягким, нежным голосом.

– Мне вас так не хватает! Мне так трудно без вас!

Попытался разжалобить родителей Норман, но отец, как всегда строго произнёс;

– Никогда не сдавайся! Избавься от него любой ценой. Не дай ему завладеть тобой, ибо он погубит тебя. Сделай это, сын мой! Я верю в тебя! А теперь, прости, наше время истекло. Помни мои слова!

– Кто он?

Лишь успел спросить Норман, отца.

Как силуэты родителей растворились и мальчик очнулся. Открыв глаза, он не сразу понял, что спал.

– Или не спал?

Мелькнуло в голове Нормана.

В это время со стороны леса, вначале чуть слышно, а за тем всё отчётливее стали доносится людские голоса. И мальчик, на время, забыв о сне, собрав пожитки, поспешил им навстречу.

Норман бежал на крики человека со всех ног, раздвигая руками ветви деревьев попадавшихся ему навстречу. Это были крики о помощи. Они становились всё отчётливее и ближе. Вбежав на пригорок, он, наконец, увидел, кому принадлежали эти вопли. Внизу, на избитой копытами просёлочной дороге лежало растерзанное огромными дикими собаками тело лошади. Рядом, на невысокой кривой сосне сидел молодой парень, громко взывавший о спасении. Стая уже доедала несчастное животное и с нескрываемым жадным любопытством поглядывала вверх, на следующую жертву. Отдышавшись, мальчик опрометью бросился вниз, навстречу опасности. Собаки, видимо, тоже заметили бежавшую им прямо в лапы добычу и, оставив лошадь, поспешили к ней. Норман в это время остановился и, протянув руки навстречу стае, замер в оцепенении. Звери тоже, не добежав до мальчика метров двадцати вначале остановились, а за тем глупо завизжав, закрутились на месте словно юла. Не понимая, что с ними происходит, они кусали друг друга, выли и, в конце концов, успокоившись, улеглись на траву, замерев. Норман, опустив руки, спокойно прошёл мимо лежащих в оцепенении зверей и, подойдя к сосне, где сидел ошеломлённый этим зрелищем юноша, прокричал ему;