– Зато я знаю, что Уэссекс сделал со своим братом и племянницей.

– Его брат был стариком. И, в любом случае, у него не было законного

наследника.

– Это чушь.

– Откуда ты знаешь?

Я сдержал готовые сорваться слова, которые наверняка навредили бы

Джулиане. Как бы мне ни хотелось защитить законного наследника Уэссекса, мне необходимо притвориться, что я знаю меньше, чем на самом деле.

– Неважно, Айрин. Я уже говорил тебе однажды: союз с Эдгаром

Уэссексом невозможен. Пожалуйста, смирись с моим решением.

Она напряглась и сжала кулаки:

– Как ты смеешь думать, что знаешь, что будет лучше для меня – ты

отсутствовал дома столько лет. Наверное, ты можешь приехать в Гудрич и

потратить все деньги, промотав состояние отца своей расточительностью. Но

ты не можешь разрушить мою жизнь. Я не позволю тебе.

Я разочарованно вздохнул. У меня сейчас не было времени на этот

разговор. Я был слишком взволнован состоянием Джулианы.

– Извини, Айрин. Возможно, ты сейчас не можешь смириться с моим

решением, но однажды ты будешь благодарить меня.

Я развернулся и начал подниматься по спиральным ступеням башни, ведущим на верхние этажи замка.

– Не дождешься, Коллин, – крикнула она. – Я бы хотела, чтобы ты

никогда не возвращался домой.

Не слушая излияния Айрин, я поднялся по лестнице. Темные тени

коридора вторили моему настроению. Прохладный ночной воздух приникал

сквозь узкие бойницы в стенах башни. О чем я думал, приглашая Джулиану

пожить в моем замке? Неужели я действительно верил, что она сможет

скрыть от всех, кто она такая? Я только подверг ее опасности. Внутри все

напряглось.

Услышав историю Джулианы вчера вечером, у меня возникли мысли о

том, чтобы собрать свою армию и атаковать Уэссекс, штурмовать замок и

добиться справедливости. Но после бессонной ночи я решил написать

герцогу Ривенширскому и отправил к нему одного из моих самых быстрых

гонцов. Конечно, мой мудрый учитель посоветует, как действовать дальше.

Однажды я уже получил от него совет и заверения в помощи. Возможно, потом я смогу рассказать обо всем Айрин. До этого момента мне придется

смириться с ее гневом.

Тяжело дыша, я добрался до комнаты Джулианы. Вздохнув и пытаясь

успокоиться, я постучал. После долгой паузы я постучал еще раз, на этот раз

громче. Никакого ответа. Я прислушался к звукам за дверью, молясь, чтобы

Джулиана просто спала.

– Джулиана? – Я открыл дверь и заглянул внутрь.

Тусклый свет свечей освещал пустую комнату. Госпожа Хиггинс, предполагая, что у нее будет свободный вечер, скорее всего, ужинала с

другими слугами на кухне.

Но где Джулиана?

Я вошел и огляделся. Мой взгляд остановился на фиолетовом платье, брошенном на пол перед открытыми дверями шкафа. Как она сняла такую

узкую одежду без помощи горничной? Я поднял платье, заметив порезы на

лифе, которые она сделала, очевидно, поспешно освобождаясь от него. Все

остальные платья остались нетронутыми. Я отодвинул их в сторону в

поисках ее бридж и туники, которые я приказал госпоже Хиггинс убрать в

дальний угол. Ощупав дно до задней стены, ничего не обнаружил. Никаких

следов ее одежды. Я резко открыл ящик, в котором хранились обещанные

мной мешочек с золотом и украшения. На меня смотрел красный мешочек, бриллиантовое колье подмигнуло.

Мои плечи опустились, и я вдохнул, осознавая, что до сих пор не

дышал. Она бы не ушла без золота и драгоценностей. Ведь так? Ветер подул

через открытое окно, стукнув деревянной ставней о каменную стену. Может

быть, она просто вышла на улицу, чтобы прогуляться по саду замка и

подышать свежим воздухом. Так хотелось в это верить.

Я кинулся к окну. Чернота безлунной ночи встретила меня. Облака

висели низко, начался дождь. Надо признать, это была идеальная ночь для

побега. Никто не подумает, что она может убежать в такую погоду.

Я вернулся к кровати и посмотрел туда, где она хранила лук и стрелы.

Пусто. Я разочарованно вздохнул. Теперь я не сомневался, что она сбежала, пока все, в том числе и слуги, были на балу. Если она была достаточно

осторожна, то, вероятно, смогла незаметно сбежать даже от охранников, стоящих на страже.

Я снова посмотрел на кошелек с золотом. Но почему она не взяла его и

ожерелье? От меня не укрылся огонь в ее глазах, когда я показал ей золото.

Она хотела его. Отчаянно. Только ради него она осталась, несмотря на ее

явное желание использовать первый же шанс сбежать. Но я знал ответ. Честь

не позволила ей забрать их, так как она нарушила условия сделки – у нее

оставался еще один день. Завтра должен был быть наш последний день здесь, в замке, и я хотел, чтобы она помогла мне доставить все, что мы упаковали.

Проведя целую неделю с ней, я, наконец, понял, что сделает ее счастливой. И

я хотел бы доказать ей, что я не такой уж идиот. Наверное, я решил сделать

подарки ради нее. Думая о том, как она жила в холоде, голоде, одетая в

лохмотья, я хотел что-то сделать, чтобы помочь другим в такой же ситуации.

Но чем дольше я занимался этим с Уильямом, тем больше я хотел сделать

это, потому что понял, что так будет правильно. Бог дал мне многое, и самое

меньшее, что я мог сделать, это поделиться с другими.

Я провел рукой по глазам, прогоняя усталость. И разочарование.

Какой-то блеск на ее кровати среди складок покрывала привлек мое

внимание. Я протянул руку, и мои пальцы наткнулись на тонкий ободок.

Мое кольцо. Я выпрямился и поднял его на свет свечи. Бриллианты в

форме креста блестели в серебряной оправе. Это было кольцо, которое я

носил с тех пор, как получил свое рыцарское звание от герцога, то, которое я

бросил ей в то утро, когда она ограбила меня. Похищая ее, я преднамеренно

не стал брать сумку с украденными вещами. Я хотел, чтобы ее сообщник взял

ее с собой. Значит, она хранила кольцо отдельно от других вещей. Но

почему?

Перед глазами встали события прошлой ночи, когда я притянул ее

лицо, обхватил руками ее шелковистые щеки и поцеловал. Тепло

воспоминаний окутало меня. Она не сопротивлялась, не отстранилась от

меня в шоке или отвращении. Она встретила мой поцелуй с пылом, который

удивил меня. Несмотря на все ее противостояние моей знатности и ее намеки

на то, что я ей никогда не понравлюсь, возможно, она все-таки что-то

испытывала ко мне.

Я сжал кольцо, и мои губы растянулись в улыбку. При других

обстоятельствах я бы улыбнулся во весь рот. Но правда не отступала, и

улыбка быстро пропала. То, что начиналось как веселая, легкая неделя, чтобы отвлечься от меланхолии, превратилось в нечто гораздо большее. Я

начал заботиться о Джулиане Уэссекс. Как сосед. Как друг. И даже как

мужчина. Теперь, когда она вошла в мою жизнь, я понял, насколько сильно я

не хотел ее терять. И как я испугался, что с ней что-то случится.

Со стоном я поднялся на ноги. Мысль о том, что она вернется к

воровству и ее могут поймать, напугала меня. Ее арест был только вопросом

времени. Они отрубят ей руку. Или хуже… Что если ее поймают и доставят к

лорду Уэссексу? Что если он понял, что Бандит в плаще – это женщина? Я

похолодел при мысли о том, что лорд Уэссекс сможет сделать с ней, о

мучениях, которым он ее подвергнет. И сделает из этого зрелище, даже, если

узнает в ней давно потерянную племянницу.

– Блаженная Мария, – прошептал я.

Я должен найти ее и помешать ей снова воровать. Я должен вернуть ее

и уберечь. Я схватил кошелек с золотом и драгоценности и надел кольцо на

палец.

Ей пора успокоиться и жить как леди. Я мог только молиться, что

смогу убедить ее в этом.