Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Да и вообще – бедненькая малютка Айли, ее тут все с младенчества знают. За что горемычному ребенку такие страдания? Другие вон в детском саду у Тары или в школе буквально на головах ходят, а Айли держат дома и берегут, будто фарфоровую куклу на полке. Только зазеваешься – разобьется. «Не ходи», «не прыгай», «не бегай» – ну как девчушке такое вынести? Ее ведь даже за порог не выпускают. Жить в таком прекрасном месте, как Кирринфиф, – рядом озеро, горы, а уж столько простора для игр больше нигде не сыщешь – и день-деньской торчать дома! Врагу не пожелаешь. Из забав только телевизор да планшет.

Это надо же – все здешние медики съехались! И Джоан, и Кормак, и Джейк тут как тут. Прямо полный консилиум. Но уж больно все бодрые: улыбаются, оживленно болтают. А потом и саму Айли на каталке вывезли. Полусидит-полулежит, а в нос трубка вставлена: это чтобы в кровь кислород поступал.

– Прямо не верится, – сказала мать Айли.

Стоит, руки к груди прижимает. А отец-то, Грегор, моргает часто-часто. Не хочет жену понапрасну обнадеживать. Говорит, радоваться еще рано: мол, тут никогда нельзя быть уверенными. Бывает, все срывается.

– Убрать шасси! – кричит Джейк.

Стоит с рацией и весь сияет.

– Ха! Вы его только послушайте! – говорит Кормак и помогает ему вкатить каталку в машину. – С чего это, приятель, ты вдруг заговорил как летчик? Ты у нас кто, борт номер один?

– Между прочим, сердце отправят к нам на самолете!

– Кто?

– «Британские авиалинии»! Сами предложили!

– Неужели вызвались лететь сюда?

– Им, по-моему, самолет перегнать надо, – отвечает Джейк. – Короче, скоро будут.

Кормак качает головой:

– Слов нет. Прямо чудеса!

И хлопает Айли по плечу:

– Нет, ты представляешь? Ты у нас сегодня просто звезда на красной дорожке!

А потом они все прыгнули в «скорую»: Джейк впереди сел, а Кормак и родители Айли – сзади. Хотя девчушке уже тринадцать, прижимает к себе старую мягкую игрушку – потрепанного тюленя. Наверное, не расстается с ним с раннего детства.

Джейк установил на телефон все новейшие приложения и теперь открыл то, которое идентифицировало пролетающие самолеты. Поначалу остальные не обращали на фельдшера внимания, а потом собрались вокруг него и как завороженные уставились на дисплей. Вот он, единственный рейс, вылетевший в 00:30 – обозначен «Б.А.», а груз указан как «особый». Мигающая точка двигалась к ним через всю страну, от самого Лондона. Все притихли. Джейк дал Айли подержать телефон и велел Тиму заводить двигатель «скорой».

Казалось, поездка по непроглядно-темным проселочным дорогам заняла целую вечность. Ночные зверьки в испуге разбегались от машины. Тим включил фары на полную мощность. Пешеходы и другие автомобили сейчас вряд ли встретятся: фермеры спят, им вставать в половине пятого. В каждой изгороди светились чьи-то глаза. Ухали совы, с деревьев взлетали скворцы. Из зарослей кустарника доносились быстрые шорохи. Машина мчалась вперед. Кормак представил, что их фары – единственный источник света в ночном мире. Вдалеке виднелись темные фермерские дома и скотные дворы со спящими коровами. Какая-нибудь из них время от времени сонно мычала во сне, даже и не подозревая, что мимо везут драгоценный груз. Кормак и сам понимал, что это лишь фантазии, и все же ему казалось, что обитатели шотландских гор почтительно расступаются, давая дорогу «скорой». А внутри девочка сидела на каталке и следила за тем, как самолет пересекает ночное небо.

Глава 11

Солнце взошло в шесть часов утра. Сегодня Кормак видел этот момент своими глазами: хотел убедиться, что операция пройдет благополучно, а потом дожидался Тима. Водитель «скорой помощи» должен поспать хотя бы несколько часов, прежде чем его опять пустят за руль.

Но Кормак не возражал против того, чтобы подождать. Некоторое время посидел с родителями Айли. Джоан осталась в Кирринфифе, поэтому на звонки из лондонской больницы отвечал тоже Кормак, предварительно разъяснив, кто он такой. Беседуя с сотрудниками клинической больницы мирового класса, невольно робел. Чувствовал себя так, будто сдает экзамен. Однако постарался сообщить как можно больше подробностей из истории болезни Айли и описать ее нынешнее состояние и настроение. Похоже, в Лондоне их работу сочли более или менее удовлетворительной.

Самолет приземлился в начале второго ночи. Еще одна «скорая» понеслась по дорогам, мигая зелеными огнями и завывая сиреной. Ну а если эти звуки кого-то разбудят – что ж, тут не до того. Вот из машины выскочили люди и побежали к больнице. Медицинский термоконтейнер совсем маленький, неприметный. Посмотришь на него и не подумаешь, что внутри целая жизнь.

Удивительно! Им улыбнулась невероятная удача: совместимость просто идеальная! Глядя вслед трансплантологам, Кормак мысленно произнес короткую молитву. Вспомнил о погибшем мальчике, отдавшем Айли свое сердце. Подумать только, как им повезло! Оставалось надеяться, что операция пройдет без осложнений.

В шесть часов утра Лисса сдалась и решила вставать. Уже рассвело. Девушка потерла красные, воспаленные от слез и бессонной ночи глаза. Что ж, хотя бы сегодня она попадет в душ первой. Смоет с себя все дурное. У общежития для медсестер есть один плюс: топят здесь даже слишком хорошо, поэтому горячей воды всегда в избытке. Правда, напор маленький, поэтому она скорее капает, чем течет.

Собрав волосы в узел на затылке, Лисса простояла под душем сколько смогла. Наверное, правильнее было бы включить холодную воду, чтобы взбодриться, но сейчас она просто не в состоянии вынести еще и резкий перепад температур. Ее тело будто придавливало к земле. Даже под струями воды она чувствовала себя уставшей, грязной, мерзкой. А еще, что бы ни говорила Ким Анг, Лисса очень боялась дисциплинарного слушания.

Глава 12

Следующие несколько недель дались Лиссе тяжело. Ей вынесли письменное предупреждение, но, что еще хуже, по всей больнице сотрудники глазели на нее и перешептывались. Похоже, она здорово вывела молодого врача из себя.

Лисса пыталась с головой уйти в работу, а свободное время проводить в компании друзей. Но спать по-прежнему не могла. Совсем. Стоило только лечь, и перед глазами вставало стремительно белеющее лицо красивого мальчика. Лисса вспоминала, как кричала ему, чтобы очнулся, как огни «скорой» отражались в мокром тротуаре. Лисса набирала номер Эзры, но он не отвечал ни на чьи звонки. Лисса его понимала.

За годы работы она закалилась, привыкла практически ко всему. Но если беда произошла с кем-то из знакомых, это совсем другое дело. Лисса стала раздражительной, невнимательной. Она была настолько вымотана, что из-за каждого пустяка на глаза наворачивались слезы. Даже Ким Анг оказалась не в силах ее развеселить. Не помог и рассказ про свидание с мужчиной, который любил ходить на профессиональные выставки, нарядившись в костюм носорога, и спрашивал Ким Анг, не хотела бы она тоже попробовать.

Похороны Кая прошли именно так, как боялась Лисса: общий всплеск горя, печали и ярости. Собрались вся школа и все прихожане церкви. Такое чувство, что целый квартал явился, чтобы отдать покойному дань памяти. Люди заполнили всю просторную церковь и даже стояли на улице; они пели и плакали. Все бились в общей агонии горя. Мать Кая старалась не терять достоинства, а пастор делал все, чтобы усмирить гнев собравшихся. Все были единодушны – мальчишка погиб ни за что. Эзра даже не взглянул в сторону Лиссы.

Ее замутило. Впрочем, в последнее время ее постоянно тошнило. Она почти не спала, сердце билось в бешеном темпе из-за каждого пустяка. И работала Лисса теперь плохо. Она и сама это замечала. Все постоянные пациенты обратили внимание, что с их медсестрой творится что-то неладное, и говорили ей об этом. Больным не хватало ее привычной жизнерадостности.

7
{"b":"714607","o":1}