— Прости, я задумалась, — она смотрела сквозь него, бестрастными глазами. Мужчина видел, что ее мысли витали где-то далеко отсюда.

— Кать, всё хорошо? — спросил он обеспокоенно.

— Да, да, конечно. Всё хорошо, — она пыталась демонстрировать полное спокойствие и уверенность в том, что она делает. Она уже была готова шагнуть в вагон, когда Миша осторожно остановил её. Он повернул девушку лицом к себе и тихо заговорил:

— Катя, послушай, пожалуйста. Каждый из нас в своей жизни хоть раз делает очень важный выбор. И самое сложное это не сделать его. Самое сложное — с этим выбором жить. После того, как поезд тронется тебе легче не станет. Будет еще хуже. Ты уверена в том, что ты поступаешь правильно?

Катя ничего не ответила, только отрицательно качала головой.

— Я так и знал. Я не хочу, чтобы ты страдала. Хочу, чтобы ты улыбалась, чтобы ты была счастлива. Понимаешь?

— Я знаю, что ты очень хотел, чтобы я поехала с тобой, но… — Катя начала было оправдываться, но Михаил прервал ее жестом руки.

— Вот именно, я хотел. Кать, иногда, чтобы быть счастливым, необходимо делать не то, что от тебя хотят другие, а то, что хочешь ты. Сделай сейчас то, чего хочешь именно ты. Ни я, ни твои родители не можем наверняка этого знать.

— Спасибо, Миша. Ты очень хороший. Я желаю тебе удачи. Ты заслужил, ты прекрасный человек. Прости меня.

— Не нужно, Кать. Я ведь не обижаюсь. У меня есть цели, есть мечты. Я знаю, ради чего мне вставать по утрам. Всё будет хорошо, — он коснулся ее щеки поцелуем, нежно обнял и прошёл в вагон.

Катя шла по заснеженному перрону с чемоданом в руках. Миша был прав. Иногда надо делать то, что больше всего хочется именно тебе, и она сейчас сделает это. Пусть она потом пожалеет, но это будет потом.

***

— Так, ключи, деньги, билеты, паспорта. Ромочка, мы всё взяли? — мило чирикала красивая блондинка, проверяя последние пункты перед вылетом.

— Да, Викуля, мы всё взяли! — усмехнулся Малиновский, подарив девушке горячий поцелуй.

— Ромка, как же я счастлива! Впереди целых десять дней моря, солнца, романтики! Я тебя обожаю! — без устали тараторила Виктория.

— Я тоже, солнышко моё! — ответил на автомате Роман, застегивая боковой замок на чемодане.

В дверь позвонили. Блондинка показательно надула губки и протянула:

— Ну вот, Рома, ты что кого-то ждёшь? Нам уже пора такси вызывать!

— Нет, ну что ты, милая, я никого не жду. Открой дверь, пожалуйста. Посмотри, кто там, а я тем временем пойду вызову такси, — ответил Рома и скрылся в гостиной.

— Вам кого? — надменно фыркнула девица, приоткрыв дверь.

Катя растерянно смотрела на девушку, не в силах произнести ни слова. Все мысли спутались, горло уже сковал спазм, а глаза начинало щипать от подступающих слёз.

— Так, девушка. Мы с моим молодым человеком в аэропорт опаздываем. Говорите, что вам нужно! — на высоких тонах продолжала она.

— Вот что, мы ничего не покупаем! — бросила последнюю фразу блондинка и собиралась закрыть дверь.

— Викуля, кто там? — Малиновский выглянул за дверь и замер. Он тут же изменился в лице, не отрываясь глядя на Катю.

— Я не знаю, Ром. Пришла какая-то ненормальная и молчит. Я ей сказала, что мы ничего не покупаем, — злилась подружка.

Катя резко развернулась и бросилась бегом по ступенькам вниз.

Малиновский порывисто достал из кармана джинсов пачку Marlboro, дрожащими пальцами достал сигарету и закурил, нервно вдыхая дым.

— Ты её знаешь? — спросила девушка.

— Нет, — немного помолчав, ответил он и снова крепко затянулся.

***

Катя почти не помнила, как бежала по лестнице, как забрала, оставленный внизу чемодан, как поймала такси. Прислонившись к холодному окну, она пыталась сдерживать, сотрясающие её рыдания. Пожилой таксист подозрительно посматривал на нее в зеркало, даже попытался что-то спросить, предложил помощь, но она ответила что-то невнятное и всю дорогу прислонялась щекой к холодному стеклу, что немного успокаивало.

Такси остановилось у подъезда её дома. Катя вышла из машины, а таксист помог достать из багажника чемодан. У нее сейчас было одно желание — запереться в своей комнате, чтобы никого не видеть и не слышать.

Боковым зрением она увидела припаркованный неподалёку Porsche. Это была машина Жданова. Девушка надеялась, что он ее не заметит, что ей удастся проскользнуть в подъезд, но за спиной раздался знакомый голос и звук приближающихся шагов.

— Катя, ты здесь! Твои родители сказали, что ты уехала в Петербург. Я не верил, а потом решил, что вылечу туда первым самолётом. Я не могу без тебя. Катя, я люблю тебя! — мужчина прижимал её к себе, обжигая горячим дыханием.

— Если ты не хочешь работать в «Zimaletto», не возвращайся, просто будь со мной. А если ты хочешь заниматься ресторанным бизнесом — пожалуйста. Давай мы откроем для тебя ресторан, — Жданов радостно улыбался от того, что Катя его не отталкивала и уже покрывал ее шею мягкими поцелуями, просунув руку под ее пальто, притягивал её к себе, держа за талию.

— Андрей, не нужно, — сказала она глухим бесцветным голосом.

— Что не нужно? Кому не нужно? Мне вот нужно именно это! Кать, что у тебя с лицом? Ты плакала? Этот повар тебя обидел? Я убью его, Катя! — Андрей уже искрил праведным гневом.

— Миша здесь не при чем. Мы не можем с тобой быть вместе, — сказала она так же тихо.

— Почему? Почему, черт возьми?! Дай мне один единственный шанс! Я готов доказать тебе! — заорал взбешенный мужчина.

— Я с Малиновским спала. Еще есть желание продолжать разговор? — ответила Катя с горькой усмешкой.

— С Малиновским? — Андрей истерически рассмеялся и опустил руки, которыми держал ее за талию. Он отошёл на несколько шагов назад, не переставая нервно хохотать.

Катя молча развернулась и направилась к подъезду, поднялась по ступенькам и, набрав код, открыла массивную дверь, но та резко захлопнулась прямо перед ней. Девушка вздрогнула от неожиданности. Андрей держал дверь рукой, испепеляя ее огненным взглядом. Он взял из ее рук чемодан и поставил рядом.

— А поехали ко мне прямо сейчас! Твои всё равно думают, что ты уехала в Питер, — хрипло говорил Жданов, отчаянно прижимая ее к себе.

— Кать, ты дрожишь вся. Тебе холодно? — обеспокоенно спросил мужчина. Он ласково гладил ее по лицу, убирая с её лба непослушные локоны волос.

— Нет, мне тепло, мне очень хорошо, — прошептала она, пряча лицо у него на груди.

— Мне тоже очень хорошо, — сказал Андрей, крепче прижимая девушку к себе.