— Нет. Мы поговорим здесь и сейчас, — Мужчина снова обратил на Ирину свой пронзительный взгляд, сверля ее насквозь зелёными глазами.
========== Глава 8. ==========
Даже несмотря на пробки в час пик, у «Останкино» Малиновский был не позднее, чем через 20 минут. Он коротко переговорил с начальником охраны, показав ему удостоверение. Что он там нес, он уже и сам не помнил: — лишь бы пройти. Его пустили внутрь. Лабиринт коридоров был ярко освещен и неприятно лупил дневным светом в глаза. Когда он свернул на лестницу, навстречу попались трое доходяг, которых он чуть было не сбил с ног, пытаясь протиснуться вперед. В большой приемной так же было полно народу.
— Извините… — позвала Мариночка, и подскочила с места, — Ой, господин Малиновский… Господин Малиновский, минуточку! Вы куда?
Роман резко затормозил и подошел к переполошенной девушке.
— Мариночка, добрый день, — он попытался улыбнуться как можно непринужденнее, — Ирина Владимировна еще не уехала?
— У нее на сегодня встреч больше не назначено, я могу спросить у нее…
— Не надо. — оборвал Роман, изо всех сил пытаясь скрыть внутренний мандраж, — Сегодня у нее был господин Жданов, они подписывали контракт.
— Минуточку… — она быстро заглянула в экран монитора, пару раз клацнула мышкой и изрекла: — Да, около часа назад.
— Так вот, там одной печати не хватает… Это очень срочно, понимаете?
— Господин Малино…
— Пожалуйста. — он попытался широко улыбнуться, однако вышел лишь нервный оскал, — Если я вернусь без печати, меня господин президент вздернет на висилице! Я быстро, обещаю!
— Ладно, — развела она руками, и прядь ее волос тут же колыхнулась от того, как быстро от нее стартовал Роман.
И вот он ворвался в ее кабинет, запер двери на ключ и навис над ней в ожидании объяснений.
— Рома, о чём ты хочешь поговорить? — кинула она ему безразлично. — Контракт мы подписали. Дело перспективное. Сейчас я хочу поехать отдохнуть. Имею я право отдохнуть? — говорила она небрежно, отстранённо, даже не глядя на него.
— Ах вот как! — Роман нервно расхохотался. — Просто решила поехать отдохнуть! Так вот вдруг! И когда вернёшься?
— Рома, успокойся, пожалуйста. — сказала она немного обеспокоенно, — Во-первых, как ты сюда попал? Мне Марину на этот раз уволить?
— Делай что хочешь. — он взял стоявший возле стелажа с документами стул, и громко угнездил его у стола Ирины, прямо напротив нее. Та недовольно зыркнула в его сторону и встала.
— Сядь. — скомандовал он, и чуть смягчив голос, добавил: — Пожалуйста.
Семенова, почему-то, инстинктивно чуть было не подчинилась, однако так и зависла у стула в полужесте. Никто раньше не смел разговаривать с ней в таком тоне.
— Я постою, мне так удобнее. — строго хмыкнула она и оперлась плечом на стеллаж.
— Ну что случилось, Ира? — устало спросил Малиновский. — Только ответь мне честно, не будь трусишкой. Не надо мне рассказывать сказки бабушки про чужие странушки, что ты вдруг, внезапно и смертельно устала. Ты поди и билет себе уже купила, да?
— Хочешь честно? — глухо отозвалась она.
— Пожалуйста.
— Я считаю, что нам больше не нужно видеться.
— Это я уже и так понял, не дурак. Что с тобой стряслось?
— Почему тебе это так интересно? Ты что, не видишь нихрена? Как мы вместе выглядим, как на нас люди посмотрят? Что в прессе напишут? Я тебе в матери гожусь, а ты заявляешься сюда и спрашиваешь, что случилось, да еще и требуешь ответа, будто имеешь на это право! — она взяла передышку и обошла кабинет по кругу.
— То есть тебя волнует, что скажут люди, да?
— Да. — твердо ответила Семенова, — Нам нужно все это прекратить. А теперь будь добр, освободи кабинет.
Малиновский стукнул кулаком по столу и встал, заставив Ирину вздрогнуть и мигом растерять весь энтузиазм. Глубоко и медленно вздохнул, словно выпуская из легких пламя. Пальцы его невольно собрались в кулаки, и кабинет наполнился тягостным молчанием. Через несколько секунд стало казаться, что часы тикают так громко, что их слышно во всем офисе.
Он повернулся к ней спиной и стянул с себя пиджак, перекинув через спинку стула. Ирина зачарованно смотрела за его утонченными, почти кошачьими движениями. Развернувшись к ней лицом, Малиновский медленно приблизился, и минуя слабое сопротивление, с нажимом провел рукой от ее колена к бедру, задирая юбку. Нагнувшись к ее лицу и затем чуть ниже, он бережно отогнул зубами ворот ее блузки и поцеловал бархатную шею.
— Хочешь все прекратить? — властно спросил он.
— Да, — выдохнула она.
Семенова попыталась выставить между ними руки, чтобы создать хотя бы намек на дистанцию. Стоит ли говорить, что попытка вышла весьма жалкой? Глаза Малиновского тем временем потемнели и стали практически карими, а губы вытянулись в тонкую полоску. Он твердо шагнул вперед, оттесняя ее к стенке. Ирина попятилась. В один миг она вдруг почувствовала себя совсем маленькой, словно он стал вдвое ее выше и вся его сила обрушилась на нее в один миг, заставив съежиться.
— Ты уверена? — настойчиво переспросил он, опалив горячим дыханием ее ухо. Руками он оперся на стену по обеим сторонам от ее головы, окончательно заблокировав пути к отступлению. Низ его джинсов теперь касался ее лодыжек, и она вся отяжелела от такой близости. Колени ее подкосились, и Малиновский незамедлительно ухватил ее за талию. Та что-то промямлила, но сама бы не смогла повторить, если бы он переспросил еще раз. Взгляд его был таким пристальным, что она поняла: он видит ее всю, целиком. До самой последней клеточки ее существа.
— Ты скучала по мне? — лукавая улыбка скользнула по его губам, а руки — по изгибам тела. Чертики в глазах танцевали чунга-чангу.
— Очень.
— Так ты соврала мне?
Ирина тряхнула головой, как после дурного сна, словно пытаясь избавиться от наваждения.
— Ты меня обманула. Ай-яй-яй. — Роман покачал головой и лицо его стало таким серьезным, что Ирина совсем сникла.
По мере того, как он говорил, его руки под ее одеждой двигались все увереннее. Он прошелся по ее телу, как бы изучая его, а потом поднял край юбки и, просунув ладонь между ее бедер, утянутых тугим капроном, с нажимом провел вверх по внутренней стороне до кромки нижнего белья. Ее сердце зашлось в болезненном восторге, и она с трудом удержала в себе громкий крик.
— Ты хочешь меня?
Ответить он ей не дал, вместо этого впечатал в ее повлажневшие раскрытые губы глубокий поцелуй. Теплая волна гнева и боли захлестнула ее.
— Я вижу, что хочешь.
— Ты наглая свинья, Малиновский, — пробормотала она слабым голосом.
— Ты красивая, — шепнул он ей в губы и задрал юбку так высоко, что она собралась поясом на животе. Его ловкие пальцы юркнули под колготки, и Ирина инстинктивно прижалась спиной к стене и чуть развела бедра, давая умелым рукам Романа больше свободы.
— Умница. — похвалил он, — Только согни ноги немного в коленях, чего они у тебя, как палки?
— Я же тебя потом отлуплю за такие разговоры, — рыкнула она сквозь зубы, вплетая пальцы в его волосы и все сильнее прогибаясь в спине. — Где твоя скромность, бесстыдник?
— Жаль, что ты себя сейчас со стороны не видишь, — улыбнулся Роман, и в следующее мгновение, тишину разорвал треск колготок. Он резко подхватил ее под ягодицы и усадил на стол. Торопливо расстегнув ремень на брюках, он склонился к ней и замер.
— Захотела сбежать от меня? — прошептал он и тут же ощутил нежное прикосновение ее пальцев к своей щеке. — Так я не отпущу. Будешь меня слушаться?
Его руки проскользнули под ее нижнее белье и силой сдернули его до колен. Она подняла на него глаза. Не в силах вымолвить ни слова, она кивнула.
Ее бедра поднимались и опускались в такт его движениям, и она, запрокинув голову, плотно зажмуривала глаза, чтобы хоть как-то замедлить и вытерпеть этот полет души.
Бешеный грохот крови в ушах заглушал все остальные звуки, и осталось только две вещи в мире: его руки и еле ощутимый запах мужского парфюма. Потом в глазах потемнело, и времени на осмысление произошедшего уже совсем не осталось.
