Иногда мне хочется чем-то разнообразить свою жизнь, найти какое-то хобби, чтобы не хватало времени на самобичевание и тоску по Кате. После нашего последнего телефонного разговора мы больше не общались. Кого я пытался обмануть, когда предлагал ей быть моим другом. Она презирает меня и никогда не простит, даже если я расшибусь в лепёшку. Должен ли я лететь в Египет? Нужен ли я ей там? Что даст мне эта поездка? Я как мазохист то и дело кромсаю свежие раны на сердце, не давая им ни единой возможности затянуться. Она не звонит и сторонится меня не из-за своей обиды. Отнюдь. Просто у нее началась новая интересная жизнь, увлекательная работа, яркие люди рядом и, возможно, новый мужчина, который может оказаться с великой вероятностью намного лучше меня и стать для нее именно тем, кого она заслуживает — с нимбом и крыльями, который не обманет и не предаст.

Головой я всё прекрасно понимаю. Но только головой. Сердце рвётся к ней с непреодолимой силой. Хочется напиться и впасть в пустое забытье, но руки сами тянутся к телефону.

— Билет на рейс в Шарм-Эль-Шейх, пожалуйста.

***

— Наконец-то этот день закончился! Я еще на яхте ног не чувствовала, — Катя кинула блестящую сумочку на большой белый диван в холле отеля и рухнула рядом.

— Какая же ты скучная! Только одиннадцать! Катюш, время детское. Предлагаю выпить по бокалу вина и продолжить вечер в каком-нибудь клубе, — Денис присел рядом и по-свойски устроил руку на Катином плече. Она нахмурилась и попыталась отстраниться, но Старков усилил прикосновение. — Кать, Катюш, давай поговорим. Ну невозможно так дальше. Мне есть, что тебе сказать, поверь, всё не так, как ты думаешь. Я, конечно, подлец, но даже приговоренному к казни дают последнее слово.

— Хорошо, — выдохнула Пушкарёва. — Но пить я не буду, я и так сегодня выпила целых четыре бокала шампанского.

— Так то шампанское, а это вино. За бокалом хорошего вина и разговор лучше складывается. Я закажу нам в баре. И давай пройдём в сад. Там есть уютные столики. Пожалуйста, Катюш. Я должен тебе всё объяснить.

Девушка кивнула, молча поднялась и последовала к бассейну. Устроившись за столиком, она попыталась успокоиться. С Денисом ей снова было приятно и легко, как и раньше в университете, но так не хотелось слушать его оправданий. Она устала от того, что ее втаптывают в грязь, а потом пытаются извиниться. Денис, как и Жданов, искал варианты отпущения грехов, только вот их раскаяние не уменьшали прорехи в ее душе, не исцеляли ее. Почему-то вдруг захотелось, чтобы приехал Давид. С ним Кате было спокойно, как дома. Он умиротворял ее своим мягким нравом, ее тянуло к этому мужчине. То ли выпитый алкоголь, то ли разыгравшиеся гормоны подначивали ее позвонить Полянскому и попросить приехать. Пушкарёва не сомневалась ни на секунду — он приедет. Она верила ему, верила и почти уже любила. Осталось сделать последний шаг и позволить этому мужчине обладать ей.

— О чем думаешь? — спросил Денис, расставляя перед ними бокалы.

— Да так, хочу позвонить Давиду.

— Хм… Любишь его? — парень усмехнулся и сдвинул брови. Эта тема была ему явно неприятна, но какой-то внутренний червяк заставлял его ее продолжать.

— Денис, мы с Давидом знакомы всего ничего, но он уже стал для меня родным человеком.

— Я понимаю. Кать, я очень хотел сказать тебе. Черт, я не могу сосредоточиться, — Денис залпом выпил вино и уставился на бассейн, нервно потирая подбородок. Катя тоже пригубила из своего бокала и смущенно потупила взгляд.

— Кать, там же все не так должно было быть по сценарию. Я же должен был еще какое-то время за тобой таскаться, а потом мол не сошлись характерами, да и папа-военный против. Но я не смог.

— Почему? Настолько противно было? — спросила она глухим голосом. Ее руки дрожали, а на глазах выступили скупые слёзы.

— Наоборот. Я влюбился. Кать, я после нашей ночи ходил сам не свой. Я понял, что люблю тебя. Сказал Стасу об этом, мы подрались. Он орал при всех, что я трус и идиот. Денег, естественно, мне не отдали, да я бы и не взял. Мне стыдно было появляться в универе, невыносимо было смотреть тебе в глаза. Я уехал домой. Матери сказал, что отчислили и сам пошел в военкомат.

— А я думала, что это мой папа…

— Нет, я сам так решил. Призвали меня в апреле. Служил под Архангельском. А там у них была еще почти зима. Меня так просквозило на стрельбище, что я слег на месяц в госпиталь с пневмонией. Температура зашкаливала, кашель душил, дышать было нечем. Я беспомощно плакал во сне, а мне ты снилась. Снилось, будто целую тебя в твоей спальне украдкой, пока папа твой не видит.

— Денис…

— Ничего не говори, я скотина. Это безусловно. Просто хотел, чтобы ты знала. — он встал и наклонился к Кате. Она совсем растерялась, еще пытаясь переварить его слова, да и выпитый за вечер алкоголь сыграл свою роль. Реакция девушки замедлилась, и она не заметила, как их губы соприкоснулись. Денис нежно целовал ее, едва касаясь, как икону или реликвию.

— Нет, пожалуйста. Не надо. Я не хочу, — выдавила из себя Катя и оттолкнула Старкова.

— Не надо, так не надо. Я не насильник, — грустно сказал Денис и сел на место.

— Тебе нравится работать у Юлианы? — спросила Катя, машинально осушив бокал.

— Да, очень. Я здесь в своей стихии. PR — это моя жизнь.

— А мне нет. Не подумай, что это из-за тебя, но я после шоу вернусь в экономику. Это для меня ближе и роднее. Здесь все немного не мое.

— Я понимаю. Скажи, а ты правда любишь этого Давида? Поэтому не можешь дать мне шанс?

— Я действительно очень люблю одного человека, но дело не в этом. Наша история уже закончилась, Денис, и назад уже ничего не вернуть.

— Я понял… О, это уже стало нормой.

— Что?

— Просто обернись, — Денис кивнул в сторону входа в отель и усмехнулся. Катя обернулась и увидела Давида с букетом ромашек. Где он взял ромашки в Египте и что делал здесь почти в полночь для девушки было загадкой.

— Катюш, я решил сделать тебе сюрприз. Администратор сказал, что вы здесь, — Полянский улыбнулся и вручил Катерине букет белоснежных цветов.

— Ну что же. Я, пожалуй, еще успею в клуб, — сказал Старков и поспешил ретироваться.

— Я так рада, что ты приехал, — с нежностью произнесла Катя и прильнула к крепкому мужскому плечу.

— Катя, поехали ко мне. Я не знаю, как красиво сказать, чтобы это не выглядело так прямо и вульгарно, но мой опыт общения с женщинами чрезвычайно мал. Я полный профан в сердечных делах. Прости.

— Поехали, пожалуйста, я очень этого хочу, — прошептала Катерина и сама приникла к его губам. Давид сразу же ответил, их языки сплелись в жарком, глубоком поцелуе. Катя приоткрыла глаза и вздрогнула всем телом. Напротив них стоял Жданов. Она подумала, что это снова игра ее воображения, ведь она так часто думала об Андрее, что он мерещился ей на каждом шагу. Пушкарёва зажмурилась несколько раз, но картинка не исчезала. Это был он. Здесь, перед ней, из плоти и крови.

========== Глава 14. ==========

Ну вот и все. То, о чем я боялся даже подумать, случилось. У Кати появился другой мужчина. Я знал, что так и будет, чувствовал сердцем. Она ни в чем передо мной не виновата, она мне не обязана ничем и может делать всё, что захочет, но почему я, взрослый человек, веду себя, как капризный ребёнок, и продолжаю считать эту женщину своей.

В тот момент боль задушила меня, тело парализовало, мне хотелось закричать, начать все крушить вокруг, но я не мог даже пошевелиться. У меня не было сил даже на то, чтобы развернуться и уйти, не говоря уже о том, чтобы начать рвать и метать.

Этот мужчина нежно и бережно держал мою Катю в своих объятьях, гладил ее волосы, сладко целовал. Она отвечала ему, прикрыв глаза и обвив руками его шею. В мужчине я не сразу узнал Давида Полянского. Мы с ним не виделись лет семь наверное. Сразу после того, как он поступил в медицинский, он перестал ходить на наши тусовки. Не было времени, а может и желания. Он уже тогда отличался от нас своей рассудительностью и некой взрослостью. Была в нем уже какая-то житейская мудрость. Мы же с Германом брали от жизни все. Потом и старший Полянский перебесился, женился на нашей однокурснице и вот уже несколько лет был примерным мужем и отцом семейства. Только мы с Малиновским никак не могли повзрослеть. Пока я не встретил Катю, я думал, что так и буду прожигать жизнь в компании одноразовых любовниц, женюсь на Кире для удобства и упрощения торгов с акциями и наследством и буду жить-поживать непринуждённо и легко. Но человек предполагает, а Бог располагает, и стало быть всевышнему было угодно послать мне ряд этих испытаний, которые я должен выдержать и извлечь все уроки.