— Должна же я что-то носить, пока мой чемодан путешествует по свету.

— Ты звонила в аэропорт? Что они говорят?

— Говорят, что пока ничем помочь не могут. Нужно ехать и писать заявление, чтобы чемодан отправили сразу в Москву.

— Да уж, могу себе представить, какие у тебя там эксклюзивные вещи. А ты носишь разные бренды или отдаёшь предпочтение Зималетто? — Денис взял в баре апельсиновый сок и поставил перед Катей. Пушкарёва смутилась и потупила взгляд. Признаваться Старкову в том, что в этом чемодане у нее старые бесформенные юбки и старушечьи блузки, она не хотела. Все-таки он ее в них с университетских пор больше не видел.

Хотя в целом они неплохо работали вместе. Денис был очень толковый и энергичный. Он всегда старался подхватить инициативу и фонтанировал новыми идеями. Вот уж действительно кто по праву занимал свое место в пиаре. Катя же отвечала в основном за организацию и всевозможные расчёты. Может быть возраст, а возможно история со Ждановым и Малиновским закалили ее характер, и теперь эта ситуация со спором не вызывала таких горьких отголосков в душе, как раньше. Да, безусловно, она этого никогда не забудет, но уже определённо отболело. Денис ей снова виделся не подонком, а обычным, весёлым и безалаберным парнем, который наравне с Малиновским относился ко всему легко и без лишней патетики. Катя даже отчасти им завидовала, ведь жизнь настолько жестока и несправедлива, что наверное таким и стоит быть, и чтобы тебя не сломали и не перемололи в муку нужно адаптироваться и бороться в этом колючем и многоугольном мире.

— Я вот тебе сок принес свежевыжатый, — с улыбкой сказал Старков. — А себе мартини.

— Мартини? Ты ничего не перепутал? Сейчас десять утра!

— Ну и что?! Я должен прийти в себя перед тяжёлым рабочим днем. Иначе у меня не будет ни на что сил. Я лег спать в пять утра.

— Ну так в чем проблема? Ложись раньше, — осуждающе хмыкнула Пушкарёва и пригубила сок.

— Ты шутишь? А как же дискотеки, пляжные вечеринки? Нет уж, я молод и горяч, а выспаться можно и на пенсии.

Катя тяжело вздохнула. Ей иногда тоже хотелось жить вот так непринуждённо и легко, без постоянного контроля отца и причитаний матери. Поглядывая как Денис неспеша потягивает мартини, она спросила:

— Ну как, вкусно?

— Очень. А с твоим апельсиновым фрешем будет вообще сказка. Хочешь, я закажу тебе в баре?

— Нет уж, спасибо. Как говорится, шампанское по утрам…

— Знаю-знаю, пьют аристократы или дегенераты. К аристократам ты меня точно не относишь, ну да ладно. Кать, давай завтра после презентации вечером посидим в баре, выпьем вина. Нам, мне кажется, нужно все-таки поговорить.

— Посмотрим, — коротко ответила девушка и отвернулась, но тут ее тело пронзили сотни мурашек. Денис положил свою руку поверх ее ладони и ласково сжал.

— О, Кать, ты посмотри, кто пришёл! Он сюда как на работу ходит. Вы давно вместе? — сказал Старков с хитрой ухмылкой. Катя обернулась и увидела Давида.

Денис был прав. Полянский действительно ходил к ним каждый день, и все свое свободное время Катерина проводила с ним. Они ходили на пляж по утрам, катались на яхте, загорали, ели мороженное. Давид был необычайно интересным собеседником. Пушкарёва все больше растворялась в этом мужчине и уже ждала с нетерпением их новых встреч.

— Доброе утро, — поздоровался Полянский и припал поцелуем к Катиной щеке.

— Доброе, — бросил Старков, нахохлившись. Он поправил идеальную укладку и залпом опрокинул мартини.

— Привет, — томно сказала Катя и мирно улыбнулась.

— Пойдём погуляем, пока у вас не начался вечерне-ночной аврал, — предложил Полянский. Катерина кивнула и они, по обыкновению, направились к морю.

— О чем ты думаешь? — спросил мужчина.

— Думаю о том, что очень не хочется уезжать в холодную Москву, опять эти проблемы, работа…

— Кать, я долго думал и хочу, чтобы ты знала, ты мне очень нравишься и я… — Давид не закончил своей фразы. Просто бережно убрал с ее лба локон каштановых волос и наклонился к ней. Катя закрыла глаза и потянулась навстречу. Через мгновение ее губы утонули в его мягком поцелуе, тело девушки обмякло и она почувствовала, как его язык ласкает ее шею. Не хотелось отстраняться. Давид был таким тёплым, таким нежным, что казалось, что он ее ангел в человеческой плоти.

— Катя… — прошептал он с придыханием. — Кажется, я влюбился…

— Я тоже, — прошептала она и, зажмурившись, спрятала лицо у него на груди.

Они гуляли по побережью и целовались. Давид светился счастьем и строил их совместные планы по возвращении в Москву. Сладкое чувство эйфории пульсировало в Катиной груди. Кто бы мог подумать, она влюбилась снова. Она живая. Она тогда не умерла на полу президентского кабинета. Она выжила, чтобы быть счастливой и любить.

Часы показывали полдень, на улице стало невыносимо жарко и Катя поспешила вернуться в отель. Давид проводил ее и отправился на дайвинг-экскурсию. До очередного мероприятия оставалось около двух часов, поэтому Катерина решила принять душ и немного отдохнуть в номере.

— Мамочка, привет! Как вы там с папой? Как Коля? — девушка тут же набрала домашний номер и позвонила родителям.

— Здравствуй, миленькая, всё хорошо. Папа с Колей документами вашей Никамоды занимаются, я борщ варю. Ты там как, моя хорошая? Тебе там не жарко? Юбочку ту беленькую носишь, что я тебе сшила?

— Да, мама, все хорошо. Спасибо. Я скоро уже ухожу на интервью. Представляешь, интервью с Оксаной Федоровой будет. Да, которая мисс Вселенная. Она такая красивая, мамочка!

— Ты тоже у нас красавица. Катюш, я вот все хочу тебе сказать. Андрей Палыч часто звонит, спрашивает про тебя. Ты бы ему позвонила. Вдруг там что-то срочное.

— Хорошо, мамочка, я позвоню. — Катя попрощалась с мамой и положила трубку. Внутри родилось нервозное, вибрирующее чувство. Она совсем перестала общаться со Ждановым в последнее время. Ей было тяжело слышать его голос, как бы она не внушала себе, что все закончилось, что ничего по сути и не было, но каждый раз после мимолётной беседы с ним хотелось выть волком.

Немного поколебавшись, девушка наизусть набрала номер его мобильного и в трубке пошли гудки.

— Я слушаю, — раздался до боли родной голос.

— Привет, это я.

— Катя. Слава богу! Я места себе не находил. Куда ты пропала? — на одном дыхании выпалил мужчина в крайнем беспокойстве.

— Со мной все хорошо. Я работаю. Через неделю возвращаемся. Как дела в Zimaletto?

— Последствия революции. Престол занял Воропаев. Почти. Я на производстве. Полянский пригнал швейные машины. Устанавливаем.

— А вышивальный станок?

— Еще в пути. Сначала с этим надо разобраться. Я и так до полуночи каждый день на работе.

— Береги себя, — тихо сказала Катя.

— Ты тоже, — так же тихо ответил Андрей.

— Мне пора. Пока, — выдохнула она в трубку и нажала на кнопку отбоя.

— Я люблю тебя, — по традиции прошептал Андрей, услышав короткие гудки.

Катя кинула телефон на кровать и подошла к окну. Всматриваясь в бесконечную лазурную даль, она прислонилась лбом к прохладному стеклу. — Я скучаю, — прошептала она, закрыв глаза. — Как же сильно я скучаю…

========== Глава 13. ==========

POV Андрей Жданов

Пару лет назад, когда меня перевели с производства на административный этаж, дни на работе тянулись для меня бесконечно. Я помогал отцу с бумагами, ездил на встречи, проводил переговоры. Я был всегда чем-то занят, но при этом не испытывал истинного удовлетворения от своей работы. Производство было моей стихией. Там все было иначе. Это физический труд, это результат, который ты осязаешь, когда рулон материи на твоих глазах превращается в готовое платье. А какое чувство эйфории испытываешь, когда решаешь важный вопрос с браком или неполадками в работе машин. Это радость, это восторг, когда слышишь шум работающих станков или, как завороженный, любуешься безукоризненно ровными швами и идеально вымеренными выкройками.

Сейчас все вернулось на круги своя, и я вновь погрузился в этот удивительный мир, где каждая мелочь была для меня родной и до боли знакомой.