Лютобор отвёз знахарку обратно и вернулся. Отвар помог мгновенно и Кира смогла сесть, не мучаясь от болезненной ломоты в теле.

– Ничего, что без спроса? – Парень глазами указал на Полночь.

Охотница мотнула головой, показывая, что не против.

– А что вчера произошло? – Она покосилась на Аккария, который пока так ни разу с ней не заговорил. Более того – даже не обернулся.

– Ну и задала же ты всем, – парень замялся, подбирая слова.

– Люта, я не шучу. Я сделала что-то ужасное? – В голове потихоньку всплывали разрозненные куски воспоминаний.

– Кира, никто и не подозревал, что ты способна убить человека. Да ещё вот так… – Друг нервно хихикнул. – Зато Федул к тебе теперь и близко не подойдёт, – постарался смягчить сказанное неловкой шуткой.

– Я кого-то убила? – В ужасе просипела Кира, но уточнила: – Разбойники? Сколько?

– Трое.

Память услужливо подсунула соответствующие моменты. Значит, только разбойники. Кира выдохнула с облегчением.

– Что со мной случилось потом? – Она постаралась, чтобы голос звучал ровно.

– Мы так и не поняли. Стало холодно. Очень. Это шло от тебя…

– Кто-то пострадал?

– Только разбойники и… Аккарий.

Кира, всхлипнув, повернувшись к Ануше. Та поняла все без слов.

– Я цела. Смогла увернуться, – она было улыбнулась, а потом, помрачнев, добавила тихо. – А вот папа…

– Дядька Аккарий, – Кира робко прикоснулась к плечу возницы. Тот обернулся, и охотница вздрогнула. Вся правая половина лица была красной, левой досталось чуть меньше. Увидела, что и руки у него перебинтованы. – Дядя Аккарий… – сорвалась охотница на шёпот, в её глазах блеснули слёзы.

– Брось, девочка, – мужчина похлопал охотницу по руке, – не реви. Я не в обиде.

– Простите! Я не хотела. Не знаю, как со мной такое выходит.

– Ты спасла Анушу – это главное, а лицо заживёт, руки тоже. Матрёна мне и мазь приготовила. Поначалу, правда, ничего держать не мог, а сейчас вот уже и с лошадьми управляюсь. Не в обиде я, но имей в виду: не всем, случившееся по нраву.

Оставшаяся часть пути прошла без приключений. Правда, до города добрались немногим позже, чем планировали. Задерживали и пленённые разбойники, топавшие в хвосте обоза, из тех, кто улизнуть вовремя не сумел. Среди них шёл и злющий Боров с красной обмороженной рожей, но на возы лиходеев сажать не стали – много чести.

Когда добрались до Птичьего Терема, ворота уже закрылись на ночь, потому обозники расположились на ночёвку в поле, вместе с другим торговым людом из числа тех, кто запоздал, или же просто не имел желания тратиться на постоялый двор, тем более что погода позволяла.

2.

Кира вздохнула полной грудью и улыбнулась, её переполняло радостное возбуждение. Вопреки всем ожиданиям и напутствиям, городская суматоха не пугала. По улице катили возы и кареты, проезжали всадники, туда-сюда сновали посыльные и слуги, со всех сторон слышались крики зазывал, доносились разные запахи. Особенно интересно оказалось рассматривать прохожих. Те спешили по своим делам или праздно шатались, привлекая внимание разнообразными одеждами. В городе носили не только привычные рубахи с портками или сарафаны: «Наверное, так можно часами стоять и глазеть», – подумала Кира.

Из блаженного ступора вывел все тот же дядька Аккарий, незадолго до того куда-то пропавший. Уходя, он попросил Киру помочь Ануше и присмотреть за товаром. Но вот он вернулся, да не один. Вместе с ним пришёл дородный мужчина в летах, носивший короткостриженную бороду и успевший отрастить приличное брюшко. Это был Силантий, знакомый купец, торговавший мехами. Он подивился на качество товара и предложил хорошую цену. Хотя, и честно признался, что товар можно продать дороже, но тогда придётся провести весь день за прилавком, а он готов забрать все и прямо сейчас. Кира, недолго думая, согласилась.

– Прекрасный охотник твой отец, жаль, что сам не приехал. Хотел бы я с ним лично знаться. Передай, что Силантий готов сделать выгодное предложение на следующий сезон, – тут он хитро прищурил глаз и улыбнулся Кире: – А ты, красавица, почто так одета? Неужто отцу помогаешь?

– Так в дороге сподручней, чем с юбкой маяться, да и от ухажёров отбиваться легче, – отшутилась Кира, решив не выдавать дядьку Аккария.

– Будет ещё товар – привози. Не обману, дам хорошую цену. Спросишь лавку Силантия Капара, здесь кто угодно подскажет.

– Он бы не согласился товар посмотреть, – позже виновато развёл руками Аккарий, – если б я сказал, что девчонка охотилась. Потом сама расскажешь, если захочешь.

– Спасибо, – улыбнулась Кира. – Тогда я пойду?

– Постарайся вернуться до заката, пока открыты ворота, иначе я буду волноваться. Мы постараемся встать на ночёвку на прежнем месте.

В поясном кошеле под курткой, которую, несмотря на пригревающее солнце, Кира не стала снимать, позванивали восемнадцать золотых – целое состояние!

Нет, эти деньги она тратить не собиралась, а вот в правом кармашке звякало несколько мелких монет на расходы, припасённые, чтобы купить сладости соседским девчонкам, вязки стеклянных разноцветных бус, да вышивальные нитки для матери. А, может, что-то ещё, если сильно понравится.

Вдохнув полной грудью, Кира едва не чихнула от повисшей в воздухе пыли, но и это не послужило поводом для разочарования. Охотница любила лес, но решила, что и город полюбить сможет. Сейчас он представлялся новой неизведанной территорией, загадочной и манящей.

Побродив немного по рынку и подивившись на заморские товары, Кира выполнила наказ матери. Затем, сдав новообретенное добро на хранение Аккарию, не удержалась и купила большой, покрытый цветной глазурью пряник. Расположившись напротив цветочницы, принялась его степенно жевать, запивая водой из маленькой фляжки.

Впереди, там, где заканчивалась улица, над белокаменными стенами возвышались позолоченные конические крыши храмов. Охотницу одолело жгучее желание взглянуть на них поближе: «Неплохо было бы и внутрь войти, помолиться Киалане о здоровье и благополучии».

Правильно! Стоило провести ритуал очищения, да испросить у богини совета, как быть дальше. Покончив с пряником и стряхнув с рук крошки, Кира направилась вверх по улице, стараясь не слишком пялиться на прохожих.

После торговых улиц, состоящих сплошь из лавок, да мастерских, перемежающихся постоялыми дворами, кабаками, да тавернами, пестрящих вывесками на любой вкус, начались деловые кварталы. Здесь дома были не ниже двух этажей, все сплошь каменные, построенные по единому образу. Деревянные настилы сменились мостовой, и Кира отметила, чем ближе к центру она продвигается, тем богаче одеты люди. Но, что ей по-настоящему удивило – редкая лошадь под всадником была лучше, чем её Полночь, даже если сам всадник выглядел богато и внушительно.

«Это же, выходит, сколько отец за неё отдал?»

Рассматривая расшитые жемчугами платья, блестящие парчой, мягко мерцающие складками бархата, Кира невольно застеснялась своего простого облачения, и даже порадовалась, что все эти люди спешат куда-то, и им нет до неё никакого дела.

У конторы, мимо которой она как раз проходила, остановилась карета, запряжённая прекрасной парой белоснежных лошадок. Подскочивший лакей отворил дверцу, и наружу высунулась изящная ножка, обутая в тончайшей работы башмачок. Коснувшись ступеньки и тут же скрылась под подолом. Грациозно опершись на руку лакея, следом появилась прекрасная барышня, плечи которой, несмотря на тёплую погоду, укрывала изящная накидка из меха снежного соболя. Лиф простого на вид атласного платья цвета топлёного молока, украшали жемчуг и кружево тончайшего плетения. Блестящие на солнце каштановые волосы были мастерски уложены в сложную причёску, каких Кира отродясь не видала. Все это великолепие дополняли кружевные митенки, откуда виднелись нежные пальчики с отполированными розовыми ноготками, в другой руке красавица держала белый кружевной зонтик. Она неожиданно повернула голову и улыбнулась, довольная произведённым эффектом.