- Не понимаю, почему его никто не закрыл. Наверное, забыли в спешке. Я ещё потом подумала, что тебе было всё равно, поэтому и оставили так. Странно, - Женя усмехнулась, - совсем недавно мне хотелось тебя ударить. А сейчас... - Она погладила его по бедру.
Мысли о зеркале растворялись вдали. Первые огненные искорки снова зазвенели внутри.
- Что было дальше? - Спросил Альберт.
Его синие глаза напоминали бездну.
Она отвлеклась. Очень сильно отвлеклась. И сейчас у неё было такое лицо, будто она только что вынырнула из сна, будто на миг очутилась в другом мире.
- Да, конечно...
Зеркало, по которому пошла рябь. Будто оно было не зеркалом, а водной гладью. И чужой лик, который она там увидела, так совпадающий с тем, что сейчас был перед ней.
- Что ты сделала?
Он не удивлялся. Или удивлялся - и ждал подходящей минуты, чтобы расхохотаться и сказать, как славно она всё придумала. Или что действительно сошла с ума после ухода Марты.
- Поцеловала в губы. Тебя. Его. У него были твои черты, понимаешь? Я видела их так отчётливо... - Её сковывал страх - тогда, теперь. Слова звучали, как страшная выдумка. Или как бред полоумной. - И мне так захотелось поцеловать. Его. Тебя. Я так хотела тебя уже тогда, Господи, как будто кто-то повелел мне: "Иди и возьми его".
Как будто кто-то впаял ей его в самое сердце. Альберт смотрел на неё, потом упал губами в ложбинку на её шее, а потом так же резко выпрямился и поднялся с постели. Замер у противоположной стены. Слабый свет, льющийся из окна, оставлял причудливые узоры на его хрупком теле. Женя залюбовалась. Рядом что-то заблестело. Зеркало. Большое зеркало на тонких ножках мерцало подле Альберта, - но ведь секунду назад его там не было! Или это она, ведомая пламенем, не видела ничего, кроме юноши, сотканного из лунного света, с замершей на губах мольбой?.. Альберт поднял руку, провёл пальцами по стеклянной поверхности. Его синий взгляд, почти безумный, не отрывался от Жени. По стеклу пошла рябь. Когда он отнял от зеркала пальцы, с них упали две капли.
И Женя закричала.
***
- Я не хотел тебя напугать...
Они сидели на постели, вжавшись друг в друга; он обнимал её, целовал волосы... Странно, но она его не боялась. Когда первый страх ушёл, он ушёл до конца. Весь. И даже если её разум восставал против, сердце и тело были безвольны. Женя подняла голову. Альберт смотрел ласково и печально.
- Это ты убил их?
Но как? Ведь он был с ней, она ласкала его в ту самую минуту, когда Каменев бросился под машину. Или это случилось раньше, ещё перед концертом, и он лежал там несколько часов прежде, чем его нашли? Но как он вообще оказался в том месте... Словно не знал, что перебегать дорогу там равно самоубийству.
- Они сделали это сами. Я лишь забрал их.
Как это странно, нелепо звучало.
- Я не понимаю...
- Ты поймёшь. Обещаю. Прости, что тогда, в доме, напугал тебя. Я действительно хотел, чтобы ты вернулась. Я хотел, чтобы ты увидела. Думал, так проще будет объяснить. А ещё - решил проверить тебя на прочность... - Его рот тронула грустная улыбка.
- Объяснить что? Альберт, прошу тебя...
Голова закружилась. Приторный запах снова ударил в нос.
- Кто-то должен был умереть. - Его голос звучал глухо. Отчуждённо. - Чтобы ты могла жить дальше.
Женя вздрогнула. Какие ужасные слова... Но что они значат?
- Жизнь за жизнь, таковы правила. Баланс нельзя нарушать.
- Баланс?
Теперь Женя не была уверена, кто из них настоящий сумасшедший.
- Смотри. - Он поднялся с постели, выдвинул ящик прикроватной тумбочки.
Записная книжка в кожаном переплёте; в такую записывают насущные дела. Чтобы не забыть. Альберт раскрыл её посередине и протянул Жене. Витиеватый почерк, пляшущие буквы. Пляска. Смерти? Её имя, рядом - Феликса. Перечёркнутые алыми чернилами. И ниже два других. Марта Белова и Филипп Каменев.
- Что это?
Холод окутывал Женю, затягивал ледяной коркой изнутри. От приторного запаха становилось невозможно дышать.
- Ты должна была умереть в тот день. Вместо Марты. Вас с Феликсом должна была сбить машина. Он поехал встречать тебя из кафе, где ты виделась с Кларой, вы переходили дорогу. А дальше - чернота.
- Ты безумец.
- Но ты видела меня по ту сторону зеркала. Ты целовала меня тогда. Это был я, понимаешь? Тебе не показалось. Ты не сумасшедшая, Женя. Тебе просто крупно повезло.
Он смотрел на неё, пожирал глазами. Бледный, как смерть. Нет, не как. Сама смерть.
- Я наблюдал за тобой. Ведь кто такой ангел-хранитель? Смерть, ждущая, когда пробьёт её час. Я ждал - и хранил тебя, чтобы ты ушла в назначенный тебе срок. Не минутой раньше. - Он выдохнул. - И не минутой позже... Я был на твоём концерте два месяца назад. Решил посмотреть, какая ты здесь. Из плоти и крови. Не с той стороны стекла, или, как говорят люди, с того света. А по-настоящему. Вживую. Это было ошибкой, хотя ошибкой ли, не знаю. Но я обезумел. Я хотел, чтобы ты продолжала жить. Играть. Писать стихи... - Он улыбнулся. - Они прекрасны. Я тогда сказал обратное, чтобы позлить тебя. Когда я в этом мире, человеческие слабости передаются и мне... Я хотел, чтобы жизнь радовала тебя. Чтобы ты любила, испытывала горе и наслаждение... Потому что даже горе лучше, чем ничего. Ты этого пока не знаешь. И узнаешь нескоро.
