-Ты еще слишком молод, Бо-ди, ты только учишься нести ответственность за свою жизнь. Я понимаю, о чем говорю, в твои годы я был таким же. Отношения-это очень большая ответственность. И не только за себя. Я не могу, не хочу, просто не имею права взваливать на тебя ответственность за свою жизнь. Ты просто не понимаешь, какая это уязвимость. Мы же не обычные люди, наши отношения тоже были бы не обычными, а в этой стране… Даже если бы у нас получилось, сколько бы мы наслаждались счастьем, пока какой-нибудь папарацци не застал бы нас вдвоем? Для меня это бы означало вернуться к истокам, но для тебя… Твоя карьера, твой талант, сам ты-все это слишком ценно, чтобы рисковать этим ради… такого, как я. Тем более, Бо-ди, ты совсем не знаешь меня… Ты гонишься за образом, который придумал себе, и я очень не хочу тебя разочаровывать, а я уверен, что не раз разочарую тебя, если соглашусь…

Ван Ибо всего трясет. Он сжимает кулаки на своих коленях и сжимает зубы, у него начинает дергаться нога, он хочет заорать на Сяо Чжаня, встряхнуть его за грудки, вдолбить ему в голову, что все это чушь собачья, что он знает его, он хочет его, он готов понести любую ответственность и ему плевать на все остальное! Но все это так многосложно, все это не уместить в двух словах, и Ибо только произносит:

-Ты больной, Сяо Чжань. Дурак больной!

-Прости, Бо-ди, вот видишь, я уже тебя разочаровываю… — его смиренное и святое лицо выводит Ибо из себя. Он бросает салфетку на стол и отшвыривает стул в сторону, вставая:

-Я заплачу по счету, — бросает он ему и выходит из ресторана прочь.

Часть третья: 9 192

Ибо погружается в какой-то ад. Ему хреново и погано каждую секунду. В голове на репите прокручивается их встреча в ресторане, он казнит себя беспрестанно за то, что ушел и не сказал Чжаню всего того, что клокотало у него в душе. Он должен был, обязан был донести до его понимания, что не настолько юн и незрел, как Чжаню кажется. Что он может брать ответственность и нести ее, не только за себя, но и за Чжаня, что он хочет стать его опорой, несмотря на то, что сам младше! Он ничего не боится, он готов к последствиям и трудностям, все это вообще не важно, ведь…

Я люблю тебя, Чжань-гэ, я, кажется, люблю тебя?

Но он ушел и хлопнул дверью, мудак тупорылый, упустив свой шанс высказаться, позволив ему отвергнуть себя… Впервые в жизни, кто-то отверг Ван Ибо, но это было не самое обидное. Больше всего в этой ситуации его задевало то, что Чжань не дал ему даже шанса! Он даже не дал ему побороться за их отношения, не дал показать себя и доказать, что он достоин Сяо Чжаня! Ему засчитали проигрыш раньше, чем он вступил в битву.

Пролетают дни, слепляясь в один комок боли и невыносимой тоски, он становится тенью самого себя, много работает, мало ест, сильно худеет. Гримерам все чаще приходится замазывать его синяки под глазами и бледность лица, и так заваленный работой-берет на себя еще больше-но ничего не помогает. В тот период как раз он натыкается на песню «Мальчик», которую слушает по 15-20 раз на дню. Он часто танцует под этот трэк, пытаясь вытанцевать из себя эти разъедающие эмоции, но ничего не выходит-тогда он просто ложится на пол посреди танцевального класса и ревет как девчонка, благо никто этого не видит. Это какая-то новая грань боли, он еще не опускался на такую глубину, он изучает себя и как будто бы проверяет-на сколько же его хватит? Он зачем-то просыпается каждое утро-он все еще живет, хотя ощущает себя мертвецом в живой оболочке. Он не может больше смотреть на фотографии Сяо Чжаня и его видео, не может слушать его песни-все это слишком больно. Но он скучает-невыразимо сильно, он очень скучает по Чжаню, и в конце концов не выдерживает…

Октябрь 2017-го…

Пятое октября. Он пишет Сяо Чжаню первый, львиная гордыня и принципы давно отброшены в сторону:

С днем рождения, Сяо Чжань!

Я… наврал тебе тогда.

Мне нужен друг. Вернее… ты нужен мне,

хотя бы в качестве друга. Место еще вакантно?

Сяо Чжань отвечает через полчаса:

Привет, Бо-ди! Конечно, вакантно!

Я попридержал его для тебя!

Спасибо за поздравления, я рад, что ты написал.

Сердце Ибо ноет от щемящей тоски, но все равно это лучше, чем то, как он жил весь прошлый месяц. Он сглатывает и пишет:

Всегда пожалуйста. Какой подарок ты хочешь?

Ты сам по себе подарок, Бо-ди!))

Мне этого достаточно!

Сука… вот сука… Ибо стонет и зарывается лицом в подушки. Невыносимо-милый Сяо Чжань, своей добротой ты ранишь сильнее всего, лучше бы ты послал меня, честное слово. Он чувствует себя униженным, как какая-то побирушка, волочащаяся за Сяо Чжанем в надежде урвать себе минуту его внимания, улыбку, взгляд… Ван Ибо намерен забыть Сяо Чжаня, он хочет закрыть для себя эту дверь и вновь стать нормальным, адекватным человеком.

Ноябрь–декабрь 2017-го…

Но забыть не получается. Они продолжают общаться как «друзья», и все это чистой воды мазохизм. Вот он какой, Ван Ибо-больной мазохист, который возбуждается и дрочит при одной мысли о том, как улыбался ему Сяо Чжань, и как он касался его. Невероятно! Иногда Ибо просто не может понять, как один-единственный человек может так влиять на жизнь другого, подчинять, порабощать-даже ничего не делая для этого! Кажется, у него появился свой собственный наркотик-Чжанин. Ха-ха! Гребаная любовная дорама…

Январь 2018-го…

Когда он узнает, что может увидеться с Чжанем в аэропорту РЕК, то несется туда сломя голову, «проводить по-дружески» — как он пишет ему, но, конечно же, нет. За еще одну возможность дотронуться до него он готов умереть на месте хоть тысячу раз, поэтому, не раздумывая, мчится в аэропорт. Но Ибо не учел одну переменную-фанаты. Они уже тоже прознали о том, что Сяо Чжань куда-то едет — и караулят его со своими блядскими телефонами. Господи, как он все это ненавидел! Он останавливается, понимая, что наделает ненужной шумихи, если приблизиться к Чжань-гэ.Он прячется под маской-очками-кепкой, но когда это их останавливало? Ему невыносимо видеть Чжаня и понимать, что он не может к тому даже приблизиться…

«Я хочу быть рядом, я просто хочу быть рядом с ним…» — думает он, а сам пишет:

Прости, приехать не получится.

Он видит, как Чжань-гэ получает его сообщение и видит, как тот отправляет ответ:

Жаль, не знаю, когда еще сможем увидеться.

В марте будет очень важный для меня

кастинг, если я получу роль-

то буду очень занят долгое время.

Эти слова болью отдаются в сердце Ибо, но он отвечает, обильно украшая послание смайликами:

Конечно, ты получишь эту роль!

Ты же великий Сяо Чжань! Что за проект?

Адаптация новеллы «Магистр

дьявольского культа». Ты читал?

Нет.

Это кое-что скандальное,

но я хочу рискнуть.

Я могу позволить себе рискнуть,

я же не великий Ван Ибо!))

Ван Ибо усмехается и прощается с Чжанем в сообщении. Поникший, он возвращается к себе и пытается влиться в свою обычную жизнь-с четким распорядком съемок, тренировок, к своим обычным хобби и всему остальному-но его ничего не интересует по-настоящему, жизнь кажется какой-то тусклой и бесцветной. Он продолжает копировать Weibо Чжаня, они переписываются, но все как-то… все не то.

«Я хочу быть рядом, я просто хочу быть рядом» — в сотый раз думает он и вспоминает про грядущий проект Чжаня. Нечеткая, полностью несформированная мысль зарождается у Ибо в подсознании, и он лезет в их сообщения, чтобы вспомнить, как называется произведение, по которому будет сниматься адаптация. Потом находит новеллу в интернете, скачивает ее и читает подряд шесть часов.

Он сразу понимает, что Чжань рожден для этой роли. Особенно когда доходит до места, где Вэй Усянь описывается шицзе как «человек, рожденный с улыбкой».