-Не всегда. Только если я этого хочу. Он не имеет на меня каких-либо прав, понятно?

Ван Ибо смотрит на него задумчиво и спрашивает:

-Почему?

Сынён вскидывается раздраженно, непонимающе переспрашивает:

-Что “почему”?

-Почему вы до сих пор не пара?

Сынён буравит Ибо взглядом и раздумывает, отвечать ему или нет. Наконец, вздыхает, швыряет свою сумку на стол и плюхается рядом с юношей:

-Мы познакомились с Сонджу еще в студенческие годы. Вместе учились на одном факультете, он еще тогда начал бегать за мной. Но у нас никогда не было отношений. Вернее, они вот такие: дружба, партнерство в бизнесе, он любезно помогает мне с течками, к своему удовольствию, надо сказать. Утверждает, что любит меня.

-И почему же вы не начнете встречаться?

Сынён поднимает на него взгляд немного затравленный, угрюмый, в котором много боли и невысказанной обиды:

-Потому что я его не люблю.

Ибо понимает этот намек, кусает губы и говорит, глядя на свои руки:

-Может, лучше быть с тем, кто любит тебя, а не кого любишь ты?

Взгляд Сынёна тяжелый, давящий, он явно хотел бы сказать Ван Ибо очень много на это, может быть, послать его куда подальше с такими советами, но отвечает только:

-Знаешь, Ибо, как говорят японцы? “Лучший совет - свой”, - встает, стягивая сумку со стола и забрасывая ее на плечо, - Увидимся на открытии. Будь заранее.

Омега уходит, а альфа жалеет, что вообще поднял эту тему, чувствуя себя дураком и мудаком.

На следующий день состоялось торжественное открытие филиала компании “ХоликаХолика” в Пусане. Нагнали кучу журналистов, вся команда присутствовала в полном составе, даже приехали некоторые удаленные сотрудники, которых Ван Ибо видел впервые. Он усмехался про себя, наблюдая их банду наряженными по такому случаю. Ха НаРа на каблуках, Джессика в платье, мужчины в костюмах - такое не увидишь в лаборатории. Особенно нелепо смотрелся здоровяк Хан, который, лишенный привычных карманов белого халата, не знал, куда девать руки. Сам Ибо представлялся просто рядовым сотрудником, никто не афишировал информацию о том, что именно он является биологическим донором для новых феромонов.

-Это будет ненужная фокусировка на тебе, как на человеке и личности, - пояснял ему Сынён, - Лучше не распространять подобную информацию. Мы всегда пишем “анонимный добровольный донор”.

Сам Ибо и не искал никакой известности, поэтому такой расклад его более чем устраивал. Мероприятие прошло быстро и скромно, не чета грандиозным выставкам и банкетам “Ехуа Интертеймент”, на которых альфа бывал. Но все равно, он безумно гордился небольшими успехами компании, в которой работал, а также тем, что был, хоть не намного, но все же причастен к этим успехам.

Сяо Чжань слушал доклады совета директоров, когда его голова закружилась в первый раз. Он не очень хорошо себя чувствовал в последние дни, похудел, под глазами залегли темные круги, хотя, ей-богу, он спал. Но организм начал сбоить с настораживающей периодичностью, не говоря уже о том, что волосы выпадали и кожа сильно испортилась. Если бы он не знал, что с ним - то давно бы уже обратился к врачу с этим набором симптомов. Но он знал, и знал, что врач ему скажет. Снова старая песня про гипноз и т.д. и т.п. Поэтому Сяо Чжань молчал и никому ничего не говорил. Он тщательно вычищал волосы с подушки по утрам, чтобы горничные не наябедничали Оскару, он говорил всем, что много работает, и вообще “ему пора в отпуск”, но “не могу, дела, дела”.

После доклада он сам начал проводить презентацию о бизнес-планах на текущий год, и тогда почувствовал головокружение во второй раз. Но омега собрался и закончил презентацию, лишь немного ослабив узел галстука у горла.

После этого он должен был ехать на новый строящийся объект с проверкой, однако у лифтов ему стало совсем дурно. Мань Тинг забеспокоилась первая, но Сяо Чжань ответил, что в помещении просто слишком душно, а, когда вышел из лифта и стал спускаться по невысокой лестнице к главному выходу, то мир вокруг поехал куда-то в сторону и померк, а нога директора Сяо соскользнула со ступеньки, и он кубарем скатился по ней уже без сознания.

Очнулся Сяо Чжань снова в больнице. В его жизни это стало теперь частым сценарием. Все тело болело, но, кажется, серьезных травм он не получил: шишки да синяки, с кем не бывало. Он был один, в палате стояла тишина, но вскоре к нему пришел Оскар, деловито ввозя обед на столике с колесами.

-Кажется, я грохнулся в обморок? - слабо улыбнулся Сяо Чжань.

-О, вы уже очнулись? - в этот раз Оскар не плакал, а был как-то по-деловому оживлен, что настораживало еще больше, - Тогда поешьте. Я заказал вам чудесный обед.

Сяо Чжань подтянулся в постели и решил неловко оправдаться:

-Мне все говорят, что я выгляжу хуже в последнее время, вероятно, действительно, слишком много работаю…

-Прекратите мне врать, - сухо отрезал Оскар, присаживаясь напротив его кровати, - Пока вы были без сознания, у вас уже взяли анализы, и врач даже сказал мне результаты. Ваш организм отравлен внутренними шлаками, у вас снижен иммунитет и гормоны снова сбоят. Переработки тут ни при чем. Вам нужны здоровые течки, иначе через месяц-два вы пропишетесь в этой больнице.

Сяо Чжань подавленно сжал губы и сделал вид, что собирается есть, но кусок в горло не лез. Он поковырял палочками в омлете под тяжелым пристальным взглядом альфы, выдавил из себя:

-Говори уже…

-Я еду в Корею к Ван Ибо, - решительно ответил Оскар, - Я уже забронировал билеты и вернусь с ним не позже следующей недели.

-Нет.

-Я вас не спрашивал, - рыкнул он.

-Оскар, я запрещаю! - гаркнул Сяо Чжань.

-Не смейте мне запрещать спасать вам жизнь! - гаркнул в ответ Оскар, и Сяо Чжань даже внутренне поежился, - Я поклялся беречь вас! Поклялся вашему отцу! Вы и мой ребенок, пусть даже не биологически, но я растил вас с пеленок и люблю как своего сына! Вы подумали обо мне?! Хотите гордо и благородно угаснуть, пока этот пиздюк строит там карьеру?! Мне срать на его светлые мечты! Я просто хочу, чтобы вы были здоровый и счастливый!

-Тише-тише, Оскар, а то сюда сейчас все журналисты сбегутся, - это был Гуаньсюй, вошедший в палату как к себе домой.

-Гао, скажи ему! - сразу жалуется Сяо Чжань, а тот пожимает плечами:

-А что я ему скажу? Я за Оскара. Пусть тащит мелкого говнюка сюда.

-Предатель! - кидает ему Сяо Чжань, бессильно откидываясь на подушку.

-Но, я - был бы не я, если бы не припас туз в рукаве, - победно улыбается он и вынимает из кармана какую-то баночку, - Лови, сладкий! Это тебе подарочек!

Он кидает ее через всю палату, и банка больно врезается Сяо Чжаню в живот, но тот удерживает ее руками:

-Что это?

-А ты понюхай. Только осторожно. А то мало ли что…

Баночка была обклеена каким-то непрозрачным скотчем, Гао явно готовился, чтобы Сяо Чжань не мог подсмотреть название. Он осторожно приоткрыл крышку и втянул в себя воздух, но даже от этого его пробрало с ног до головы. Тело отреагировало очень бурно: по нему прошлась волна жара, щеки запылали, а из глаз брызнули слезы.

-Что это такое?… - пораженно прошептал он, кидая на Гао Гуаньсюя взволнованный взгляд.

-Что, похоже? - ухмыльнулся альфа хитро, пододвигая к кровати второй стул и присаживаясь на него, - Я сразу понял, что это нечто любопытное, когда только прочитал у них на сайте, что “ХоликаХолика” открывает филиал в Пусане и выпускает в продажу новые феромоны альфы. Сделал предзаказ, они только-только поступили в продажу, купил оптом у них целую коробку. Буквально сегодня с утра доставлена чартерным рейсом из Кореи. Все для тебя, моя прелесть. Ну что, похоже на запах любимого?

Сяо Чжань смахивает слезы и дрожащими пальцами отдирает скотч от баночки. Видит корейские иероглифы:

«Альфа: Абрикос и красное дерево”.

-Это он… Это Ван Ибо, - шепчет Чжань, взволнованный до крайности.