Омега выходит из ванной комнаты, а Ван Ибо вскакивает из ванной, вслед за ним, наспех повязывая полотенце:
-Сяо Чжань, погоди! Сяо Чжань, стой! - он выбегает следом, оставляя за собой мокрые следы, - Но почему ты ставишь такие условия? Почему сразу “расстаемся”? Почему мы не можем оставаться вместе? Я же не уезжаю туда навсегда! Я просто прошу дать мне время самому встать на ноги!
-И сколько тебе для этого нужно? - оборачивается Сяо Чжань, - Три года, пять лет, десять? А я должен сидеть и ждать тебя у окна? Дрочить на тебя в видеочате? Или ты будешь приезжать ко мне раз в месяц на два дня течки, трахать и снова уезжать? Как ты представляешь себе эти отношения? Меня не устраивает ни один из вариантов! Ты нужен мне здесь, весь, рядом, постоянно!
-Тогда поехали со мной! - взрывается альфа, - Собирай свои вещи, мы отправляемся в Корею, Сяо Чжань!
-Хватит нести чушь! - морщится омега.
-Я не виноват, что человек, который поверил в меня, который готов мне дать такой шанс и принять на работу без образования и специальных навыков - кореец и живет в Корее! Был бы он китаец - я бы так же был заинтересован в этой работе! Идея не в том, чтобы уехать от тебя как можно дальше, а в том, чтобы попробовать самому чего-то добиться без денег и влияния Сяо Чжаня.
-Ты просто дурак! Другой бы цеплялся за такую возможность, а ты просто отталкиваешь руку, которая тебя кормит!
-Сяо Чжань, - Ибо попытался донести до него как можно более понятно, - Пойми, если я останусь сейчас с тобой и возглавлю какую-нибудь компанию, которую ты подаришь мне - это ничего не изменит для меня. Я по-прежнему останусь “протеже Сяо Чжаня”, “омежкиной содержанкой” и все будут говорить за моей спиной, что эту компанию я “натрахал и насосал”.
-Только не говори мне, что я не предупреждал тебя, что будет нечто подобное! - огрызнулся омега, - Я поэтому и не хотел выводить тебя в свет! Я просил остаться просто моим водителем. Это ты хотел показать всему миру, что трахаешь меня! Пожалуйста! Будь добр принять последствия!
-Я их и принимаю! Я не отказываюсь ни от тебя, ни от наших отношений!
-Ты поставил мне метку и собираешь чемоданы - это ты называешь “не отказываюсь”?!
-Аа! Ты, наконец-то готов поговорить о метке?! - взвивается Ван Ибо, его просто начинает распирать изнутри негодование, - Давай обсудим это! Зачем тебе вдруг так сильно понадобилось это? Мне кажется, или я прав, что это напрямую связано с появлением Чо Сынёна в моей жизни?!
-Это ты хотел официальных отношений! Что может быть более официального? Хочешь пойти в мэрию расписаться? Устроить показательную свадьбу перед журналистами, чтобы все увидели, что водитель трахает миллионера?!
-Вот! - взрывается Ван Ибо, - Ты же сам так думаешь! Ты видишь во мне водителя - и никого больше! Я навсегда останусь для тебя купленным рабом, собственностью без права голоса! Я хочу переломить эту ситуацию, измениться для тебя, для наших отношений, чтобы ты мог уважать меня! Чтобы я сам мог уважать себя! Неужели это не понятно?!
Они оба тяжело дышат, смотрят друг на друга, наконец Сяо Чжань упрямо произносит:
-Все равно я считаю, что метка - это наша общая ответственность. Ты присвоил меня - а теперь хочешь уехать, и это свинство с твоей стороны!
Ван Ибо чувствует, как поднимается новая волна взаимных претензий, но тормоза уже давно у обоих отказали:
-Ты сам снял чокер! Ты захотел этого!
-У тебя тоже был выбор!
-У меня был гон! Мать твою, невероятно! Не могу поверить, что мне приходится говорить тебе такое! Ты поэтому решился на этот шаг? Думал, что привяжешь таким образом к себе, и я откажусь от всех своих планов из-за чувства вины и ответственности?
-Ты хотел, чтобы я принадлежал тебе!
-Но ты сделал это не для меня! А для себя! Это грязная манипуляция! Может, залетишь еще, чтобы в глазах всех остальных я стал моральным уродом, если вообще ногу за порог поставлю?!
Эти слова ударяют Сяо Чжаня в самое сердце, он застывает на вздохе, а глаза его моментально наполняются слезами. Да, Ван Ибо не знает про бесплодие. Сяо Чжань сам до сих пор не сказал ему и не собирался говорить. Но почему так больно?
-Хорошо, - говорит он, и его губы шевелятся будто сами по себе, - Уезжай в свою Корею. Но я тебя ждать не буду. Ты хочешь быть свободным? Я тоже.
И он уходит от него, спускаясь вниз, в кабинет.
Сначала Ибо просто не может постичь всего, что между ними произошло. Он хаотично перебирает в голове то, что они наговорили друг другу, прекрасно понимая, что их взведенное состояние - не лучшая основа для решений. Но мирно поговорить они уже не могут. Сначала он просто пытается как-то успокоится, не ломать дров, но потом не выдерживает и шлет все к черту.
Три гудка, и Чо Сынён берет трубку:
-Ван Ибо?…
-Чо Сынён, скажите, для китайцев в Корее нужна виза?
Сяо Чжань весь вне себя меряет шагами кабинет. Может, он и погорячился, заявив Ван Ибо, что не собирается его ждать. Может, он погорячился и с меткой, вообще со всем! Черт, черт, черт, черт, ему кажется, что все это - одна сплошная ошибка! Он не может понять, где свернул не туда, с какого момента их отношения понеслись в какую-то черную дыру? Как бы глубоко он ни копал, ответов не было. Сяо Чжань не был уверен ни в чем: ни в своих словах, ни в поступках, ни в одном из принятых решений. В такие минуты на него нападало какое-то отчаянье, он нуждался в совете, но рядом не осталось никого, даже Оскара.
“А ведь я сам прогнал его… прогнал ради Ибо, - думал он в непроходимой тоске, - Да и что бы Оскар мне сейчас посоветовал?”
Он бы сказал, конечно, что Ван Ибо не стоит затраченных на него переживаний. Что, если хочет уходить, пусть уходит, неблагодарный альфа. А они себе купят нового, благодарного. Наверное, так бы и сказал. Сяо Чжань усмехается своим мыслям, а в кабинете появляется Ван Ибо.
Омега сразу понимает, что тот еще на взводе. За окном глубокая ночь, но покой им, видимо, может только сниться:
-Я настоятельно прошу тебя вернуть мне гражданские права, - чеканит Ибо, и Сяо Чжань весь как будто покрывается иголками, лишь от одного тона его голоса:
-А что ты будешь делать, если я скажу “нет”?
Ван Ибо раздражается еще больше, прикусывает губу и отвечает с явной неохотой:
-Мне придется попросить Сынёна о содействии…
По телу Сяо Чжаня пробегает нервическая дрожь, но вместе с тем накатывает какая-то вселенская усталость. В этот момент он тоже посылает все к чертовой матери, открывает один из ящиков своего стола и вынимает папку с досье на Ван Ибо, швыряя ее на стол:
-С прошедшим днем рождения, Ван Ибо.
Альфа еще ничего не понимает, берет папку, листает ее. Он уже видел все эти файлы, когда Оскар показывал ему перед первым звонком матери, но в конце есть новый документ. Новый. Ван Ибо смотрит на него, не в силах поверить своим глазам. Это тот самый договор, о котором он просил сегодня, тот самый! А в файлике рядом - его паспорт, медицинская страховка, свидетельство о рождении и все остальные необходимые документы свободного человека. И там даже лежал загранпаспорт - чистенький и новый, еще девственный от штампов и перелетов.
-Сяо Чжань, ты… ты же не мог подготовить все это сегодня? - Ван Ибо непонимающе смотрит на омегу, а тот почему-то отводит глаза, - Ты что… ты тоже хотел подарить мне свободу? И этот загранпаспорт…
-Хотел свозить тебя осенью за границу. Отдохнуть, - поясняет тот без особого энтузиазма.
-Сяо Чжань, я… спасибо, я… - Ибо не может поверить глазам своим, вынимает и еще раз перечитывает документ о возвращении прав, но тут взгляд его утыкается в дату составления договора, и сердце холодеет, - Сяо Чжань… этот договор, он… с прошлого года.
Сяо Чжань подавленно молчит, боясь встречаться глазами с Ибо.
-Сяо Чжань? - Ван Ибо подходит к нему вплотную, - Ты освободил меня еще в прошлом году? Освободил - и не сказал?
