Проснулся Ван Ибо посреди ночи, неизвестно от чего. Один.
-Чжань? - позвал он, зная, что его тут нет. Им не пахло. Тогда он услышал неясный шум с первого этажа и, спешно натягивая на ноги домашнее трико, вышел из комнаты, прислушиваясь.
Внизу играла музыка. И это была не аудиозапись, и не пластинка, а настоящая, живая скрипка! Только один человек мог позволить себе играть на скрипке посреди ночи в этом доме.
Почувствовав неясное волнение, он спустился вниз и увидел, что дверь кабинета-библиотеки открыта. Музыка лилась из комнаты, щемящая и пронзительная в ночной тиши дома. Это была какая-то вальсовая мелодия, которая то поднималась к вершинам радостного ликования, обрываясь наверху и падала вниз щемящей тоской. И все было в этой игре: и любовь, и принятие, и невероятная грусть.
Ван Ибо неслышно появился в кабинете. Сяо Чжань стоял у окна в штанах и незастегнутой рубашке и играл на скрипке. Альфа год прожил бок о бок с человеком и даже не знал, что тот умеет играть на скрипке. Чего он еще не знал о нем?
Свет уличных фонарей у входа падал в окно, озаряя высокое бледное худое тело Чжаня желтым и бледно-оранжевым, он играл закрыв глаза, а между бровями у него залегла складка.
Ван Ибо тихо сел в кресло лицом к нему, боясь помешать этой прекрасной, щемящей и светло-грустной мелодии. Он не знал композитора и никогда не слышал эту музыку, но Сяо Чжань играл прекрасно, свободно, легко, и Ван Ибо подумалось, что он впервые видит его… душу? Может слышать ее, почти прикасаться к ней.
Как завороженный, он впитывал это, смотрел, как его пальцы перебегают по струнам, он не знал, откуда в Чжане столько тоски и какой-то покорности судьбе, настигнувшему чувству.
И вот, когда последняя нота растворилась в сумраке ночи, а его руки опустили скрипку и смычок, Чжань просто взглянул в его сторону, как будто все время знал, что он там, и спросил с легкой улыбкой:
-Я разбудил тебя? Прости.
-Я не знал, что ты играешь на скрипке, - в тишине комнаты его собственный голос показался ему отстраненным.
-Это Франк ван дер Хайден… - Сяо Чжань бережно положил скрипку в футляр, который лежал раскрытым на подоконнике, - Я редко играю.
-Из-за чего ты грустишь? - спросил Ван Ибо.
Чжань удивленно улыбнулся:
-Почему ты так решил?
-Твоя музыка…
Сяо Чжань улыбнулся шире и присел на подоконник, глядя в окно на луну:
-Ван Ибо, ты знаешь идиому “Высокие горы и бегущая вода”?
-Конечно знаю, - ответил юноша.
-Что она означает?
-Она означает настоящую, крепкую дружбу.
-А происхождение этой идиомы?
-Нет.
-Позволь, я расскажу тебе? - Сяо Чжань поднял ноги на подоконник и уселся поудобнее. Ибо видел его тонкий профиль с острым кадыком и просто любовался им, боясь нарушить очаровательную тихую атмосферу и невероятную близость, возникшую между ними, - В стародавние времена в Китае жил один музыкант. Однажды он играл на лоне природы, и один простой дровосек услышал это. Дровосек слушал его мелодию, а потом сказал: “Она похожа на высокие заснеженные горы”. Музыкант очень удивился, потому что именно об этом он и играл. Он не ожидал, что это поймет простой дровосек. Тогда музыкант сыграл вторую мелодию, и дровосек, восторгаясь, сказал: “А эта мелодия похожа на бегущую реку” - и тогда понял музыкант, что обычный дровосек является его братом по духу: он так же мыслит, так же видит мир, так же чувствует. Обычный дровосек…
-А что было потом?
-Потом они расстались, а через год договорились встретиться вновь. Но этого не случилось. Дровосек не пришел в назначенное место в назначенное время, потому что умер. Тогда музыкант в последний раз сыграл на его могиле, сломал свой инструмент и покончил с собой.
-Больше похоже на историю несчастной любви.
-Да, мне тоже всегда казалось, что там не просто о дружбе речь, - вздохнул Чжань, - Но легенда эта нравилась мне не поэтому.
-А почему?
-Мне нравилась сама идея о том, что его мир постиг обычный дровосек. Мне нравилось, что настоящая дружба не подвластна условностям, статусу или образованию. И что в итоге, один не смог жить без другого, без единственного человека, который понимал его. Я надеялся, что когда-нибудь тоже встречу своего дровосека…
Чжань оглянулся на Ибо и сказал очень тихо:
-Я так не хотел влюбляться в тебя.
По телу Ибо пробежала сладостная дрожь и разлилось тепло, он ответил ему также негромко:
-По-моему, ты поздно об этом сказал.
Тогда Сяо Чжань встал, подошел к креслу Ван Ибо, опустился перед ним на колени и уткнулся лицом тому в ноги, окончательно сдаваясь и признавая свое полное поражение, и Ибо накрыл его голову сверху своей ладонью.
А около дверей кабинета стоял и беззвучно плакал Оскар.
Комментарий к Высокие горы и бегущая вода
Сяо Чжань играет в кабинете: https://yandex.ru/video/preview/?text=midnight%20waltz%20композитор&path=wizard&parent-reqid=1608663288104715-300078129378959157500107-production-app-host-vla-web-yp-111&wiz_type=vital&filmId=5379408834707965436
========== Номер 17 ==========
Наступил июль 2016 года, прошло полгода с того момента, когда Сяо Чжань играл на скрипке перед Ибо.
Все очень изменилось.
Мужчина и молодой человек теперь спали вместе в хозяйской спальне, потому что каждый вечер засыпали рядом, изможденные ежевечерними сексуальным играми. Альфа и омега за эти полгода пережили нечто вроде медового месяца, каждый день занимаясь сексом. Тут уж Ван Ибо отпустил свою фантазию и творил с податливым и отдавшимся ему Сяо Чжанем все, что хотел. Они вместе заново перепробовали все игрушки из верхнего ящика, они меняли локации (авто, кинотеатр, лестница дома, кабинет в компании, душ, гинекологическое кресло в подвале и проч.), занимались бдсм и ролевыми играми, экспериментировали с температурой, едой, ощущениями, и этому фестивалю плотской любви не было конца. Даже Оскар перестал встречать хозяина после работы у двери, потому что нередко они с Ибо вваливались в дом уже целующимися и раздевающими друг друга.
Ван Ибо по-прежнему работал у Сяо Чжаня водителем, но теперь омега стал потихоньку выводить Ибо в свет. Все потому, что однажды, еще в начале года, лежа в обнимку после плотских утех, Сяо Чжань спросил как всегда у Ибо:
-Что ты хочешь?
Юноша лежал тогда на голой груди своего омеги и как будто ждал этого вопроса, ответив без раздумий:
-Я хочу, чтобы наши отношения стали официальными. Перестань прятать меня. Я хочу, чтобы все узнали, что ты - мой, а я - твой.
Эта просьба, конечно, не привела Сяо Чжаня в восторг, он тяжело вздохнул:
-Ибо-Ибо, ты не знаешь, куда рвешься… в моем мире все не так хорошо, как ты себе представляешь. Поверь, быть всего лишь моим водителем - не так уж и плохо. Твое появление в моем окружении породит только новую волну сплетен и слухов и, уверяю, далеко не все они будут приятные.
-Тогда я хочу разделить с тобой горечь твоего мира. Я хочу не просто выходить в свет вместе, как твой партнер, а действительно стать им. Помогать тебе в делах, поддерживать тебя чем смогу. Позволь мне.
Сяо Чжань молчит и поглаживает его по волосам, вздыхает:
-Ввести тебя в курс дел и расширить функционал твоей работы будет не так просто. Давай для начала ты просто начнешь помогать Мань Тинг по мелочам. А насчет выходов в свет как мой партнер… Значит, мезальянс, да? Ну что ж… Хорошо, - отозвался Сяо Чжань, но голос его звучал обреченно.
Альфа сопровождал омегу на светских раутах, в небольших деловых мероприятиях. Теперь он все чаще слышал от посторонних в свой адрес: «Господин Ван» и «Подопечный господина Сяо», а также «Протеже Сяо Чжаня» и «Золушка», домашняя прислуга продолжала звать его просто Ван Ибо и на «ты», а злые языки за спиной называли: «Омежья содержанка», «Малолетний член Сяо», «Омежкина игрушка», «Блондинистый любовничек», а чаще и грубее - «Ебарь Сяо», «Малолетняя соска», «Штык Сяо».
