Они оба знали все эти «прозвища». Молва, “сарафанное радио”, а также «добрые люди» доносили до них ту или другую сплетню, Сяо Чжань старался делать вид, что ничего не знает, но вот Ван Ибо переживал. И даже не из-за обидно-уничижительных прозвищ, они задевали его честь, но с таким он мог справиться, а из-за того, что его снова обезличивали, превращая в какое-то дополнение к директору Сяо. Он хотел иметь собственное имя и собственный вес в обществе, в которое попал, и очень злился от того, что не знал как этого добиться.
Единственное, что ему приходило в голову - это получить высшее образование и попробовать построить свою карьеру, но и тут бы он должен был во всем полагаться на своего партнера: учиться за его деньги, Сяо Чжань бы устроил его в свою компанию и планомерно давал повышения, потому что по-другому он не мог. И все равно Ван Ибо остался бы «Протеже генерального», и его бы за это ненавидели окружающие. Он хотел всего добиться сам, но просто не представлял себе куда податься и что сделать для этого. Да и работа водителем, а также сам Сяо Чжань, которого он с такой страстью трахал каждый вечер, сильно удерживали его там, где он был.
В июле должно было состояться долгожданное для Сяо Чжаня мероприятие: совместно с «Ваджива» они, наконец, двигались к открытию филиала в США, было решено взять химическое направление, и компания объявила тендер на разработки, которые там будут вестись. Более двух тысяч компаний, институтов и лабораторий со всего мира подали свои заявки на право работать вместе с «Ехуа» и «Ваджива», отдел по планированию отобрал только триста самых интересных идей, и решено было провести масштабную выставку, где бы каждая организация представила себя, свои идеи, работы, исследования и наработки. Полгода готовилось данное мероприятие, Сяо Чжань был очень воодушевлен, часто встречался с Гао, в том числе и за партией в гольф, но Ибо больше не ревновал его к нему. Вернее, ему по-прежнему не нравилось, что альфа-богач трется рядом с его омегой, но в глубине души он чувствовал, что Чжань теперь полностью принадлежит ему и никуда не уйдет. Можно даже сказать, что Ван Ибо как-то внутреннее успокоился.
Омега сам предложил Ибо поехать с ним на эту выставку:
-Думаю, там тебе будет интересно, да и сможешь себя развлечь, если я вынужден буду отвлечься и отойти.
Ван Ибо с радостью принял это предложение, он всегда был рад куда-нибудь поехать с ним вместе и сопровождать его официально, не смотря на кривотолки. Поэтому Ван Ибо тоже стал тщательно готовится к этой выставке: смотрел всякие ролики в интернете про светский этикет, что принято, а что нет в поведении богачей. Очень многие вещи он уже, конечно, понимал, глядя на Сяо Чжаня и Оскара, какие-то нюансы даже перенял, но все рано, немного теории никогда не помешает. Ему важно было ничем не опозорить Сяо Чжаня, быть достойным его, не давать лишний повод для насмешек, которых и так хватало.
Перед выездом он даже крутился перед зеркалом дольше обычного, зачесывая волосы за уши и поправляя купленный по этому случаю новенький костюм. Сяо Чжань заглянул к нему в комнату:
-Уже собрался? - он оглядел юношу, - Нет-нет, Ван Ибо, не “бабочка” - галстук.
Сяо Чжань подошел к парню, развязав его “галстук-бабочку”, открыл один из ящиков его комода, выбирая из двух дюжин скрученных длинных обычных галстуков подходящий, а потом сам стал завязывать его:
-Это же не светский вечер, “бабочка” будет неуместна. Это почти рабочее мероприятие, хоть с закусками и напитками. Но обычный галстук будет смотреться лучше.
Закончив, Сяо Чжань повернул его к зеркалу, стоя за спиной.
-Как я выгляжу? - спросил Ван Ибо. Кажется, он немного волновался.
-Как айдол-дебютант, - усмехнулся омега и поцеловал альфу за ухом.
-Это все из-за волос, - простонал Ван Ибо, - они мне уже не так нравятся, как раньше. Может, перестать осветляться?
-Мне нравятся твои волосы, - отвечает Чжань, - Впрочем, как хочешь. Поехали.
На выставку их повез Цяо Луань. Когда Ибо выбирался куда-то вместе с Сяо Чжанем, то никогда не садился за руль. Для Сяо Чжаня было важно, чтобы они выходили из одних дверей автомобиля. Маленькая деталь, которая очень многое определяла.
Под выставку было арендовано два этажа бизнес центра, триста участников конкурса расположились каждый у своих стендов, вокруг было тесно, многолюдно, шумно и суетливо. Официанты разносили напитки и закуски, стараясь обойти всех участников, вход на выставку был открыт и для других компаний, которые знакомились, обменивались визитками и тоже могли делать свои коммерческие предложения, конечно, после того, как Гао и Сяо определятся, чем их новый филиал в Нью Йорке начнет заниматься.
Вокруг было много репортеров и журналистов, приезд Сяо Чжаня засняли с разных ракурсов, в фокус попала Мань Тинг и другие сопровождающие лица, в том числе и Ибо, а одна из журналисток даже спросила у молодого директора:
-Господин Сяо, а кто этот молодой человек, что вас сопровождает?
-Это мой друг и подопечный, - ответил он с улыбкой и поспешил к Гао.
Ван Ибо никаких интервью не давал. Он не обижался на Сяо Чжаня за его ответ. Все-таки, они все еще в Китае, тут об отношениях говорили, только если дело шло к свадьбе. Поэтому ответ омеги был вполне в пределах разумной вежливости. Сам же Ван Ибо вообще боялся даже рта раскрыть, чтобы не сказать какую-нибудь глупость и не навредить Сяо Чжаню, но ему было важно, что он рядом, что тот берет его с собой и не боится показывать публике. Так у юноши появлялось ощущение, что его не стыдятся, что он важен, что он есть.
Сяо Чжань сразу подошел к директору Гао, и они заговорили о делах. Ван Ибо встретился глазами с Мань Тинг и кивнул ей, прошелся вдоль рядов, осматривая различные стенды, подцепив у официанта бокал с шампанским. На самом деле, тут действительно было занятно. Хоть выставка и была посвящена химии - науке, которую он почти не знал, но экспонаты были интересные: огромное количество причудливых машин, где разноцветные жидкости кипели, бурлили и испарялись, какие-то минералы под стеклянными колпаками, порошки, клеи, краски, образцы химического сырья, но больше всего его заворожила косметическая химия. Она лучше всего пахла, он даже приятно повел носом в воздухе и двинулся в ту сторону. Стенды с косметической химией были самые яркие и изящные: вот тут одна компания предлагала к разработкам новый ВВ-крем с инновационным воздействием, вот тут другая занималась разработкой новых красящих веществ, третья предлагала вместе с ними открыть новую линейку жиросжигательных препаратов, но Ибо потянулся к стенду с разнообразными стеклянными баночками, которые неимоверно пахли. Он даже не сразу понял, что именно ему так нравится, пока ответ не дал его собственный проснувшийся член: в половине из этих баночек были омежьи феромоны. И они очень выгодно отличались по запаху от того, что продавалось в магазинах.
-Вы продаете феромоны? - спросил Ибо у девушки, которая представляла данную экспозицию.
-Здравствуйте! - сказала она на ломаном китайском, - Вы говорить английский или корейский? Плохо китайский, мы - Корея компания!
-Ужасно корейский, - ответил ей Ибо по-корейски, напрягая память, потому что он уже давненько не практиковал язык, - Нет почти английский. Пахнет омега, - ткнул он в левые баночки.
-Да! - обрадовалась девушка, - У вас замечательный нюх, господин! Это действительно натуральные омежьи феромоны. Наша компания как раз и занимается тем, что хочет выпускать натуральные феромоны альф и омег, вместо синтетических. В своем производстве мы используем натуральную секрецию добровольных доноров.
Из всего, что она сказала ему по-корейски, Ван Ибо понял только “да”, “господин”, “альфа”, “омега”, а также “компания”. Осознав, что связного диалога у них не получится, он уже хотел было удрученно вздохнуть и уйти, как вдруг услышал за своей спиной чистую китайскую речь лишь с легким корейским акцентом:
