-Я никуда тебя не отпущу, - уверенно ответил он, - У нас будет грязный, пещерный первобытный секс, я хочу взять тебя таким, потому что я хочу тебя сейчас.
И он вернулся к его паху, закидывая ноги мужчины себе на плечи, а когда язык Ибо дотронулся до туго сжатого колечка ануса, Сяо Чжань заскулил, закусывая губы, а его член дернулся и превратился в каменный.
-Непослушному омеге нравится, когда вылизывают его грязную попку? - пророкотал Ибо где-то на низах, и тот стал просто красно-пунцовым, пряча глаза в сгибе локтя.
Ван Ибо кружил языком по колечку и даже пытался протолкнуть его внутрь, но для полноценного секса этого, конечно, было мало, нужна была смазка, и Ибо спросил о ней у Сяо Чжаня.
-Верхний ящик комода, - махнул тот рукой, не открывая лица. Видимо, так ему было легче принимать все, что с ним происходит.
Секс во время течки и без неё - отличался, и не только физиологически, но и морально. Теперь на течку нельзя было списать какие-то реакции организма, желания, рвущиеся в голову и стоны, рвущиеся из груди. Теперь надо было признать, что это то, чего ты на самом деле хочешь, чего хочет твоя фантазия, душа и тело.
Ибо подпрыгнул к комоду и выдвинул ящик, замерев от удивления. Он был просто набит разнообразными игрушками: вибраторы, дилдо, анальные пробки, шарики и смазки всех размеров и мастей.
-Хохо! - не сдержался Ван Ибо, разглядывая эту «сокровищницу» одинокого онаниста. Он подозревал о существовании такого ящика, но не представлял, что до его появления в жизни Сяо Чжаня, все было настолько… запущенно.
Сяо Чжань с кровати издал стыдливый вопль, а Ван Ибо схватил сверху один из лубрикантов и вернулся к омеге. Они еще вместе исследуют этот ящик, просто позже.
Устроившись между его ног, Ван Ибо подтянул колени мужчины вверх, взял одну из подушек и подтолкнул ее под поясницу партнера. Тот все еще прятал огненное лицо в сгибе локтя, а его член стоял, прижатый к животу.
-Ван Ибо, я еще ни разу…
Альфа знал, что он хочет сказать и ответил, поглаживая его бедра и яички:
-Знаю, Сяо Чжань, я тоже еще ни разу. У нас с тобой на двоих очень многое было в первый раз.
Он щедро вылил смазку на руку и стал разминать дырочку, а Чжань весь дрожал, то ли от возбуждения, то ли от страха, альфа не знал. Вот ему как раз было очень страшно: он боялся напортачить. Боялся, что сделает Чжаню больно, боялся, что тот не получит вообще никакого удовольствия, только дискомфорт. Боялся, что Чжань скажет ему что-нибудь типа: «Отвали, мне больно! Слезь с меня! Не умеешь - не берись!». Он ввинчивал палец в проход Чжаня очень осторожно, он знал, что попка увлажнится и станет мягкой, но, чтобы был «эффект течки», как писали на умных сайтах, к которым он уже давно имел доступ, нужно было как можно больше лубриканта.
За первым пальцем следовал второй, Сяо Чжань тяжело дышал, его колени иногда подрагивали, из-под руки было видно, как он покусывает губы. Ван Ибо входил в него пальцами медленно, под разными углами. Он помнил, где находится его простата, и старался задевать ее чаще, вызывая у омеги конвульсивные вздрагивания. Альфа видел, что тот сдерживается, другой рукой он начал ласкать омежий член и сказал, целуя его в колено:
-Не сдерживайся, кричи, если хочешь. В этом нет ничего постыдного, тут только ты и я.
Он начал работать пальцами активнее и поддрачивал ему рукой, Сяо Чжань это очень любил, он не выдержал, и задышал открытым ртом, все громче, а потом издал стон, и еще один, в ушах альфы это звучало как гребаная музыка, Ибо кайфовал, глядя на него. Пальцы входили свободно, и он добавил третий, Сяо Чжань выгнулся и прошептал:
-Я хочу кончить…
Наверное, ему чертовски стыдно было говорить это вслух, это тебе не течка, которая затуманивает разум как при наркотиках. Если он осмелился это произнести, значит, желание уже действительно сильное, Ван Ибо убрал ладонь с члена и ответил ему:
-Нет, - и задвигал пальцами сильнее. В момент, когда, казалось, Сяо Чжань просто больше не выдержит и обкончается без рук, он вышел из него и достал из боксеров свой истосковавшийся член.
-Сяо Чжань, ты продолжаешь принимать противозачаточные? - спросил Ибо, и тот ответил:
-Все в порядке.
Тогда Ван Ибо приставил ко входу омеги свой член, мысленно молясь, чтобы растяжки оказалось достаточно, и ему было бы не слишком больно. Он надавил, погружая головку и застонал от теплого обволакивающего тугого нутра любимой задницы. Член входил медленно, хоть и был хорошо смазан, но разница с течкой была колоссальная: мышцы не были такими эластичными и обжимали намного туже.
-Ох, Господи… - Ибо оперся на руки, расставив их у головы Чжаня и смотрел, как его член заходит весь полностью, как Сяо Чжань принимает его, напряженно поскуливая. Он поднял взгляд на омегу и увидел, как у того на глазах выступили слезы.
-Очень больно? - с тревогой спросил юноша, почти ложась на партнера сплошняком и не двигая задницей, чтобы тот смог привыкнуть.
Чжань молчал, переживая ощущения, и Ибо принялся нежно целовать его в губы, и тот отвечал, немного расслабляясь, после чего сам попросил:
-Подвигайся немного.
Ван Ибо осторожно повел бедрами, Сяо Чжань прислушивался к себе, но острой боли не было, просто член казался больше обычного раза в два, невероятно распирал и давил со всех сторон. Ван Ибо следил за его реакцией, стараясь уловить любое изменение, но вроде все было в порядке, и он чуть ускорил темп, поддевая омегу головкой на глубине. Тот откинул голову на подушку, расслабился полностью и вскоре снова застонал, сводя Ван Ибо с ума.
-Чжань, - он опустился на локти справа и слева от его лица, почти соприкасаясь с ним лбами, он ловил его дыхание и вибрацию стонов, он вбивался уже размашисто, на всю, чувствуя, как омежья попка раскрывается, становится более мягкой, податливой и привычно-эластичной, - Чжань, посмотри на меня.
Сяо Чжань раскрыл свои невозможно-черные глаза, он дурел от члена альфы, он стонал и пытался смотреть на любовника, а Ибо двигал бедрами, удерживая себя на локтях и целовал его щеки, нос, губы, глаза, он был счастлив в эту минуту, но это было какое-то болезненное счастье, от которого хотелось плакать, как тогда, когда Сяо Чжань впервые пришел к нему в комнату сам.
-Я люблю тебя, слышишь? - шептал ему Ван Ибо, - Я люблю тебя, Сяо Чжань, ты слышишь?
Но Сяо Чжань снова зажмурился и выстанывал как-то мучительно, хотя попка его давно была влажная. Ван Ибо, не в силах добиться от него ответа, от невозможности понять, о чем же он думает и чего хочет на самом деле, ощутил прилив острого отчаянья и, опустив лоб на его ключицу, продолжая ритмично вытрахивать омегу, взмолился:
-Сяо Чжань, пожалуйста, скажи, что ты меня любишь. Пожалуйста, произнеси это вслух. Прошу тебя, хотя бы соври!
И он почувствовал, как руки Сяо Чжаня обвивают его спину, прижимая к себе, и рокот его ответа, идущий с середины груди:
-Я люблю тебя. И я не вру.
И в этот момент Ибо вдруг почувствовал себя таким маленьким! Лежа щекой на его груди и в его руках, он вдруг ощутил себя ребенком, почти младенцем, захотелось и уснуть вот так вот, в его всепоглощающих объятиях, и чтобы в ушах звучали только эти последние слова. И Ибо начал вбиваться в Сяо Чжаня как-то отчаянно-резко, чуть ли не подбрасывая бедра того наверх всякий раз, он специально целился омеге в простату и наблюдал, как тот выгибается от беззвучного крика, как закатываются его глаза, и как Сяо Чжань кончает, сжимая его анальными стенками с такой силой, что Ван Ибо не выдержал сам и кончил, не вынимая, тут-же ощущая разбухающий узел. Он упал на еще дергающееся в оргазме тело и позволил им сцепиться, потому что ни за какие блага мира не вынул бы из этой божественной задницы свой член в ту минуту.
Он взял Сяо Чжаня. Тогда, когда сам этого захотел. И Сяо Чжань дал ему, через стыд, страх и боль, но он отдался. А Ван Ибо взял. И заставил его кончить. И кончил сам внутрь.
Он закрыл глаза и позволил сознанию улететь.
