Леви изрек неоднозначное «Может быть, потом», и Эрен перестал понимать что-либо вообще, здраво рассудил, что из Аккермана при таком раскладе ничего не вытащить, а потому можно позволить себе просто прогуляться по парку, игнорируя угрюмую ауру человека рядом, которая, к слову, была не такой уж и мрачной.

До этой части парка юноша никогда не добирался, постоянно отвлекаемый какими-то делами, а иногда просто уводимый ленью прочь. А потому с интересом вертел головой, разглядывая окружение и как можно более точно запоминая расположение и маршрут — место хорошо подходило для маленьких дружеских вылазок в компании еды и не только.

Отвлеченный, он не обращал внимания на мужчину, идущего рядом и время от времени окидывающего студента долгими изучающими взглядами. Леви не хотелось признавать этого, но Ханджи оказалась права — парнишка ожил, забывшись в окружении. Энергия если не била фонтаном, то энтузиазм чувствовался почти на физическом уровне. У Йегера определенно было хорошее настроение, именно такое, которого добивался Аккерман.

Запал немного спал, когда Эрен вспомнил, что идет не один. Вообще-то, это было очевидно, и периферическое зрение запросто различало темный силуэт краем глаза, но человек — удивительное создание — может игнорировать практически все, заставляя себя думать о другом.

Они вышли на одну из аллей, ведущих к центру парка. Аккерман с удовольствием бы прошел мимо, свернув на дорожку, подальше от шума и людей, но Эрен внезапно загорелся идеей выпить горячий шоколад с маршмеллоу. Мужчине осталось только закатить глаза и терпеливо ждать, пока этот великовозрастный ребенок сбегает себе за порцией. Ко всем подколам Леви мальчишка оказался глух и непрошибаемо стоял на своем, и наградой за упорство получил обещание никуда не уходить, пока не вернется обратно.

Когда Леви остался стоять один, он незаметно выудил из кармана маленький блокнот и карандаш, быстрыми штрихами набросав по памяти несколько ракурсов Йегера. Проработкой займется потом.

Минут через десять вернулся довольный парень, держа в руках два бумажных стаканчика: один был ярким и кричащим, с изображенным на нем мускулистым персонажем, которого Аккерман видел впервые, а второй — черным, со стилизованной надписью.

— Я взял на себя смелость купить что-то и вам, — немного смущенно объяснил парень, ярко улыбнувшись. Леви нахмурился. — Вот, держите, — Эрен вручил растерянному мужчине черный стаканчик, запуская освободившуюся руку в карман. — Я не знал, пьете вы с сахаром или без, поэтому на всякий случай взял, — и вытащил на свет дневной четыре помятых пакетика с сахаром.

Леви осторожно принюхался к содержимому, удивленно отмечая, что это чай с бергамотом. Жаль только, что заваренный из пакетика, которые Аккерман терпеть не мог.

— Спасибо, — поблагодарил он сдержанно, — сахара не надо.

— Ладно, — легко согласился Эрен, пряча его обратно в карман. — Куда дальше?

***

У Йегера оказалась какая-то патологическая тяга к дряни, что продают на улице. Так что одним какао дело не ограничилось. Пока парень методично пополнял кошельки продавцов, вкладываясь в экономическое развитие страны, Леви черкал карандашом, изредка маленькими глотками потягивая откровенно невкусный чай. Аккерман не любил сахар, но это был тот случай, когда без него напиток пить было нельзя — сладкие кристаллы хоть немного забивали едкий вкус. Выкинуть бумажный стаканчик в урну что-то внутри не позволяло, заставляя цедить горькую жидкость, оставляющую на языке странное непонятное послевкусие.

На этот раз Эрен умчался к мороженщику, продающему двадцать видов мороженого и приветливо улыбающимся всем прохожим. Действительно, как тут устоять? Леви хмыкнул себе под нос — он бы прошел мимо, едва ли обратив внимание на бородатого мужчину ничем не примечательной наружности.

Эрен оказался таким ребенком в душе, что даже смешно становилось. Внешне — взрослый статный юноша, а внутри него все по-прежнему тепло и наивно. Уголок тонких губ немного приподнялся вверх. Аккерман давно не встречал таких живых, настоящих людей, и успел позабыть, насколько это приятно.

— Вот, держите, — студент протянул мужчине рожок с мороженым. Йегер каждый раз спрашивал, покупать ли Аккерману что-то или нет, каждый раз получал отказ, и каждый раз что-то приносил, абсолютно не обращая внимание на недовольство со стороны. И этот не стал исключением.

Из рожка кокетливо выглядывали три шарика разных цветов: голубого, белого и мятного.

— Попробуйте, — посоветовал парень, растянув губы в широкой улыбке. — Это вкусно.

Сам он держал в руке собственный рожок с жвачно розовым, шоколадным и лимонно-желтым шариками.

— Не удивлюсь, если при следующем моем походе сюда обнаружу твой памятник в полный рост, — задумчиво произнес Леви, крутя между пальцами вафельный рожок.

— Почему? — Эрен приступил к расправе над мороженым. Первой жертвой стал розовый шарик.

— Сомневаюсь, что кто-то еще сделал такой вклад в развитие их дела, — нисколько не изменившись в лице, ответил Аккерман.

Эрен рассмеялся, заставив художника вздрогнуть. Что-то внутри завибрировало от смеха пацана, задевая невидимые струны. Леви поджал губы, отвернувшись. А затем, спустя несколько секунд, перевел взгляд обратно на причину волнений. Та сидела рядом, увлеченно уничтожая сладость, и довольно разглядывала окрестности, словно надеясь открыть для себя что-то новое. Глядя на Эрена, Леви сам почувствовал настроение парня, которое, словно по волшебству, передалось ему. А он в свою очередь хотел отобразить это на бумаге.

Услышав шуршание карандаша, Эрен любопытно повернул голову вбок. Его рисовали. Он легко улыбнулся, вернувшись в прежнюю позу, чтобы не портить картину, разве что краем глаза наблюдая за работой Леви, который одной рукой черкал карандашом в блокноте, а в другой держал начинающее таять мороженое. Бледное лицо преобразилось, приобретя выражение, какое бывает у людей, с головой ушедших в любимое дело. Йегеру это импонировало, заставляя невольно проникнуться симпатией и взглянуть на Ривая Аккермана как на человека, живущего своим делом в буквальном смысле этого слова.

— У вас сейчас потечет, — парень кивнул на мороженое в руке художника. Аккерман поднял ртутные глаза сначала на парня, а затем перевел на рожок, одарив лакомство непонимающим взглядом, словно забыл о том, что оно у него есть. Тот и правда почти растаял.

— Черт, — выругался мужчина сквозь зубы.

— Если хотите, можете отдать его мне, — улыбнувшись, предложил Эрен, заправляя выбившуюся прядь за ухо.

— Забирай, — легко согласился Леви, вручив парню порядком подтаявшее мороженое.

— Покажите, что получилось, — попросил юноша, принимаясь за чужую порцию. Леви смерил его взглядом, намереваясь отказать, но добродушное любопытство в зеленых, с крохотными вкраплениями золотых — как недавно удалось рассмотреть — капелек по изумрудной радужке в глазах Эрена заставили, хоть и со скрипом, но изменить свое решение. — Вау, — восхитился юноша, во все глаза разглядывая последний сделанный сегодня набросок, — вы обалденно рисуете.

— Конечно, я ведь художник, — озвучил Леви очевидное, хотя похвала пацана заставила разлиться тепло в районе солнечного сплетения. Было неожиданно приятно.

— А можно посмотреть все, которые вы за сегодня сделали?

— Валяй, — равнодушно пожал плечами Аккерман, в то время как внутри все сжалось.

Эрен с восхищением рассматривал собственное лицо в разных ракурсах, осторожно, словно древний том какого-то лимитированного издания, которое может рассыпаться в руках, листая страницы скетчбука. Было немного странно смотреть на себя со стороны. Эрен знал, что обладает привлекательной внешностью, об этом ему часто напоминали девушки, желающие попытать с ним счастья, но никогда не думал, что может выглядеть в чужих глазах так.

Грация линий, вдохновленное бледное лицо и ловкие движения руки, переносящее момент реальности на бумагу и запечатлевающее его, настолько поразили юношу, что заставили закрасться в голову шальную мысль.