Нежность и желание во взгляде гипнотизируют, напрочь отключая мозг. Ривай облизывает пересохшие губы и смотрит на губы Эрена. Они едва заметно изогнуты в легкой улыбке, уголки выгнуты вверх, и в общем являют собой невероятно соблазнительное зрелище.

Не отдавая себе отчета, Ривай тянется рукой к лицу Эрена и осторожно проводит подушечкой пальца по его приоткрывшимся губам. Мягкие и теплые. Палец покалывает, словно Ривай решил сдуру потрогать оголенные провода. Внизу живота начинает скручиваться горячий узел. Взгляд Эрена неуловимо меняется, темнеет, становится топким, обжигающим. И Ривай, повинуясь внутренним инстинктам, решается броситься в пропасть.

Он быстро сокращает небольшое расстояние между ними и, притянув за затылок Эрена к себе, впивается поцелуем в его губы. Отчаянно, жадно, так, что рвет крышу. Эрен отзывается моментально. Он целует ненасытно, требовательно, и Ривая пьянит этот коктейль. Властно сжимает тело Ривая ладонями, почти болезненно гладит, прижимает так, словно решает стать с Риваем одним целым.

И Аккерман не против.

Он зарывается пальцами в волосы Эрена, притягивая его еще ближе к себе, не позволяя отстраниться. Мозг плавится, в голове царит звенящая пустота, в которой пульсирует одна-единственная воспаленная мысль: «Хочу! Хочу! Хочу!».

Рвано выдохнув в поцелуй, Ривай тянет Эрена в сторону спальни. Тот подчиняется, но выпускать Ривая из рук не собирается, из-за чего они натыкаются то на край столешницы, то на стол, то на стул, то чуть не падают, запутавшись в ногах. Раздраженно рыкнув, Эрен подхватывает Ривая под бедра и усаживает на себя, не прекращая при этом целовать. Удивленно-возмущенный возглас Ривая тонет в этом поцелуе. Он быстро приноравливается, скрещивая ноги и покрепче хватаясь руками за плечи Эрена.

Эрен на вкус просто бесподобен — сладкий, совсем незаметно горчащий, такой идеальный, что Риваю хочется выть. Вместо этого он болезненно тянет Эрена за волосы, усиливая напор.

То, что они оказываются в спальне, Ривай понимает только тогда, когда Эрен максимально осторожно опускается вместе со своей драгоценной ношей на кровать, усаживая Ривая на колени. Он скользит руками от задницы вверх по спине, оглаживает плечи, проводит по рукам, нежно касается лица, а затем вновь спускается вниз, с нажимом оглаживает бока, жадно сжимает задницу, порывисто прижимая Ривая ближе, настолько близко, насколько это возможно.

Ривай изо всех сил сдерживается, чтобы не застонать. Жмурится до кругов перед глазами и ерзает на Эрене, отчетливо ощущая его эрекцию. Тело горит, плавится под настойчивыми руками Эрена.

— Хочу тебя, — словно в бреду, шепчет Аккерман и тянет за низ полосатую кофту Эрена, настойчиво желая ощутить голую кожу.

Эрен позволяет снять с себя кофту, а затем ныряет руками под свитер Ривая, скользит вверх по груди и стягивает его, швыряя куда-то на пол.

— Варвар, — неодобрительно шипит Ривай, но его отвлекают поцелуем.

Чужое тело ощущается невероятно остро. Кожа к коже, ток по венам, хриплые несдержанные стоны — разделенное на двоих неистовое пламя желания.

Эрен разрывает поцелуй, немного отстраняясь, заполошно дыша, словно только что совершил спринтерский забег. Восхищенно смотрит практически черными глазами на Ривая, кладет руку ему на шею и неторопливо ведет ладонью вниз — по крепкой груди, накаченному животу, — и останавливается у кромки штанов, проводя пальцем по дорожке черных волосков. Снова поднимает взгляд на Ривая и восторженно произносит:

— Ты прекрасен.

Ривая его слова безумно смущают. Чтобы скрыть это, он упирается ладонями в плечи Эрена и роняет его на кровать. Тот не сопротивляется, лишь с интересом наблюдает за Аккерманом, позволяя тому делать с собой что угодно. В конце концов, сложно отказать, когда такой шикарный мужчина сидит у тебя на коленях. Вид снизу великолепен, и Эрен мог бы любоваться им целую вечность, но внезапно ему хочется сменить угол обзора. Он приподнимается, сгребает опешившего Аккермана в охапку и перекатывается на кровати, вжимая Ривая в матрас и донельзя самодовольно ловя его хмурый неодобрительный взгляд.

Ривай ворчит, но без огонька, чисто по старой привычке. Почему-то с Эреном становится совершенно не принципиально, будет он сверху или снизу. В любом случае, он сможет опробовать его задницу в другой раз, и, Ривай в этом уверен, это будет великолепно.

— Засранец, — шипит он, обвивая Эрена ногами и за волосы притягивая ближе к себе, снова впиваясь в припухшие губы жадным поцелуем.

Эрен невнятно что-то мычит в ответ, но это становится неважным. Сейчас важна только их страсть, потребность друг в друге, приятный и такой нужный вес чужого тела, согревающее тепло и одно дыхание на двоих. Важны только они, и никто больше.

***

Риваю давно так хорошо не спалось. И когда приходит утро, он упорно не желает расставаться со сном, отказываясь вестись на уговоры солнца, просвечивающего через небрежно зашторенные портьеры. Вместо того, чтобы проснуться и петь вместе с птицами, Ривай накрывается с головой одеялом, стараясь не сойти с той грани между явью и сном, по которой ходил. Но у него предсказуемо не получается.

На тумбочке начинает вибрировать телефон, и Ривай по привычке не глядя принимает вызов, прикладывая к уху. Из динамика начинают натурально кричать, и он, сморщившись, торопливо убирает трубку подальше. Из всех его знакомых на такое способна разве что Ханджи, но голос явно принадлежит парню.

— Наконец-то ты соизволил, блять, ответить. Объясни, что это за херня с смс? Это ты так со мной рвешь?

— Кто это? — хрипло интересуется Ривай, судорожно пытаясь вспомнить, кого он успел бросить, еще и таким отвратительным способом. Вариантов не находится, так что остается только один возможный — телефон принадлежит Эрену и звонит его бывший воздыхатель.

После вопроса на той стороне линии повисает озадаченное молчание. Ривай уже подумывает о том, чтобы повесить трубку, но на линии снова раздается уже куда более спокойный голос.

— Это не Эрен.

— Очевидно.

— И кто же ты? Новое увлечение? — надменно интересуются из динамика.

— Неизбежный рок. Некоторые называют это любовью всей жизни, — со спокойной взвешенностью отвечает Ривай, хотя сам мало верит в собственные слова. Но собеседнику ведь об этом знать совершенно необязательно.

— Серьезно? Детка, ты всего лишь звено в этой цепочке. Уверен, он уже добавил несколько звеньев после тебя, — желчно смеется невидимый собеседник, и Ривая от этого звука коробит.

— Детка, — Аккерман до крайности раздражен сложившейся ситуацией, но тон его нарочито обходительный, как у бабули, желающей обогатить этот мир и его обитателей своими советами, — это теперь уже не твое дело. Отпусти и забудь. И да, чтобы ты знал, это не я в его пищевой цепочке, а он в моей. Чао.

Выговорив все это, Ривай торопливо сбрасывает вызов и со стоном утыкается лицом в подушку. Твою мать, что это вообще сейчас было? Он звучал как стервозная сучка, для полноты образа не хватает только крашенных волос, яркого маникюра и шпилек такой высоты, чтобы были больше похожи на орудие убийства. Или пыток. И эта часть про пищевые цепочки… Откуда она вообще взялась?

Риваю настолько неловко и даже отчасти стыдно, что он решает позорно сбежать в душ, чтобы остудить голову холодной водой. Но едва он встает, тело ему безжалостно напоминает, чем он занимался большую часть прошедшей ночи. Поясница противно ноет, а еще Ривай с удивлением обнаруживает на себе красновато-синие пятна засосов.

— Вот же ж, — фыркает под нос, но настоящей злости или раздражения не чувствует. Зато у него есть серьезные подозрения касательно того, что Эрен может расхаживать с такими же красно-синими пятнами. Вчера они сильно увлеклись друг другом — Эрен оказался отличным любовником: пылким, внимательным, откровенным, и у Ривая не получилось остаться равнодушным. Да что там, он даже не пытался, целиком и полностью отдавшись моменту. Так что сегодня придется расплачиваться и мужественно принимать последствия.