Литмир - Электронная Библиотека

Все это Алексей знал, но это был его отец и к сыну он был по-своему добр. Мальчику вдруг стало все равно: умрет ли он сам или нет: отца, последнего родного человека после гибели матери, исподтишка сразила подлая рука. Он был не просто в отчаянии, от невыносимого горя лицо перекосила гримаса дикого бешенства, пальцы изо всех сил впились в ладони так, что из-под ногтей показалась кровь. Время словно остановилось, впервые в жизни он не думал об уходящих минутах. Тень вечности легла на душу, вряд ли напавшие на дом шакалы оставят в живых будущего мстителя. Новый день, скорее всего последний для мальчика, наступал с «Нового Кавказа».

Алексей затравленно оглянулся. Управляющий искусственный интеллект колонии еще не до конца повернул освещающие поверхность колоссальных размеров зеркала и из окна лился утренний полумрак. Он скупо освещал круглую комнатку с пестрыми восточными коврами на стенах, перечеркнутыми цепочкой пулевых отверстий; на полу лежали вышитые подушки, отчего комната казалась подобной мрачному склепу; на отцовской постели в углу беспорядок: вокруг раскрытой сумки разбросанные вещи, собрать не успели; со стены с портрета в траурной рамке в сына вглядывалась, грустно улыбаясь, красивая женщина с мягкими чертами славянского лица, голубыми как летнее небо глазами и непослушными русыми волосами, выбивающимися из под платка – покойная мать Алексея. На полу под подоконником в кроваво-алой луже лежали тела дальних родственников, проживавших вместе с отцом одной, дружной семьей: двоюродных дядей Ильяса и Тагира. Ближайшие окрестности отцовского дома тонули в утренней, пугающей полутьме, из окна видна лишь площадка для гольфа, где отец любил сыграть партию-другую с приятелями, да смутные очертания деревьев ближайшей рощицы. Могильную тишину дома нарушало лишь негромкое и совершенно неуместное жужжание кондиционера. Электричество в доме нападающие не вырубили, этим мог заинтересоваться управляющий системой электроснабжения колонии искусственный интеллект и послать для проверки дрон, а зачем нападающим потом неприятности с полицией «Нового Кавказа»? Когда сигнализация среагировала на взлом дверей, а разбросанные по дому видеокамеры показали нападавших, отчаянные попытки отца связаться с подчиненными джигитами ни к чему не привели. На экране телефона снова и снова высвечивалось сообщение: «Обрыв связи» – связь блокировали. После трагической гибели матери Алексея прошло семь лет, но отец так и не женился. При мысли о матери подростку стало немного легче. Он ее почти не помнил, так отдельные отрывки. Мальчишка был слишком мал, когда она погибла. Тогда его жизнь была наполнена материнской заботой и любовью и, положа руку на сердце, она единственный человек, которого мальчик по-настоящему любил. Алексей, с усилием отогнал неуместные сейчас мысли.

Боль в почти насквозь прокушенной ладони немного отрезвила, зубы разжались, и окровавленная рука безвольно упала. Никто не придет на помощь, о нападении на дом Гирея никому из его друзей не известно. В этот миг короткое детство Алексея, хорошее ли, плохое, закончилось. Мальчик, которому едва миновало тринадцать, оттер тыльной стороной ладони слезы с глаз и мокрых щек, взгляд упал на обагренные собственной кровью ладони. Еще вчера на стрельбище они держали электромагнитный автомат. После завтрака едва поднялись из-за стола, отец объявил, что сегодня испытает меткость сына. Стреляли в общественном стрельбище. Когда автомат перестал тихо шипеть, выплевывая разогнанные до сверхзвуковой скорости пули, Алексей нажал на оружии кнопку предохранителя и положил его прохладной пластиковый коробкой на сгиб локтя. Потом с надеждой посмотрел на вглядывающегося на мишени в бинокль отца. Тот обычно скупился на похвалы. Такой уж у него был тяжелый характер, властный до жестокости – все должно быть так, как он распорядился, и никак иначе, отец должен держать все под контролем. Алексей пытался бороться с этим, отстаивать собственное мнение, но все бесполезно. Наконец отец опустил бинокль и посмотрел на сына со странным выражением.

– Молодец сынок, метко стреляешь вот так же всаживай пулю в любого врага, никого не жалей.

– Хорошо baba (папа на крымскотатарском) – мальчишеское лицо от скупой похвалы отца осветилось счастливой улыбкой…

«Автомат… точно автомат! Потомок ханского рода Гиреев ждать пока перережут горло словно барану, не станет И не важно, что у него – мальчишки, в противостоянии с стальным аватаром (управляемым человеком антропоморфным роботом) шансы практически нулевые!» Глаза засверкали свирепой решимостью, мальчишеское лицо буро покраснело, как у отца, когда тот приходил в бешенство, голубые, мамины глаза потемнели, налились кровью. Изо всех сил топнув ногою по пластиковому полу, осторожно присел и, не чувствуя боли в окровавленных руках, подхватил отцовский автомат. Привычным движением проверил счетчики энергии и пуль. Нормально, пострелять хватит. Огляделся по сторонам, на стене поверх дорогого, привезенного с Земли цветастого ковра ручной работы сверкает причудливыми узорами на ножнах отцовский кинжал. Ручка из натуральной слоновой кости и золото – наследие то ли 15-го то ли 16-го века, но хорош он был не этим. Клинок, изготовленный из производимого только на станции «Новый Валдай» многокомпонентного сплава на основе железа, резал все, что угодно: сталь, бетон, без разницы. А ножны автоматически затачивали его до толщины несколько молекул. «Пригодится!» Сорвав, засунул за пояс.

Гиреи – династия ханов, правившая Крымским государством с начала XV века до присоединения его к Российской империи в 1783 году.

Скользнув к дверному проему, мальчик скорчился за углом, на полу; холод пластика остужал разгоряченное тело, приклад автомата привычно уперся в плечо. Об окно нудно билась залетевшая в комнату пчела. Какое ей дело до разборок двуногих существ? Он успел вовремя. Знаками судьбы прогрохотали в коридоре тяжелые шаги аватара. Через несколько секунд на уровне полутора метров в проем открытой настежь двери осторожно проскользнул ствол автомата. Через миниатюрную «пимпочку» камеры на нем неизвестный пытался осмотреться в последней незахваченной комнате обширного дома главаря пиратов Гирея. Еще миг и невидимый враг посмотрит вниз.

За угол змеей скользнул ствол автомата мальчика.

«Шух, шух, шух,» – негромко прошипел, словно опущенный в воду багрово светящийся от жара стальной прут.

В коридоре с металлическим лязгом рухнуло на пол двухсот пятидесятикилограммовое тело. И вновь разъяренной коброй зашипел автомат, поливая врага, словно из брандспойта, пулями, пока счетчик не показал ноль.

Теперь быстрее, пока управляющий аватаром человек не очухался! Из рукояти выпал пустой магазин, но не успел он с лязгом упасть на пол, как мальчик вскочил на ноги. Диким барсом выпрыгнул из дверей, на ходу выхватывая из ножен бритвенно-острый отцовский кинжал. На полу грузно ворочалась металлическая туша, отдаленно похожая на знаменитого робокопа из старинных фильмов Голливуда. Корпус аватара пробит десятками пуль, ноги измочалены, но критические узлы, в голове и резервный в груди, не пострадали и железные руки уже тянулись к выпавшему из них автомату. Появление мальчика стало для управлявшего роботом человека полной неожиданностью, что дало Алексею шанс. С утробным криком мальчик рухнул сверху на врага. Ударился коленями об металлическую тушу, но все это потом, все- неважно. Изо всех сил ударил кинжалом. Острие до гарды, словно в масло, вонзилось в грудь аватара, там, где у человека находится сердце, с усилием провернулось. Конечности робота гулко ударили по полу, оставив в нем глубокие вмятины. Следующий удар игольно-острого острия пришелся в горевшую красным огнем фотоэлемента глазницу. Алексей словно безумный наносил и наносил удары, кромсая аватара отцовским кинжалом, пока тот не перестал шевелиться лишь конвульсивно сжималась правая кисть, словно оторванный хвост мерзкой ящерицы. Запахло паленым, из дыры в глазнице показался полупрозрачный дымок.

2
{"b":"714371","o":1}