В свою очередь, Baltes и Baltes [13] утверждают, что удовлетворительное старение лучше всего описывается их теорией селективной оптимизации в сочетании с компенсацией. Они делают акцент на приспособляемости пожилого человека к физическим, умственным и социальным ограничениям в последние годы жизни посредством расширения функциональных возможностей в сфере мыслей, чувств, действий и принятия способов поведения в соответствии с условиями окружения.

С биологическими теориями старения наиболее тесно связана теория накопления стресса, разработанная Гансом Селье в 1956 г. Согласно его взглядам, адаптивные возможности организма постепенно истощаются в результате кумулятивного накопления разрушающих стрессовых воздействий.

5. Социологические теории старения. Наиболее распространенной здесь является теория социальной активности, согласно которой люди, проявляющие психическую, общественную и физическую активность, дольше сохраняют здоровье и выглядят более счастливыми. Считается, что в процессе старения ключевыми являются проблемы, связанные с самооценкой, изменением социальных ролей, размышлениями о смысле жизни и смерти. Суть их заключается в том, что в обществе, во-первых, признается значимость и ценность активного поведения, а, во-вторых, делается акцент на образе жизни человека в режиме «работа – свободное время» и, следовательно, на модели деятельной и активной жизни. Исходя из этих взглядов, были разработаны теоретические основы активирующей терапии. Многочисленными исследованиями подтверждено воздействие на процессы старения социальной и физической среды, установлено, что неблагоприятное социальное воздействие вызывает рост заболеваемости и смертности и негативно отражается на здоровье и благополучии людей. При этом высказываются опасения, что в странах, в которых наблюдается интенсивное технологическое и экономическое развитие, пожилые люди, как правило, занимают все более низкие социальные позиции. В условиях модернизации востребованными и полезными для общества оказываются в первую очередь молодые люди, а пожилые становятся все более изолированными, обесцененными и подавленными в социальном, экономическом и культурном планах.

Поскольку в вышеупомянутых теориях старения (а всего их более 200! – Прим. ред) раскрываются преимущественно отдельные, относительно самостоятельные механизмы старения, более обоснованной в настоящее время принято считать концепцию многофакторного этиопатогенеза старения [120].

Большинство исследователей считает, что генетический потенциал определяет процесс старения человека на 30–40 % [205]. Некоторые, основываясь на изучении старения близнецов, утверждают, что роль генов в продолжительности жизни может быть оценена только в 20–30 % [218]. Из этого следует, насколько сильно темпы индивидуального старения зависят от образа и условий жизни индивида, его адаптационных возможностей, социальной поддержки и личностных качеств. На основании наблюдений за людьми, живущими в различной среде, было выявлено, что наиболее важными детерминантами успешного старения являются благоразумие в утверждении моральных добродетелей, самодисциплина, понимание других, способность прощать, а также глубокая приверженность каким-либо духовным ценностям. Тем не менее чрезмерные надежды и ожидания, связанные с данными социальными качествами личности, всегда подвергаются сомнениям со стороны биологов, указывающих на наличие генов старения и долголетия, которые определяют состояние метаболизма, а также поддержание клеточных процессов (прежде всего производство реактивных форм кислорода и антиоксидантную защиту).

Несомненно, наличие разных вариантов (аллелей) генов в популяции людей определяет разницу в продолжительности жизни индивидов. Также очевидно, что не существует одного конкретного «гена долголетия», а скорее речь следует вести о наборе (профиле) соответствующих генов, которые могут быть разбросаны по многим хромосомам. К настоящему времени идентифицированы, по меньшей мере, несколько десятков генов (в зависимости от принятых критериев – от 30 до 70), встречающихся чаще у лиц с высокой продолжительностью жизни, чем в среднем в популяции. В последние годы исследования о взаимосвязи между появлением разнообразных вариантов генов и продолжительностью жизни проводились во многих научных центрах мира. Хотя эти исследования пока не привели к однозначным результатам, однако даже уточнение термина «гены старения и долголетия» уже является многообещающим. На основании исследований сегодня известно, мутации каких генов ускоряют старение или увеличивают продолжительность жизни (даже на 60-110 %) организмов, принятых в качестве модели: живущих на свободе нематод – caenorhabditis elegans (микроскопические круглые черви, вредители растений. – Прим. ред.) и плодовых мух – Drosophila melanogaster. Эффект полиморфизма гена АРОЕ (аполипопротеина Е) лучше всего документирован в исследованиях на людях. Показано, что наличие аллеля е2 связано с большей продолжительностью жизни. То есть это сочетание чаще встречается у 100-летних, чем в популяции. Предполагается связь с долголетием митохондриального ДНК-полиморфизма (мтДНК), который участвует в окислительном фосфорилировании (уменьшается с возрастом), а также генами областей хромосомы 4 и хромосомы 11 [218].

Например, когда были проанализированы причины долголетия жителей острова Окинава (там проживает вдвое больше долгожителей, чем на других японских островах), то у всех них был найден тот же вариант генов устойчивости. Этот факт был проверен на 348 лицах старше 100 лет. В поиске генов долголетия большое внимание уделяется изучению роли фермента теломеразы, которая блокирует процесс укорочения конечных фрагментов ДНК в конце хромосомы – теломер, прогрессирующий при каждом последующем делении клетки. Этот механизм может значительно замедлить процесс старения, противодействуя хроническим воспалительным изменениям в организме, вызывающим многие заболевания. Тем не менее, до реальных успехов так называемой генной терапии человечеству, видимо, еще далеко. Ограничения связаны в первую очередь с недостатком знаний в области клеточной биологии, генетики и вирусологии.

Еще одно перспективное направление поиска причин, а значит – и механизмов замедления старения, напрямую связано с изучением генетической основы заболеваний, приводящих к преждевременной смертности. Здесь, в частности, исследуются: вариант гена, кодирующего микросомальный белок, связанный с транспортом триглицеридов; вариант гена ангиотензина I, связанного с риском гипертонии; ген KLOTHO, мутации которого способствуют развитию атеросклероза, остеопороза и атрофии кожи; гены, которые связаны с регуляцией иммунной функции (гены interlukins 6); гены, регулирующие клеточный метаболизм (вариант гена IGF-1 рецептора инсулиноподобного фактора роста); ген гормона роста (GH1); гены SIRT1 и F0Z03, регулирующие транскрипцию генов, которые связаны с метаболизмом углеводов и секрецией инсулина; гены, кодирующие ферменты, которые метаболизируют свободные радикалы [166].

В 1996 г. IV Всемирным конгрессом по физической активности, долголетию и спорту, который проходил под патронатом ВОЗ в Гейдельберге (Германия) были приняты «Рекомендации по повышению физической активности пожилых людей» [267], в которых, в частности, указывались следующие социальные причины необходимости повышения физической активности лиц старшего возраста [267]:

• Сокращение расходов на здравоохранение и социальную помощь. Бездействие и малоподвижный образ жизни уменьшают самостоятельность и способствуют развитию многих хронических заболеваний. Физически активный образ жизни может помочь отсрочить наступление физической слабости и болезни, тем самым значительно снизив стоимость услуг здравоохранения и социальной помощи.

• Повышение работоспособности пожилых людей. Пожилые люди могут вносить большой вклад в общество. Физически активный образ жизни помогает им сохранять функциональную независимость и оптимизирует степень их активного участия в жизни общества.