В продолжение этого тезиса нужно отметить слова американского психиатра, доктора медицины, Яна Осборна, который много лет страдал ужасными навязчивыми образами и мыслями, и опробовал на себе и своих пациентах психоаналитическую терапию. В своей книге "Мучительные мысли и секретные ритуалы: скрытая эпидемия обсессивно-компульсивного расстройства" [27] Осборн пишет, что, когда он ещё только учился на психиатра и проходил стажировку в 1970-х годах, обсессивно-компульсивное расстройство в американской академической психиатрии считалось безнадёжным.

Сравнивая психоанализ и поведенческую терапию как лечение ОКР, Ян Осборн отмечает, что они не только очень различны, но и противоположны в решающих акцентах. Поведенческая терапия подчёркивает действие, психоанализ интроспекцию; поведенческая терапия говорит, что у вас есть способность контролировать своё поведение, психоанализ говорит, что большая его часть не поддаётся контролю; поведенческая терапия утверждает, что навязчивые мысли – это случайные мысли без особого значения, психоанализ утверждает, что навязчивые идеи скрывают важные аспекты самого себя. [27]

Ян Осборн пишет, что психоанализ вполне можно предложить многим пациентам, особенно людям с травматическим детством, которые страдают от таких расстройств, как множественная личность, амнезия и диссоциация. В случае ОКР психоанализ и другие "раскрывающие" методы лечения не только неэффективны, но и могут нанести вред.

После смерти З.Фрейда исследователи обнаружили неопубликованные "Ночные записки". В частности, в них были заметки и по случаю "человека-крысы", из которых следовало, что Фрейду не удалось решить эту проблему. Он не избавил пациента от навязчивостей в той мере, в какой Фрейд это представил широкой общественности, и где Фрейд признаётся, что не понимает причин навязчивых неврозов, и их лечение вызывает у него крайние затруднения.

До середины 1970-х годов психоанализ был единственным психотерапевтическим методом лечения ОКР.

В докладе Университета Цинциннати за 1995 год приводятся случаи, когда ОКР усугубляется терапией, направленной на выявление жестокого обращения с детьми. Осборн, которые сам много лет страдал от ужасающих навязчивых образов и в своей многолетней медицинской практике специализировался на лечении обсессивно-компульсивного расстройства, пишет: "Мой собственный опыт также заключается в том, что при лечении ОКР методы лечения, которые ищут бессознательные значения, приносят больше вреда, чем пользы". [27]

После 1960 года, когда лечение навязчивых состояний психоанализом было подвергнуто критике, в результате проведённых многочисленных исследований, психиатры стали активно изучать и применять различные методики поведенческой терапии. Более семидесяти, опубликованных до 1994 года, исследований показали, что поведенческая терапия является эффективным методом лечения ОКР. В широкомасштабном исследовании, проведённом в 1994 году, три четверти пациентов, использующих поведенческую терапию два часа в день, всего за двухнедельный период показали снижение симптомов на 30 и более процентов.

Таким образом, исключение психоанализа из методов лечения и использование только поведенческой терапии позволило обсессивно-компульсивному расстройству из безнадёжного перейти в разряд заболеваний, которые достаточно успешно можно лечить.

Затем к поведенческой терапии, была добавлена лекарственная терапия с использованием СИОЗС, которая так же показала свою эффективность в сочетании с поведенческой терапией.

Говард Хьюз (1905–1976), американский предприниматель, инженер, авиаконструктор, лётчик-испытатель, режиссёр, продюсер и меценат. В 1960-х годах являлся самым богатым человеком в США, один из первых американских миллиардеров. Известен миру как человек, который всю жизнь страдал тяжёлой формой ОКР.

Про Говарда Хьюза снято несколько фильмов, наиболее известный из которых "Авиатор" с Леонардо Ди Каприо в главной роли.

Самый большой кризис психического состояния Говарда Хьюза пришёлся на 1958 год. В тот год резко обострилась и достигла своего апогея борьба Хьюза с Pan American за существование принадлежащей ему авиакомпании TWA.

В это время он снова жил в отеле Беверли-Хиллз, на этот раз в бунгало № 4. Его вторая жена, голливудская актриса Джин Питерс, уже была в отеле, но в другой части комплекса. Она думала, что они должны жить в одном бунгало, но Хьюз сказал ей, что это невозможно в данный момент, – он слишком занят TWA и другими деловыми вопросами.

Хьюз снял ещё ряд бунгало неподалеку от дома. Бунгало 1C было для поваров и официантов. Бунгало 1А, складское помещение, было завалено ящиками с польской водой и коробками с салфетками. Ещё одно бунгало было занято командой посыльных, швейцаров и разных помощников. Этот аппарат доставлял всё, что требовалось Хьюзу, – газеты, журналы, еду, салфетки….

Один из его многочисленных помощников отвечал за подразделение под названием “специальные службы”, чьи обязанности состояли в том, чтобы запечатать новые резиденции Хьюза маскировочной лентой, чтобы не допустить пыли.

Хьюз редко покидал свое бунгало, разве что летал или смотрел фильмы поздно вечером с Джин в голливудской студии Metro-Goldwyn-Mayer. В то время, как охранники не пускали всех остальных, пара смотрела целых три фильма, прежде чем вернуться в свои отдельные бунгало. Много ночей Хьюз возвращался в студию, чтобы посмотреть ещё больше фильмов. Это продолжалось до тех пор, пока Хьюз не узнал, что все чёрные актеры, которые снимались в Metro-Goldwyn-Mayer, использовали эту же комнату для просмотра. Он никогда больше не возвращался в студию MGM.

По мере того, как на Хьюза оказывалось давление с целью решить судьбу TWA, он всё дальше отходил от реальности. Однажды ночью после того, как он проводил Джин в её бунгало, Хьюз вернулся в кинозал Носсека и сказал своим помощникам, что планирует пожить там некоторое время. И так продолжалось несколько месяцев. В круглосуточном сопровождении помощников, охранников и киномехаников, сидящий в своём белом кожаном кресле, которое ему доставили из его дома, Хьюз никогда не покидал студию Носсека. Он проводил время, разговаривая по телефону с юристами или банкирами о TWA, просматривая фильмы, переставляя полдюжины коробок Kleenex в различные геометрические фигуры на торцевом столе рядом с ним или сидя в ванной.

Его меню оставалось неизменным – “свежее цельное молоко, батончики Херши с миндалём, орехи пекан и польская вода”, которые его помощник каждый день доставлял в коричневом пакете из крафт-бумаги и представлял ритуально. По сигналу Хьюза помощник входил в студию и спускался по правой стороне от кресла мистера Хьюза и вставал рядом со стулом. Он оставался там до тех пор, пока мистер Хьюз не оглядывался и не узнавал его или не говорил ему что-нибудь. В этот момент он подходил и становился перед Хьюзом, откидывал внешние края сумки, наклонялся и держал сумку примерно под углом 45 градусов от своего тела, а Хьюз брал салфетку Kleenex, залезал в сумку и вытаскивал содержимое один за другим. Несколько недель Хьюз носил одну и ту же белую рубашку и коричневые брюки.

И вот однажды он сбросил свою одежду и ходил голый. Хьюз сказал своей небольшой группе слуг, что они не должны разговаривать с ним; всё, что должно быть сообщено, должно быть записано и передано через специального помощника, который ему это читал.

Он отказался прикасаться к дверным ручкам, когда ему захотелось выйти из студии, чтобы сходить в туалет в вестибюле, он подходил к двери и пинал её ногой, сигнализируя одному из помощников, чтобы тот вышел и открыл дверь. Страдая от сильных приступов запора, скорее всего в результате длительного употребления кодеина, Хьюз сидел в ванной в течение длительного времени, один раз даже в течение двадцати шести часов. Он также запретил своим киномеханикам и охранникам выходить из ванной, предложив им использовать бутылки из-под молока, чтобы облегчиться.