– Не только! – заметил Антон Северский, руководитель Канторовического научного-внедренческого центра, сокращенно именовавшегося КНВЦ. – Обратите внимание на следующую вводную!

Внутри барокамеры находилось не совсем понятное существо. Больше всего оно походило на овальную серебристую кляксу с маленьким толстенькими ложноножками по периметру. Поверхность образца переливалась стальными цветами, будто под прозрачной кожей у него перемещалась ртуть.

Сейчас рабочий манипулятор безжалостным движением отделил небольшую часть образца с двигающейся ложноножкой, расчленив существо на две неравные части.

– Выглядит устрашающе, – заметил Горев.

– Это всего лишь часть мысленного эксперимента, облаченная в реальность, – пояснил Антон. – Если угодно, это вовсе не живое создание, у него нет никаких болевых рецепторов, либо чего бы то ни было, способного осознавать данное воздействие. Вот вам эквивалентный пример – когда вы отрезаете ножницами кусок от листа бумаги, вы же не переживаете за его болевые ощущения и тонкую душевную организацию?

– Не переживаю, – согласился Михаил. – Но ведь у этого вашего… эээ… образца внутренняя организация несравнимо выше.

– Все упирается в параметры, по которым мы судим об этом. Для данного эксперимента важен лишь конкретный прикладной смысл.

К отсеченному куску субстанции тем временем подключилось несколько датчиков на тонких подвижных шнурах-проводах. На мониторах слежения запрыгали зубцы считываемых диаграмм.

– Видите? – Северский указал пальцем на экран. – Как вам это?!

– Это что, полная… идентичность? – всматриваясь в графики, удивился Горев.

– Хотелось бы мне триумфально ответить вам "да", но не стану вводить вас в заблуждение, – улыбнулся Антон. – Идентичность лишь в нескольких базовых функциях кода, но это ведь тоже немало, согласитесь!

– Я впечатлён! – признался Михаил, снова всматриваясь в иллюминатор. – И ведь это действительно функционирует! И даже в таком состоянии!

– Как и донор, заметьте!

– Хорошо, а где это может быть применено на практике? То есть, если я правильно понимаю, это модель самоорганизации полноценного программного кода из его отрывка, как самосоздание молекулы из единственного атома?

– Это уж слишком смелое сравнение, – засмеялся Северский, – но суть процесса вы уловили правильно… Где может применяться? Например, в местах с экстремальными экоусловиями, крайний Север, кратеры вулканов, космос, в конце концов, планеты с агрессивной средой.

– Да, вполне, – согласился Горев.

– Но это еще не все, – заметил директор центра. – Смотрите!

В барокамере началось воссоединение разделенных частей. На месте разреза появились тонкие волокна, которые переплетаясь меж собой, притянули разрезанные части. Через минуту образец снова был единым целым и двигал хаотично ложноножками.

– Регенерация или трансплантация? – спросил советник.

– Скорее, нечто среднее, – пояснил Антон. – Пока не можем добиться не распадающейся органической формы, чтобы облачить программную матрицу в стабильное содержание. Воздушные примеси губительно воздействуют на структуру. Тот же аргон, ксенон. Образец пока может существовать только в идеальных условиях.

– Однако, это все равно прорыв, я вас поздравляю, – заметил Михаил, оборачиваясь к собеседнику.

– Работаем, – Северский развел руками.

– Антон Сергеевич, давно хотел вас спросить, – Горев взял директора КНВЦ под локоть. – А как вы относитесь к слухам о таинственных разработках так называемого Комбо-кода?

– Это который синтезируется на секретных подземных мармеладных заводах?

– Зря иронизируете! Мне, честно говоря, не до смеха. Информация, при всей своей нелепости может иметь и реальную подоплеку. А вы же понимаете, насколько это становится опасным именно сейчас, в последний этап подготовки глобального обновления. Такие слухи очень чреваты! Надеюсь, что вам, как человеку, возглавляющему один из самых передовых научных центров по информационным технологиям, должно быть известно, откуда уши растут?

– Я бы не стал придавать очень уж большого значения этим откровенным инсинуациям, господин советник, – уверил собеседника руководитель Канторовического центра. – Эти слухи были, есть и, к сожалению, будут. Легенды того же порядка, что и разработка информационного Голема или угрозы массового применения нейроделиков.

– Но ведь, нечто похожее на "спайки" действительно всплыло пару лет назад в Новосибирске.

– В том то и дело, что нечто похожее, Миша! – Северский перешел на доверительный тон, все же они были давними знакомыми. – От «похожи на» до «действительно ими являются» очень большая дистанция. Нет, я прекрасно понимаю, что тебе надо досконально с этим разобраться по долгу службы, ты ведь осуществляешь надзор со стороны государства, но ловить черных кошек в черной комнате, когда их там нет – сомнительное занятие. Хотя удостовериться в этом – что их нет! – конечно, будет не лишним. Если хочешь, я тебе дам своего референта, грамотного парня, он тебе даст весь расклад и по нашим филиалам в Коми и Казани и сравнительный анализ конкурентов сделает. И «Оргалит» у него под колпаком и «Ракета» и другие тоже.

– Хм, – Горев задумался. – Спасибо, учту, но пока ещё преждевременно. Мне надо же еще самому в Екатеринбург съездить. Надеюсь, ты не обижаешься, я ведь понимаю, что вы конкуренты.

– Какие обиды, вы что, господин советник! – Антон поднял руки, словно капитулируя. – Я же отдаю себе отчет, что вы не в бирюльки играете. Служба у вас такая.

– Да-а-а.. – протянул Михаил задумчиво. – Служба как дружба…

На эту презентацию, Влад попал почти случайно. С утра он планировал несколько встреч на предприятиях. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами он планировал в первую очередь встретиться с Семеном Ростелем, там самым руководителем, к которому шла, да не дошла Леся. Но, прибыв на территорию "Кристалла", внимание Влада привлек анонс презентации, которая должна была проходить в главном корпусе. Касалось она как раз темы глобального обновления СУПЕР, а проводил ее какой-то неизвестный спикер, судя по всему специально прибывший из столицы. По времени Исаев вполне укладывался, поэтому ему стало любопытно, и он заглянул в информационно-презентационный зал.

Лекция как раз начиналась.

Влад пробрался на один из задних рядов – зал был заполнен больше чем наполовину, в основном молодежью, связанной с IT-сферой. Здесь были и работники Объединения, и стажеры, и сторонние энтузиасты.

«Михаил Горев – советник по вопросам технологий» – прочитал он на голографической визитке, которая была подвешена над дизайнерского вида столом на кафедре.

Сам спикер, энергичный мужчина среднего возраста в безупречном деловом костюме уже занял свое место в центре сцены. На лацкане пиджака у него красовался стилизованный значок Политпроспекта.

На импровизированной подиуме стояла презентационная консоль, в которой вспыхивали и гасли информационные кадры.

– Давайте, отойдем на нашей встрече от скучных канонов, – начал выступающий,

оглядывая зал. – Предлагаю выстроить нашу встречу в виде двустороннего общения. Полагаю, с основами глобального обновления вы все знакомы, поэтому более конструктивным будет обсудить какие-то спорные моменты или нюансы. Прошу вас, вы можете задавать вопросы прямо с места.

– А правда, что после обновления политический кластер окончательно свернется в своих полномочиях? – звонко произнесла девушка со второго ряда, привставая с сидения.

Вопрос вызвал веселье в аудитории, раздалось несколько смешков.

Спикер тоже сдержанно улыбнулся:

– Я понимаю ваше нетерпение, чтобы поквитаться с нелюбимыми политиками,– пошутил он, – но в действительности дело обстоит не совсем так. В связи с более глубокой интеграцией СУПЕР в государственный аппарат, часть функций перейдет в ее учетную область. То есть политикам останется, в сущности, только профильная политическая деятельность. И это нормально. Властные полномочия не должны и не будут сосредотачиваться исключительно у государственных органов. Но чтобы вот так разом отправить меня и моих коллег в управдомы – такого, увы, не случится.