Сложности ведения партизанской войны в Крыму и особенно экстремальные условия выживания, а порой и репрессивные меры командования, приводили к случаям дезертирства и в последующем, но оно не носило массовый характер, как в начальный период.
Но не только из-за дезертирства или самовольных действий партизанское движение в Крыму уже на этапе формирования лишилось более 1000 человек личного состава с запасами оружия, боеприпасов, продовольствия и средств МТО, что составило 33 % от всего партизанского движения Крыма[193]. Стремительный прорыв немцами перекопских укреплений привел к тому, что из 29 отрядов четыре вообще не вышли к местам дислокации (Красноперекопский, Лариндорфский, Фрайдорфский и отряд работников НКВД, из которого явился только штабной комендантский взвод). Не появился в лесу ни один из трех созданных И.Г. Геновым из жителей южнобережных крымскотатарских сёл отрядов в зоне 2‑го района. Не пришли и некоторые из партизанских руководителей, в частности комиссар 4‑го района М.Селимов, отозванный в последний момент в распоряжение обкома[194].
Неожиданным низким оказался уровень организаторской работы ОК ВКП(б) и несоответствие личных партийных и общечеловеческих качеств значительной части партийных функционеров районного масштаба требованиям военного времени, в результате чего из шести комиссаров основных партизанских формирований (пяти районов и керченской группы отрядов), утвержденных на эти должности обкомом партии и заблаговременно готовившихся к осуществлению партийного руководства боевой деятельностью районов и отрядов, только один – секретарь Симферопольского ГК ВКП(б) В. И. Никаноров, назначенный комиссаром 3‑го района, своевременно прибыл в лес и в полной мере участвовал в становлении отрядов и организации с первых дней оккупации вооруженного отпора захватчикам. Остальные партизанские районы весь сложный организационный этап (некоторые – и до конца 1941 г.) оставались без квалифицированного партийного руководства. Также оказалась не соответствующей требованиям военного времени значительная часть командиров и комиссаров партизанских отрядов, назначенных из состава районной партийно-советской номенклатуры, что причинило огромный урон делу становления партизанского движения в Крыму в целом.
А ведь идея была, и один из основных организаторов всего движения И.Г. Генов ее четко обозначил: «Партизан – это доброволец. Это человек, который добровольно, сознательно, по своим идейно-патриотическим убеждениям пришел в лес и стал под славное знамя партизанской борьбы. Он шел сюда и заранее знает, что здесь его ждет холод и голод, тяжелая и неравная борьба. Но он шел, хотя и знал, что жизнь партизанская тяжелая, а профессия опасная. Он оставил дома семью, имущество и дом свой родной, но шел сюда, чтобы отсюда мстить и всеми доступными средствами вести борьбу с ненавистным врагом. Немецко-фашистскими оккупантами. И выполнить призыв Сталина»[195].
Пополнение военнослужащими.
Последствия указанного «выхода в лес» удалось компенсировать за счет военнослужащих из состава 51‑й (в основном), Приморской армий и Черноморского флота, пограничных войск, оказавшихся в окружении и пожелавших присоединиться к партизанам – всего было принято более 1300 бойцов, в том числе 438 человек командного и политсостава, что позволило пополнить малочисленные отряды, укрепить командование районов и некоторых отрядов и к 17 ноября 1941 г. сформировать дополнительно три красноармейских партизанских отряда. Численность пограничников, пополнивших партизанские отряды, оценивается примерно в 280 человек.
Впоследствии в лес попали несколько сотен военнослужащих после боев под Феодосией и Судаком (участников соответственно Керченско-Феодосийского и Судакских десантов). Из состава Феодосийской высадки в лес к 24 января 1942 г. вышла сводная группа красноармейцев в основном из 818‑го полка 236‑й стрелковой дивизии, возглавляемая Н. К. Котельниковым (общим количеством в 19 человек)[196]. Некоторое время они стояли на г. Сарытлык южнее Старого Крыма, подлечивая раны и обмороженные ноги. Затем в начале марта отправились на поиски партизан и 9 марта в районе развалин монастыря Сурб-Хач встретились с Старокрымским отрядом[197]. Тогда же в этот партизанский отряд попали и несколько бойцов-грузин из частей, сражавшихся под Феодосией.
Наиболее массовое пополнение партизанских отрядов произошло в феврале 1942 года как раз и военнослужащих, высадившихся в районе Судака в январе. Однако действия Судакского десанта в отрыве от основных сил на сложном плацдарме и события на фронте в районе Феодосии, не позволили решить поставленные задачи. Плацдарм был ликвидирован немецко-румынскими частями и отрядами коллаборационистов, десантники понесли потери, однако около 500 человек сумели уйти в лесную часть юго-востока Крымских гор. В местах дислокации отрядов 1‑го и 2‑го партизанских районов оказались остатки 554‑го и 226‑го горнострелковых полков (гсп) под командой майора Н. Г. Селихова и группа морских пехотинцев ЧФ лейтенанта Ф. С. Лукина, обеспечивавших высадку Судакского десанта. В целом, Селихов и 124 бойца из его 226‑го полка остались в месте дислокации штаба 1‑го партизанского района, 1 февраля в штаб 2‑го района лейтенант Виноградов и техник-интендант 2‑го ранга Агеев привели 110 десантников из состава 226‑го гсп. Позже сюда же командир 554‑го гсп майор Забродоцкий, его комиссар Кузнецов привели 64 человека – остатки своего полка. Партизаны распределили всех компактно по отрядам, накормили, обули, одели, кого надо – вооружили, и помогли обустроить быт. О положении десантников Генов подробно информировал штаб фронта и просил командующего Крмского фронта из-за нехватки продовольствия разрешить распределить всех десантников по отрядам[198]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
