Дориа объяснил местоположение пещеры.

- Она около старого, заброшенного пляжа. Я часто возил туда мадонну собирать раковины для нашего сада.

- У дяди Бендиго мания все украшать морскими раковинами, - улыбаясь, сказала Дженни.

Дориа выкурил несколько папирос и спустился в лодку. Было время возвращаться. Двадцать минут спустя Дженни пожелала Марку спокойной ночи и ушла. Она не хотела встречать обоих дядей сейчас же по приезде, и Брендон вполне согласился с ней.

Глава 8

Смерть в пещере

Оставшись один, Брендон погрузился в размышление о своей собственной судьбе, кляня случай, лишивший его всякой надежды на счастье. Если бы не этот проклятый итальянец, все - решительно все - могло быть иначе...

Он хорошо помнил, в каком горе и отчаянии он застал Дженни в Пренстоуне на следующий день после исчезновения ее мужа и первых слухов о страшном убийстве. С тех пор произошли несомненные перемены. И причиной этих перемен, постепенно возвращавших молодой женщине прежнюю жизнерадостность, был Джузеппе Дориа. Марк страдал вдвойне: за свои разбитые надежды и за Дженни... потому что он не допускал мысли, что красивый легкомысленный итальянец мог составить ее счастье, последний потомок старого итальянского рода ничего не принесет ей, кроме новых страданий и огорчений. В этом Марк был совершенно уверен. Но что он мог сделать?

Шум мотора вновь вывел его из размышлений. Со времени ухода Дженни прошло около часа. Брендон отошел в сторону от дорожки, чтобы не пугать своим присутствием пленника, пока его не доведут до дома. Но, вглядываясь в темноту, он, вопреки ожиданию, никого не увидел в приставшей лодке, кроме Джузеппе Дориа.

Итальянец вскочил на берег и в страхе бросился к Брендону. Волнуясь, он сказал, что боится, не случилось ли несчастья с хозяином.

- В назначенный час я вернулся обратно, - торопясь, говорил он, - и прилив вынес меня к самому берегу. Я был почти в пяти ярдах от входа в пещеру. Свет горел, но пещера была пуста. Я дважды позвал мистера Редмэйнеса, но никто не ответил. В пещере было тихо, как в могиле, я хорошо видел, что там никого нет. Испугавшись, я сейчас же поехал сюда, чтобы сказать вам.

- Вы не приставали к берегу?

- Нет, потому что, говорю вам, прилив вынес лодку почти к самой пещере. Лампа горела, но все кругом было пусто. Прошу вас, поедем со мной, я боюсь, не случилось ли несчастья.

Встревоженный Брендон ощупал в кармане револьвер и электрический фонарь и спустился в лодку, заняв место рядом с Дориа. Лодка быстро поднялась по тихой воде.

Марк вскоре увидел мерцавший на берегу одинокий огонь. Дориа направил лодку прямо на огонь.

Через несколько минут нос лодки врезался в берег. Вход в пещеру был ясно виден, но лампа освещала только переднюю часть, в глубине пещеры со стороны моря ничего нельзя было увидеть. Кругом стояла гробовая тишина.

- Вот здесь я высадил хозяина, - объяснил Дориа. - Отсюда он пошел навстречу брату и вместе с ним вошел в пещеру.

Брендон вышел на берег. Привязав лодку к обломку скалы, Дориа вышел вслед за ним. Бросив взгляд внутрь пещеры, они сразу увидели признаки происшедшей здесь драмы. Пол пещеры был усыпан мелким морским песком, и песок был изрыт следами тяжелых сапог. Лампа стояла на уступе и освещала место, где стояла принесенная Дженни накануне пища; на полу остались явные следы еды... На краю очерченного лампой светового круга лежал след, словно от упавшего большого, тяжелого тела, и на песке темнело большое пятно крови.

Это было скорее большое пятно, чем лужа крови; при свете карманного фонаря Брендон увидел неправильный ряд кровяных следов, уходивших в глубь пещеры. От мест, где упало тело, в глубь пещеры также тянулся широкий след по песку, словно тело волокли по земле. В глубине пещеры было несколько каменных ступеней, ведших в узкий подземный ход.

Дойдя до ступеней и осветив их фонарем, Марк остановился. Джузеппе вытаращенными от страха глазами озирался вокруг и бормотал раскрытым от волнения и изумления ртом: "Убили... убил... хозяина убил...".

- Возьмите себя в руки, - сурово сказал Брендон. - Каждая минута дорога. По этим ступеням кто-то, по-видимому, втаскивал мертвое тело. Возможно это?

- Это мог сделал только очень сильный человек. А он был так слаб, имел такой измученный вид...

- Куда идет этот ход?

- Ход подымается вверх и выходит на площадку посредине скалы над морем. Оттуда вверх идет крутая тропинка. По ней невозможно подняться ночью.

- Ну, мы с вами сейчас увидим, можно или невозможно. Вы привязали лодку?

- Да, но ее может сорвать водой. Если вы мне поможете, мы можем втащить ее в пещеру. Тогда ее можно будет смело оставить здесь и отправиться на поиски.

Жалея о потерянном времени, Марк помог итальянцу втащить лодку. Освещая путь карманным электрическим фонарем, они затем двинулись - Марк впереди, Дориа сзади - в путь по подземному ходу. Кроме пятен крови и следа от тела, не было видно других улик преступления. Ход сужался и Брендон вынужден был ползти дальше на корточках. Джузеппе, ползший сзади, растерянно повторял: "Боже мой, Боже мой... убил..."

Через узкий проход сыщик и итальянец вылезли на небольшую площадку, свисавшую над морем. Сзади поднималась высокая скала, черневшая на фоне ночных облаков. Марк сделал знак Джузеппе, и оба прислушались. Вокруг было темно и тихо. Внизу под ногами шумело море. Брендон невольно вспомнил смерть Майкеля Пендина и Берри-Хедские скалы. Почти не было сомнения, что Роберт Редмэйнес убил своего брата и в мешке протащил его по узкому подземному ходу из пещеры на площадку над обрывом: след от тела на земле был ровен и однообразен.

Несколько минут Брендон размышлял молча. На площадке ясно видны были густые пятна крови, и след от тела свидетельствовал, что убийца некоторое время отдыхал здесь после трудного подъема по подземному ходу.

- Где та тропинка, о которой говорили? - спросил Брендон итальянца.

Дориа повел его в угол площадки и показал крутую, обрывистую тропинку, подымавшуюся вверх по скале. Тропинкой, по-видимому, давно не пользовались; она заросла травой и вереском. Но, подымаясь по ней вверх, Брендон приказал Дориа ползти за ним в точности по его следу, чтобы, по возможности, ничего не смять и не нарушить до осмотра этих мест при дневном свете на следующее утро. Подъем был необыкновенно труден. Наконец, оба добрались до вершины скалы. В пятидесяти шагах от берега шла низкая каменная стена, за которой начиналось обработанное поле. Нигде не было видно никаких признаков человека; трава и вереск не сохранили никаких следов.

- Что же вы думаете? - спросил Дориа. - Ведь вам не первый раз приходится видеть такие дела. Правда, что мой хозяин и друг, старый морской волк убит?

- Да, - устало ответил Брендон. - Я почти не сомневаюсь, что он убит. Случилось то, что я должен был предвидеть, и погибла жизнь, которую я мог спасти. Я слишком был доверчив и слишком скоро принимал на веру все, что мне говорили.

- Это не ваша вина, - возразил Джузеппе. - Почему вы не должны были верить тому, что вам говорили?

- Потому что моя должность заключается в том, чтобы никому и ничему не верить. Я никого не виню и никого не подозреваю в том, что меня хотели провести; но я слишком полагался на чужие суждения, тогда как должен был сам обо всем судить собственным умом.

- Вы сделали все, что могли. Никто на вашем месте не мог бы сделать большего. Откуда вы могли знать, что он убьет брата?

- Сумасшедший способен на все. Моя ошибка была в том, что я слишком быстро поверил, что к нему вернулся разум.

- Почему ошибка? Разве кто-нибудь мог бы думать иначе? Только сумасшедший мог убить мужа мадонны, и только вполне здоровый человек мог так долго скрываться от полиции. Вы не могли сомневаться, что к нему вполне вернулся рассудок, а теперь, по-видимому, он снова сошел с ума.

Брендон желал как можно скорее быть в Дартмуре и начать с утра правильные поиски. Идти пешком по берегу, однако, было бы слишком долго. Дориа предложил отвезти его в лодке прямо в Дартмур.