© Спасибко Я., текст, 2024

© Оформление ООО «Издательство АСТ», 2024

Все мужчины, собравшиеся в Медовом зале ярла, смотрели на неё с неодобрением, смешанным с отвращением и злобой. Никто не любил ведьм, особенно таких.

Были ведьмы – древние старухи, способные быть как доброй бабушкой, так и злобной каргой, к которым относились с уважением и почитанием к их возрасту. Были очаровательные молодые ведьмочки, которые даже в пятьдесят лет не теряли своего природного обаяния и пользовались спросом у противоположного пола, таких ненавидели, но терпели женщины. И была Агне – слишком высокая (выше многих мужчин) и излишне худая. Она – единственная женщина в селении, которая носила брюки, потому что ей так было удобно продираться через заросли в поисках нужных трав и корений. Издали можно было бы принять её за нескладного юношу, если бы не длинная пепельно-русая коса и едва выпирающая из-под рубахи грудь.

Она уже смирилась с тем, что никогда и никто не будет смотреть на неё так, как смотрели женихи на её товарок. Помимо неудачного сложения ей досталось ещё и на редкость невыразительное лицо – длинный прямой нос, тонкие светлые губы и водянистые глаза серо-голубого цвета. Сначала она и брови подкрашивала, и за щёки себя щипала, чтобы придать им хотя бы подобие румянца, но потом смирилась и махнула на все эти старания рукой. В свои двадцать восемь лет она не встречала мужчины, который смотрел бы на неё хотя бы с тенью восхищения.

Не сказать, что Агне испытывала неприязнь к своей прошлой ученице, скорее наоборот. Она искренне полюбила маленькую рыжую бестию за те четыре года, что Лана жила у неё. Девчонка оказалась способной ученицей и в свои шестнадцать лет покинула свою наставницу и отправилась в самостоятельную жизнь.

И вот снова-заново. Снова придется объяснять бестолковому ребёнку элементарные вещи, показывать, рассказывать… бррр…

Потенциальная ученица смотрела на ведьму так же, с неприязнью. Одиннадцатилетняя пигалица зло сверкала своими синими глазищами в сторону «доброй тети, у которой ты поживешь некоторое время».

– Агне! – вещал ярл. – Ты пойми, что никто из нас не справится с ребёнком. Если она не совладает со своей силой и её душу отравят демоны – это будет на твоей совести!

– Почему я?! – она с вызовом смотрела на правителя маленькой деревни, которую никто до сих пор не прибрал к рукам только потому, что этот клочок каменистой земли и тридцать домов не были нужны никому. – По близости живет ещё несколько ведьм, более способных к воспитанию маленьких детей!

– Дорте слегла с горячкой, а у Сигурн трое учениц. Ты – единственная, кто сейчас может её взять.

Агне с тоской посмотрела на ребёнка, понимая, что придётся подчиниться. Иначе девочку сегодня же до вечера утопят, чтобы не плодить нечистую силу.

Сегодня…

Сегодня – Самайн. А значит, нечисть будет свободно гулять по земле в поисках таких детей, и девчонка без защиты обречена.

– Агне, – из тени выступил Къелл. Его могучая фигура словно заполнила собой всё пространство, а голос, даже спокойный и ровный, гремел на весь Медовый Зал. – Мы очень надеемся на тебя. Если нам не поможешь ты – не поможет никто. Не заставляй нас марать руки в крови невинного дитя.

В прошлом Къелл был бравым воином, принёс немало побед на службе у короля нордов и повидал много дальних берегов, но старость решил встретить в родном селении в качестве воеводы у брата.

Агне недовольно поджала свои тонкие губы и согласно кивнула. По залу разнёсся облегчённый вздох – она сняла с их мужских плеч этот груз ответственности и переложила его на свои.

– Стина, подойди, – Къелл протянул руку девочке, и та бесстрашно подошла к воеводе.

То, что девчонка не местная, было понятно сразу. Смуглая, с пышной копной угольно-чёрных волос, она обещала вырасти в настоящую красавицу. Выразительные тёмно-синие глаза зло сверкали поочередно то на окружавших её мужчин, то на ведьму. Агне тогда ещё подумала, что с такими волчатами нужно держать ухо в остро. Интересно, какая стихия? Огонь? Смерть? Тьма? Это будут очень сложные четыре года.

– Я знаю, что ты готовилась зимовать одна и на твои запасы вдвоём вам до весны не дожить, – воевода крепко держал за руку ребёнка, и от внимания ведьмы не укрылось то, что он тишком вложил какой-то амулет в маленькую смуглую ладошку. – Поэтому ты можешь взять в закромах всё, что тебе может понадобиться…

– Нельзя ей давать ничего из общих запасов! – вперёд выступил один из присутствующих в зале мужчин, полный и высокий он с отвращением смотрел на ведьму. В голосе говорившего прозвучали истерические нотки. – Мы всё лето работали, а она будет объедать наших детей!

По залу пронесся согласный ропот.

– Заткнись, Ове, – Къелл устало прикрыл глаза. – Своё мнение на этот счёт ты можешь высказать Агне лично, но не сейчас, а зимой, когда твои дети заболеют и тебе понадобится её помощь. Или мне. Здесь и сейчас. Но тогда девчонку заберёшь в свой дом ты. И ответственность за всё, что она сотворит – тоже будешь нести ты.

Шёпотки мгновенно прекратились. Никто не хотел брать обратно ту ношу, которую они уже спихнули на ведьму. И все понимали, что случись что – кроме неё помочь некому.

Ове зло сплюнул, но всё же отступил назад, обратно к стене.

Когда за спинами Агне и Стины закрылась дверь, ведьма услышала, что спор в зале разгорелся с новой силой. Но её это уже не касалось. Къелл был в селении вторым человеком после ярла. А по влиянию – первым после Бога.

– Ты – ведьма, – наконец нарушила молчание девочка, когда они уже вышли за частокол. Не было в этих словах ни страха, ни упрёка. Только констатация факта.

– Да, – так же спокойно ответила Агне. – Неужели не боишься?

– Не боюсь, – Стина зло сжала маленькие кулачки. – Потому что ведьм не бывает! И всяких чудовищ – тоже! Ты их всех обманываешь! А они – дураки! Сами виноваты, что верят!

– Ну пусть будет так, – ведьма удивлённо подняла брови, но решила не спорить с девчонкой. Позже она ей покажет и расскажет, но не сейчас. Сейчас – главное не дать злым силам отравить её душу. – Мы пришли, можешь свои вещи сложить в дальней комнате, теперь ты будешь жить там.

Дом ведьмы был таким же невзрачным, как и она сама, хотя и чистым, в отличие от тех домов, где Стина уже успела побывать – чисто выдраенный пол не был покрыт перегнившей соломой, а у входа лежала влажная тряпка, о которую предполагалось вытереть ноги. В маленькие, больше похожие на бойницы, окошки были вставлены слюдяные стекла. Мутные и кривые, они были закреплены загнутыми гвоздями, вбитыми в рамы.

Пока девчонка располагалась в своём закутке, Агне достала из грубого деревянного шкафа целую стопку выбеленных льняных простыней. Держать их белоснежными было очень энергозатратно, но необходимо. Как раз на такой случай.

Ведьма аккуратно, чтобы не испачкать, достала первую простыню и начала завешивать окно, тихо шепча защитный заговор.

– Что ты делаешь?

Агне сбилась и чертыхнулась.

– Готовлюсь к сегодняшней ночи.

– А что будет сегодня ночью?

– Всё то, во что ты не веришь.

Стина презрительно фыркнула, всем своим видом показывая, что пусть эта чёртова ведьма своей придурью селян пугает.

– Сегодня ты спишь в маленькой комнате, перенеси свою постель туда, – кинула Агне через плечо своей ученице. – И что бы ты не услышала – не выходи оттуда, пока я не позову.

– Но там же нет окна! Даже кровати нет!

– Потерпишь. Это всего на одну ночь.

– Почему я должна тебя слушать? – девчонка упрямо вздернула подбородок.

– Потому что это мой дом, и я прошу тебя сделать именно так. Пока – по-хорошему.