– Гарри, я хочу, чтобы ты помнил: ты не один, мы все с тобой. Мы всегда рядом.
Он не успел спросить, кто такие «мы»? Да Грейнджер больше бы ничего и не рассказала. Быть может, преданная подруга просто сказала, что она с ним, чтобы было не так одиноко и страшно? Грейнджер редко сдавалась, плюс, она была необыкновенно умна. Но что-то в сознании Гарри блокировало саму мысль, что у Гермионы есть секретный план. Каждый раз, когда логика ему шептала об этом, в голове словно бы возникал щит и парню не удавалось даже додумать «преступную» мысль, не то, чтобы дойти до логического конца.
Повинуясь инстинктам, Гарри послушно отогнал золотую ниточку надежды, сверкнувшую в сознании. В отличии от него самого, Гермиона окклюменцию освоила досконально и практически идеально. А ещё, Гарри прекрасно знал, что последнее время девушка очень часто использует заклинание памяти. Правда, не обливиэйт: Гермиона его как-то усовершенствовала, и теперь по её знаку, все можно было вспомнить. Или, хитрая магглорождённая просто использовала маггловскую тактику гипноза? Уж слишком это было близко по логике к тому, что происходило… И снова мысль ускользнула из мозга Гарри Поттера, даже не успев сформироваться до конца.
– Гарри Поттер…
Холодный голос Лорда Волан-де-Морта, напоминавший шипение змеи, прервал его размышления. Гарри изо всех сил попытался заблокировать свои последние мысли перед тем, как скреститься взглядом с могущественным лигелиментом. Впрочем, логическая цепочка уже исчезала из его сознания. Гермиона?
– Давай покончим с этим, Том, – Гарри тяжело вздохнул и встал перед тёмным волшебником.
– Ты прав, мальчик, – кивнул Темный Лорд. – Пора поставить точку в этой истории.
Костлявая рука с крючковатыми пальцами поднялась вверх, зловещая палочка направилась в сердце Гарри, и холодные губы произнесли:
– Авада Кедавра…
========== Битва 2 ==========
Гарри не почувствовал, как смертельный удар остановил сердце, а вокруг все поглотила тьма. Он уже не услышал громкого вскрика Волан-де-Морта, когда одновременно с прозвучавшей Авадой, в двух шагах от них в руках невесть как появившегося здесь Невилла Лонгботтома блеснул меч Гриффиндора, отсекая голову Нагини. Он не мог увидеть, как пять человек одновременно материализовались в углах импровизированной пентаграммы в тот самый момент, когда смертельное проклятие вырвалось из палочки Тома Реддла. И он уже не заметил, как одновременно с ним упал замертво лорд Волан-де-Морт…
– Гарри, Гарри, иди сюда. Просто следуй за звуком моего голоса…
Гермиона? Это ведь не может быть она! Откуда ей здесь взяться, по ту сторону великого барьера? И кто это мерзкое, скрюченное существо, свернувшееся калачиком и лежащее у его ног на земле?
– Гарри! Гарри! Иди к нам! Мы здесь! - голоса раздавались более отчётливо, их было много и они манили прочь от Арки Вечности… И Гарри потянулся к ним, делая первый шаг, второй…
Джинни? Рон? Профессор Снейп? Тётушка Петунья? Но как? Похоже, последний вопрос он произнёс вслух.
– Отличный вопрос, мистер Поттер, – послышался насмешливый голос Снейпа. – Ответ на него предсказуемо прост. У вас гениальная подруга.
– Гермиона? – Гарри повернул голову, встречаясь взглядом с магглорождённой ведьмой. В глазах подруги сверкали слезы, но во взгляде было столько облегчения. Поттер был вновь в том же самом лесу, куда пришел жертвовать собой, и лежал на том самом месте, где упал, сраженный Авадой Лорда Волан-де-Морта.
- Конечно же, мисс Грейнджер, – снова послышался полный сарказма голос преподавателя зельеварения. – Помнится, других умных друзей у вас нет.
– Не надо, профессор, – Гермиона улыбнулась и обернулась к Поттеру. – Прости, Гарри, но я не могла тебе ничего рассказать. Я очень боялась, что детали моего плана обнаружат. Честно говоря, последние несколько месяцев, когда я безвылазно сидела в Малфой-меноре, защищенная его стенами, я не могла довериться уже никому, кроме профессора Снейпа.
– Но ведь ты умудрилась собрать их всех? Значит, решилась им рассказать? – Гарри мог поспорить на что угодно, но для того, чтобы уговорить тётушку Петунью ему помочь, Гермионе нужно было запастись порядочным количеством времени и терпения.
– Да, ты прав, я должна была всех подготовить. Но до последнего момента они должны были ни о чём не помнить.
– Ты стирала память? – Гарри изумленно приподнял бровь. Подруга продолжала удивлять.
– Нет, это бы не сработало. Обливиэйт слишком тяжело обернуть, чтобы его снять занимает много времени. Мне же нужно было, чтобы память и знание того, что они должны делать, вернулась в нужную секунду, как по щелчку пальцев. Я использовала обычный маггловский гипноз.
Глаза Гарри расширились, но осознание, что он в принципе был близок в своих догадках, грело душу, а профессор Снейп усмехнулся:
– Я же говорил, что ваша подруга гениальна. Мисс Грейнджер застраховалась сразу с нескольких сторон, – к ним начали подтягиваться другие волшебники. Драко и Люциус Малфой, всё это время притворявшиеся, что преданы Тёмному лорду, теперь стояли за спиной будущей волшебницы их рода. Гарри успел заметить, что у младшего Малфоя на обнаженной руке – в пылу битвы Драко закатал рукава – метка уже исчезла. Лорд Волан-де-Морт был мёртв. Меж тем, Снейп продолжил:
– Никто не мог не то, что угадать, даже предвидеть, что мисс Грейнджер использует маггловский способ контроля сознания. Большинство волшебников, особенно чистокровных, считают даже изучать подобные маггловские методы ниже своего достоинства. Но вот в отличие от окклюменции, гипноз использует не силу сознания самого человека, а накладывающего его волшебника, или в нашем случае, волшебницы. Мисс Грейнджер слегка приспособила его к магическому использованию.
– Да, профессор прав. Я подкорректировала процесс и чуть изменила, но в результате, отгороженные мной воспоминания были спрятаны силой моей мысли, а не моих сообщников. Никто бы не смог распознать ложность этого воспоминания, особенно если учесть, что основа гипноза – это самоубеждение. А значит, любое магическое воздействие бы обманулось. Легиллименты ведь разделяют истинные и ложные воспоминания именно по тому, насколько объект в них верит.
– Гениально, – прошептал Гарри.– Как ты умудрилась меня вернуть? А ведь я уверен, что умер.
– На самом деле, у меня была теория. Ещё когда мы гостили в 16-м веке, я поняла, что конкретного способа спасти живой объект, в который попал крестраж, нет. Считается, что сделать это невозможно. Да никто особенно и не искал, причины не было. Существует всего лишь три способа уничтожить крестраж, и один из них – эта Авада, наложенная создателем самого Крестража. Больше ничего не сработает. Когда мы вернулись, я проверила все доступные мне библиотеки, но как я и подозревала, за последние 400 лет ничего нового изобретено не было. Крестражей вообще никто не создает, потому что они уничтожают душу, а уже пытаться выяснить, как освободить их из живого предмета, учитывая, что вся суть создания Крестража – это поместить осколок души в предмет неживой, вообще абсурдно. Тогда я решила заняться изучением самой Авады Кедавры. Я предположила, что ответ скрывается именно в сути заклинания, и я оказалась права. Существует один старый закон магии, что тёмное стремится к тёмному, исходя из этой древней аксиомы, я предположила, что первым делом брошенная Волан-де-Мортом Авада убьет именно часть его собственной души. Проблема заключалась в том, что Авада останавливает сердце и все остальные жизненные функции. Я предположила, что собственная «душа», то есть, твой мозг, могла бы вновь взять контроль над телом, но поскольку само тело уже в принципе мертво, мозг это сделать не может за отпущенное время. Более того, сознание волшебника под действием Авады Кедавры сразу направляется к Арке Вечности, и он исчезает в небытие.
