По мнению Джейн Грейнджер, Драко Малфой, несмотря на все свои слишком очевидные недостатки, был умён, сообразителен, один из лучших учеников школы и из «очень интеллигентной семьи». Да, по всем меркам мира магглов, Малфои были расистами, но если убрать этот последний пунктик, что сейчас после путешествия во времени и произошло, то оставались сдержанные, воспитанные аристократы, которые даже манеры имели очень схожие с её собственными родителями. Конечно же, Джейн Грейнджер строила все свои выводы на нескольких мимолетных встречах с семейством Лорда Малфоя в Косом переулке, но тогда же мать Гермионы и поняла, что с пышущим энтузиазмом кланом Уизли ей не очень комфортно.

На все напоминания Гермионы о постоянных придирках и прошлых оскорблениях Драко в отношении магглорождённой волшебницы, мать вдруг пожала плечами:

- А ведь заметь, дорогая, что он придирался только к тебе. Остальные магглорождённые его очень мало чем заботили.

- И что с того? - раздраженно вспылила Гермиона.

- А то, что именно в тебе его что-то задевало. Если бы это было только происхождение, то он бы и других таких детей задирал.

- И что ты имеешь ввиду, мама? Что со мной что-то не так?

- Нет, - вдруг вступил в разговор отец. - Но прошлое поведение этого маленького сноба подозрительно напоминает мне карапузов, дергающих в песочнице девочек за косички. Или, когда «запретный плод жить спокойно не даёт». А тут, ему как внезапно индульгенцию подарили. И всё стало на место.

Гермиона могла бы еще поспорить, но факт оставался фактом: теперь, её тянуло к Драко Малфою с каждым днём все сильнее, и девушка отчетливо видела, что элементарно влюбляется. Недостатки парня всё больше уходят на второй план, а достоинства просто прыгают в лицо. Конечно, объяснение родителей, что по «ауре» младший Малфой подходит ей больше, от всего сердца относившаяся к подобным вещам с сарказмом и нескрываемым пренебрежением - стоит только вспомнить Трелони и её дурости - Гермионе не понравилось. И поэтому, мисс Грейнджер отправилась за ответами в единственное место, где ожидала их получить: в библиотеку.

Естественно, начала она с Хогвартса. Впрочем, очень скоро Гермиона обнаружила, что информации о чистокровных и магглорождённых здесь нет и быть не может. Нельзя сказать, чтобы девушка, которой в прошлом пришлось искать литературу о чистокровности в немагических библиотеках, этому была слишком сильно удивлена, но всё-таки, некоторое раздражение присутствовало.

После путешествия в 16-й век, Гермиона пришла к одному неожиданному выводу: очень многое в магическом мире зиждется на старинных традициях и обычаях, переплетённых с понятием чистокровности, которые в Хогвартсе они совершенно не изучают. Если раньше Гермиона отмахивалась от всех этих «предрассудков прошлого», то теперь подозревала, что они очень тесно переплетены с самой сущностью магии. А это значит, что их нарочно не ознакомляют с огромной частью волшебного наследия.

Следующей остановкой стала библиотека Малфой-менора. Предварительно уточнив детали с Драко, девушка выпросила разрешение у декана своего факультета и на выходных отправилась на поиски информации. Подаренное ей в 16-м веке колечко здешний патриарх избрал оставить на её руке, объяснив подобную щедрость, что таким образом она всегда сможет пользоваться их библиотекой. И вновь Гермиона подозревала, что причины намного глубже, чем ей рассказывают, но избрала лишь благодарно кивнуть. Конечно же, изящное, старинное украшение ей очень нравилось, более того, мама тоже оценила красоту изумруда, даже отметив, что Гермионе этот камень очень к лицу. А потом приобрела ей в подарок изумрудные капельки в уши.

– Изумруды совсем не подходят к нашему Гриффиндорскому красному цвету, – пробурчала Гермиона, вдевая в уши винтики от Тиффани. Мама с недавних пор тоже любила подчеркивать, что они не лыком шиты.

– Изумруды подходят ко всему, - легко отмахнулась миссис Грейнджер и пообещала на день рождения кулончик в комплект.

Отыскать нужную информацию в библиотеке Малфой-менора оказалась задачей не менее сложной. Девушка перелистывала одну огромную стопку древних трактов за другой, но нужной информации отыскать не могла. Увлечённая своим занятием, она абсолютно не заметила застывшего в дверях библиотеки Драко, с интересом наблюдавшего за ней. Парень уже хотел зайти и предложить свою помощь, когда до его слуха донеслось раздраженное ворчание.

– Магглорождённые, магглорождённые… а здесь не будет категории «магглорождённые»! Начинаем искать под более широко употребляемым в подобных слоях термином: Грязнокровки. Ищем, ищем… не находим. Ну, что за чертовщина? Здесь же обязательно что-то должно быть!

Слегка ошарашенный, Драко попятился из библиотеки и со всех ног помчался в картинную галерею. Меж тем, Гермиона устало уронила голову на руки и тяжело вздохнула.

– Небольшие трудности с розысками нужной вам информации, моя дорогая?

Гермиона даже не удивилась, когда над самым ухом раздался насмешливый голос портрета Люциуса первого. С недавних пор, более старые портреты могли навещать любые рамки в меноре, просто обещали этого не делать или молчать при «некоторых идиотах», и их радушный хозяин из 16-го века зачастую появлялся в багете библиотеки, особенно, когда Гермионе случилось тут оказыватся.

– Смотрю, ко мне прислали Мэри Поппинс, – Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с портретом. Впрочем, она тут же вздохнула. - Простите, милорд. Вы вряд ли знакомы с ссылкой на этот маггловский персонаж.

– От чего же? – Люциус улыбнулся и пожал плечами. – Я прекрасно знаю историю этой магглорождённой волшебницы, которая когда-то произвела на свет ребёнка от чистокровного, и которую с младенцем разлучили. Мэри была одержима идеей найти малыша, которого семья отца подкинула в мир магглов. Наплевав на статус секретности, она стала появляться в разных маггловских семьях, откуда и пошло её прозвище: Поппинс. (*Поп-инс, от «pop in», то есть внезапно появляться). Обнаружив, что она регулярно в своих целях использует магию перед магглами, министерство сломало её палочку. Тогда, как некоторые магглорождённые, очень сильная волшебница, Мэри Поппинс заколдовала свой зонтик.

Открыв рот, Гермиона внимала рассказу чистокровного волшебника и вдруг отчётливо видела все детали «сказки» в новом свете. Заметив уже такое знакомое ему выражение осознания деталей на лице своей протеже, Люциус первый кивнул и усмехнулся:

– Зонтик, который летает, сумка с чарами незримого расширения, постоянное использование трансфигурации… Неужели, Вы только сейчас поняли, моя дорогая? Никто не подтолкнул магглов к раскрытию нашего мира ближе, чем Мэри Поппинс. В конечном итоге, её пришлось изолировать, и «ветер изменился» для неё в последний раз. Она исчезла. Так что вы пытаетесь найти?

– Я уже поняла, что на самом деле ничего не найду, – отложив книги в сторону, Гермиона вздохнула. – И как я только раньше не догадалась? Драко ведь давно заметил, что эти книги открывают мне из «пятидесяти пяти страниц пять». Уверена, эта информация на тех, скрытых «пятидесяти».

– Что именно вас так беспокоит, юная леди? – Люциус уже прекрасно подозревал, что знает ответ на этот вопрос. Она была слишком смышлёной и наблюдательной, чтобы не заметить. Но он задал его в любом случае.

– Это не имеет значения, – девушка вздохнула и поднялась из-за стола. – Просто, забавно. Мы с Гарри очень близки, в том числе, и по характеру, практически никогда не ссоримся и всегда понимаем друг друга. Но относимся друг к другу, как брат с сестрой. Хотя, по логике вещей, должны бы тянуться друг к другу, как родственные души. Но те, к кому меня тянет, это полная противоположность логическому мышлению. Плюс, Беллатрикс рассказывала мне, что профессор Снейп и мать Гарри тоже были очень хорошими друзьями, и Лили Эванс профессору нравилась. Но, когда на Лили обратил внимание Джеймс Поттер, она мгновенно переключилась на чистокровного волшебника. Мне тогда это было удивительно, но сейчас я вижу, что то же самое происходит со мной.