Портреты его отца, деда, их супруг, и остальных Малфоев из 20-го века располагались в основном зале, а вот все остальные, более старые предки ещё дедом Люциуса были перемещены в смежный зал. Конечно же, последний Лорд Малфой прекрасно знал причину подобной перестановки: современные идеи, сторонниками которых и являлась семья Малфоев в 20-м веке, более старыми родичами не только не поддерживались, но портреты в прошлые годы не раз и не два громко высказывали свое недовольство выбором потомков.

Устав от бесконечных нотаций, его дед, одним из первых среди чистокровных родов присоединившийся когда-то к Тёмному лорду, просто избрал перевесить недовольных с глаз долой и от ушей подальше. С тех пор ни Люциус, ни его отец, Абраксас, в «старшем» зале портретной галереи больше не появлялись, да и, честно говоря, не хотелось, чтобы нынешние друзья и приверженцы Тёмного лорда стали невольными свидетелями кряхтения считавших себя мудрыми и всё знающими лучше всех достопочтенных предков.

Впрочем, оказавшись в библиотеке, Люциус осознал, что визита в старую часть портретной галереи сегодня не избежать. Едва за ним закрылась дверь, один из свитков на полке в защищённом шкафу, где хранились предсказания и семейные заклинания, засветился ярко-салатовым цветом, спутать который ни один чистокровный маг не смог бы ни с чем в мире. Сегодня одно из древних семейных проклятий, судя по не очень зловещему сиянию, пока ещё лишь предупреждение, избрало активизироваться само собой.

Покамест, оно будет салатового цвета, но если неблагоразумный потомок и по совместительству патриарх рода Малфоев посмеет его проигнорировать, цвет изменится. Предупреждение перестанет быть лишь предупреждением, и нежный салатовый изменится на смертоносный зелёный, тот самый, которым сияет перед тем, как убить, неотвратимая Авада. И послание какого-то предусмотрительного предка превратится в проклятие, тяжесть которого будет определена лишь буйной фантазией накладывающего его лорда Малфоя из прошлого…

Что ж, Люциусу, похоже, сегодня визита в старинную часть портретной галереи не избежать, как и разговора с каким-то из его особенно предусмотрительных предков. Обречённо вздохнув, нынешний патриарх трёх родов взял в руки пожелтевший от времени пергамент, тут же ощутив ни с чем несравнимое покалывание в пальцах. Пергамент распознал адресата, которому предназначался. Магия зафиксировала предупреждение, и Люциус больше не мог игнорировать месседж. Глаза бегло скользнули по строчкам, впитывая каждое слово, знак препинания, зафиксировали печать с гербом Малфоев и размашистую подпись в конце страницы. Аккуратно положив свиток на стол, патриарх трёх родов развернулся на каблуках и, взметнув полами мантии, стремительно вышел из библиотеки.

– Ну, что ж, здравствуй. Долго же мне пришлось ожидать этой встречи, – если бы не старомодная одежда, Люциус Абраксас мог подумать, что смотрит на своё зеркальное отражение. Те же серые, холодные глаза, пронзительно смотрящие в самую душу и при этом замораживающие её до дна. Те же светлые, прямые волосы, по которым наследников их рода в волшебном мире распознавали за версту чуть ли не тысячу лет. Даже гордая осанка неизменна.

– Милорд, – нынешний патриарх рода картинно поклонился своему предшественнику. – Должен признаться, неожиданное стечение обстоятельств, но не могу сказать, что непредсказуемое. В любом случае, изволили меня звать? Я к вашим услугам.

– Что ты, парень, я тебя не звал, - портрет знаменитого предка растянул губы в подобии насмешливой улыбки. За его плечом появилась супруга Люциуса первого, и Люциус нынешний ей галантно поклонился. - Я предупреждал. Ты избрал прийти по собственной воле, но не могу сказать, что я не ожидал этой встречи с огромным нетерпением уже довольно много лет.

– Что ж, будет любопытно пообщаться, – современный патриарх рода жестом призвал кресло и уселся, закинув одну ногу на другую и небрежно откинувшись на спинку. - Скажу сразу, Ваши угрозы были совсем не обязательны, милорд. Я уже давно всё понял и сам начал присматриваться к магглорождённой девчонке. Приемлемый вариант, должен признаться, хотя теперь нам придётся немного поюлить и слегка изменить ход событий. Увы, но шестеренки уже начали крутиться, и предотвратить некоторые события поздно. И поэтому, совсем необязательно было меня так открыто шантажировать.

– Я посчитал, что это будет мерой предосторожности, – изображение предка из 16-го века равнодушно пожало плечами. – Должен же был я удостовериться, что ты, мой мальчик, не решишь сделать ход конем и выжечь сынулю с родового гобелена, а самому жениться на помолодевшей сестрице супруги и произвести на свет другого наследника.

– Беллатрикс не в моем вкусе, – Люциус Абраксас даже не повёл бровью. – Более того, подобный шаг ситуацию не изменит.

– В любом случае, я должен был обезопасить мальчишку и магглорождённую юную леди. К слову, парень, ты получаешь в род настоящий алмаз. Думаю, огранить его и сделать поистине бриллиантом не составит огромного труда, моя супруга уже преуспела в этом. Ещё совсем немного, и магглорождённая станет настоящей принцессой.

Люциус первый слегка приподнял бровь, намекая на самую ценную огранку бриллиантов – «принцессу», и сам усмехнулся своей шутке. Его потомок, однако, веселья не разделял и лишь вежливо приподнял уголки губ. Заметив его явное отсутствие восторга, портрет Люциуса первого вздохнул, приподнял бровь, закатил глаза и, отбросив шутливый тон, потёр пальцами переносицу и вполне серьёзно заговорил:

– Я только одного не могу понять, малыш, вам всем что, так нравится плясать под дудку сумасшедшего полукровки? Притом, именно в классическом смысле этого слова, с отцом смазливым магглом и практически ненормальной матерью из спятивших Гонтов, просто вырождающегося семейства?

– Отец и дед считали, что его можно контролировать, – холодно отчеканил Люциус Абраксас, словно отвечал заученный урок.

– Ладно, твой дед хорошенько опростоволосился и вовремя умер, но твой отец то мог уже выучить уроки истории не магического мира? И не удивляйся, я здесь хоть и висел в закрытом зале, но с вашей историей знаком. Это твой отец и дед гордятся плодами своей дурости, нос воротят что при жизни, что после, а вот леди рода обожают посплетничать. Их милые супруги заглядывали к нам частенько, особенно твоя бабка. И да уж, судя по всему, в 20-м веке наследники обмельчали, и даже их жены уже поняли ошибки благоверных. Правда, твоя Блэк пока в своем репертуаре. Собачья преданность и шоры на глазах. Ну, ничего, я думаю, даже Нарцисса прозреет, когда или ты, или её сыночек поплатитесь за все ваши выкрутасы. Ведь в конце концов, твоему сыну бывшая мисс Блэк предана в первую очередь, и когда-нибудь она сделает свой выбор. Не глядя на последствия и очертя голову. Одним словом, поистине в духе сумасшедше преданных Блэков.

– Почему вы в этом так уверены? - раздраженно встретил взгляд предка Люциус. - Покамест, отец был прав относительно Тёмного Лорда и мы его довольно неплохо контролировали все эти годы. Или, всё-таки видите будущее?

– Умею логически мыслить и делать выводы, - отмахнулся старший Лорд. - Почитай историю не волшебного мира, парень. А за одно вспомни, что происходит с теми, кто зачат под запрещённым зельем любви. Вот именно, - Люциус кивнул, заметив изумленное понимание в глазах потомка. - Забавно, но именно это чувство у них отсутствует полностью. Прибавь к этому сумасшедшую наследственность выродившихся Гонтов и его собственные комплексы брошенного ребёнка. Плюс, поверх всего Слизеринский дар манипулирования и мстительность, а в добавок, харизма его смазливого папаши-маггла. Да, к слову, ты знал, что ваш Тёмный Лорд добровольно настрогал семь крестражей? И кстати, сразу предупреждаю, оказалось, что Гарри Поттер – восьмой осколок души. Сделаешь из этого выводы сам, или мне разжевать?